Принцесса на горошине

ГЛАВА 10

В моей жизни смысл появится! Сейчас его, судя по всему, нет, но когда-нибудь появится!

Не знаю, как мне хватило сил, выдержки, чтобы остаться на месте, не выскочить из-за стола, не опрокинуть что-нибудь на голову Давыдова, и не убежать из ресторана. Желание было именно такое. Но мне уже было не двадцать, я тоже успела повзрослеть, надеюсь, что достаточно помудреть, научилась сдерживать свои порывы, поэтому я осталась за столом, смотрела на Марата и улыбалась.

Я ведь так, по его мнению, должна была принять информацию о его браке? Со спокойной улыбкой? Ради Бога, получайте. Давыдов ещё что-то мне говорил, а я смотрела на него, улыбалась и думала о том, какой же он всё-таки… Дальше мои мысли несли нецензурный характер, я такое не была приучена озвучивать вслух, даже мысленно неловко было, но не в данном случае. Я смотрела на него и ненавидела всей душой, каждой клеточкой своего сознания.

Он женат четыре года, сказал? Четыре. Ему понадобилось лишь немного времени после нашего расставания, чтобы встретить другую, влюбиться, жениться. А я несколько лет в себя приходила.

Господи, какая дура.

Захотелось закрыть глаза и засмеяться. Над собой. Или заплакать.

- Маш, всё хорошо? Ты меня слушаешь?

Я перевела взгляд от картины на стене на лицо Давыдова, улыбнулась ещё шире.

- Конечно. Только у меня просьба.

- Конечно. Какая?

- Перестань называть меня Машей, - сказала я. – Это не моё имя.

Повисла пауза, Марат меня разглядывал, а я машинально хотела схватить бокал с вином и сделать большой глоток, но в последний момент себя остановила. Не стоит показывать ему, что я нервничаю.

Марат, в конце концов, кивнул.

- Хорошо. Если тебе неприятно…

- Марат, мне не неприятно. Просто это не моё имя. Кстати, я, как твой фактический работодатель, должна побеспокоиться о том, как ты устроился в Москве?

- В каком смысле?

- В смысле жилья, удобств. Чтобы потом не говорили, что я тебя эксплуатирую.

- Нет, не стоит беспокоиться. Я устроился.

- Замечательно. Я очень рада. Знаешь, правда, рада тому, что всё так получилось. Ты теперь возьмешь на себя все заботы и трудности, а я смогу жить, как прежде. Я всё так понимаю?

Марат усмехнулся, после чего кивнул.

- Всё так.

Моя улыбка стала лучезарной. Я всё-таки взяла бокал с вином.

- Давай выпьем за наше взаимовыгодное сотрудничество, - предложила я. Под моим взглядом, Марат потянулся за своим бокалом, и мы чокнулись. – Надеюсь, мы не станем друг другу мешать.

- А могли помешать?

- Конечно. По крайней мере, я в первый момент всерьёз подумала, что ты перехватишь папину эстафету, и примешься меня контролировать. Лезть не в своё дело. Слава Богу, мы этот момент прояснили.

- Я не очень помню, что именно мы прояснили, но раз ты так говоришь…

Я не стала отступать.

- Мы прояснили, что мы оба взрослые люди, что у каждого своя жизнь, и лезть в неё не следует. Поэтому я и рада, что именно ты займешься делами компании. Думаю, если мы будем встречаться с тобой раз в месяц… иногда реже, при появлении поводов для обсуждения, этого будет достаточно. Я права?

Давыдов кашлянул в сторонку.

- Я не уверен, в конце концов, это твоё наследство, и если ты проявишь к бизнесу интерес…

- Марат, я тебя умоляю. – Я даже посмеялась. – Ну, какой интерес к бизнесу может возникнуть с моей стороны? Только финансовый. Никакая другая сторона вопроса меня никогда не интересовала, ты же знаешь. Или ты уже подумываешь о предложении конкурентов, а меня собираешься бросить?

- Маш… Марьяна, какие конкуренты?

- Понятия не имею. Это я так, образно.

Он побарабанил пальцами по столу, выглядел призадумавшимся. Потом спросил:

- Чем ты собираешься заняться?

- Своей жизнью, - уверенно проговорила я. – Займусь своей жизнью, поищу в ней смысл. Наверное, съезжу отдохнуть. Я ведь это заслужила?

Давыдов хмыкнул. Потом осторожно проговорил:

- Я, наверное, сказал что-то не то. Я не имел в виду…

- Марат, ты всё сказал правильно, - перебила я его. – Ты, вообще, молодец. Родители тобой, наверняка, гордятся.

- Они хотели, чтобы я уехал из Калининграда. Слишком далеко.

- Вот ты и уехал. Я не удивлена.

- Маш, ты опять об этом. Они мои родители, я старший сын. Меня воспитали в уважении к старшему поколению.

Я понимающе покивала. Ещё секунду-другую его разглядывала, после чего сказала:

- Я, пожалуй, пойду. Мы с тобой всё обсудили, дальше дело за тобой. Я даю тебе карт-бланш, Марат. Теперь ты главный. А я… сообщу, если соберусь уехать.

- Ты уходишь? – Он, кажется, был удивлен.

А я торопливо кивнула.

- Конечно. Не стоит нам с тобой допоздна засиживаться в ресторане, за бутылкой вина, на глазах у людей. Слухи поползут. Ты же знаешь местную публику. – Я улыбнулась ему и проникновенно добавила: - Я очень рада была с тобой пообщаться.

Давыдов сделал попытку из-за стола подняться.

- Я тебя провожу.

Но я жестом его пыл убавила.

- Не стоит. Меня проводит Пал Палыч. Как всегда. Хорошего вечера, Марат. Мы с тобой теперь союзники, да?

Под моим пристальным взглядом, он согласно кивнул. А я сделала ему ручкой, и направилась прочь через зал, продолжая улыбаться знакомым.

Пал Палыч встретил меня в холле. Я прошла мимо него с каменным выражением лица, и Рыков, оценив моё настроение, припустил за мной следом, поторопился открыть передо мной дверь. А сам всё приглядывался с тревогой.

- Пал Палыч, где он живет в Москве? – поинтересовалась я.

- Марат? – Открыл передо мной дверь автомобиля, и мы остановились ненадолго друг перед другом. – На Пролетарской, на корпоративной квартире.

Я смотрела на начальника охраны.

- Один? Или с женой?

Рыков призадумался, удивляться не стал, потом только спросил:

- Узнать?

Я выдохнула, после чего кивнула и согласилась:

- Узнай.

Я села в машину, дверь за мной захлопнули, а я почему-то посмотрела на вход в ресторан. Будто ждала, что Давыдов выйдет следом за мной. Конечно же, он не вышел.

Эта дурацкая мысль билась в моей голове, словно пульсируя. Женат, женат. Четыре года женат. Пока ты ждала, верила, страдала и лила море слёз, Марат влюблялся, готовился к свадьбе с другой, начинал новую жизнь.

Может, папа был прав? Он увидел в Марате то, чего не замечала я. Его предательскую натуру.

Тогда вопрос: для чего папа вернул его в мою жизнь? В чём смысл?

Стыдно признаться, но мне до сих пор кажется, что мои отношения с Маратом Давыдовым в мои двадцать с небольшим лет, были самым настоящим, самым искренним, самым важным, что случалось со мной. И стыдно именно потому, что, по всей видимости, именно я так всё восприняла. Поставила его на пьедестал, поверила в него, а себя рядом с ним восприняла, как влюбленную девочку, готовую ради любви, ради него на всё.

Ведь не зря говорят, что как ты себя рядом с мужчиной покажешь, свою слабину, свою наивность и доверчивость, так он и станет к тебе относиться. Я слишком много показала и слишком много отдала нашим с ним отношениям в своё время. И что, спрашивается, получила?

Оказавшись дома, я порадовалась, что Шура уже отправилась спать. Мне не хотелось с ней сейчас говорить, Шура принялась бы задавать вопросы, как прошёл вечер, о чем мы с Маратом говорили, а у меня не хватило бы воображения ей соврать. А расстраивать Шуру не хотелось. Говорить о том, что её замечательный Марат, на самом деле, настоящая сволочь. И предатель. Я вошла в полутемный холл, закрыла за собой дверь, скинула туфли прямо там, где стояла, и босиком отправилась вверх по лестнице в свою комнату. Поднималась по ступеням медленно и как-то бессильно. Очень хотелось плакать.

Марат Давыдов объявился в моей жизни по воле случая. Я совсем недавно, буквально за несколько дней до нашей с ним встречи, вернулась из Мадрида, где провела последний месяц, пытаясь понять, чем же я в этой жизни хочу заниматься. Этот вопрос буквально мучил меня несколько лет кряду. Папа говорил мне, что я могу выбрать любую профессию, выбрать дело, которое мне по душе, думал, что огромные возможности и открытые дороги меня должны непременно вдохновлять, а я, на самом деле, лишь путалась и не решалась остановить свой взгляд, свой выбор на чем-то определенном. И почти два года, после того, как мне исполнилось двадцать, жила в Европе, ходила на лекции то в одном университете, то в другом. Интересовалась искусством, литературой, архитектурой. Всем, чем угодно, что было не связано с бизнесом. Бизнес-леди из меня точно никогда бы не получилось, о чём я отцу не раз говорила. Правда, он и не настаивал, только смеялся.

- Занимайся, чем хочешь, - говорил он. – Тебе замуж выходить, а не руководить страной.

На летние каникулы я вернулась в Москву, побыть с папой и Шурой, да и по дому соскучилась, но предполагала, что надолго я не задержусь. В планах был Будапешт, я собиралась задержаться там до начала нового учебного года. И всего одна случайная встреча изменила мою жизнь навсегда. В одном из московских ресторанчиков я познакомилась с Давыдовым. Сидела в компании школьных подруг, с которыми решили встретиться после года разлуки, болтала, смеялась, а тут он, подошёл и поставил передо мной большой бокал с молочным коктейлем. Шапкой взбитых сливок сверху, красочным зонтиком и вафельными трубочками. Глупый повод для знакомства, он поставил передо мной бокал, улыбнулся и просто сказал:

- Вы мне понравились. У вас сумасшедшая улыбка. И я надеюсь, что вам понравится коктейль. – Поставил бокал и ушёл. Вообще, ушёл из ресторана. Я удивлённо смотрела ему вслед, потом переглянулась с подружками, и мы вместе рассмеялись.

Коктейль я попробовала, продолжая смеяться, после чего легко пожала плечами.

- Всякое в жизни бывает, - сказала я, а официантка в конце обеда передала мне салфетку с номером телефона. И таинственной подписью: Марат. Я ещё усмехнулась, подумав о глупой самоуверенности этого самого Марата. Словно, я собираюсь ему перезванивать.

Но зачем-то перезвонила. Сама. Через два дня.

Это была та самая сумасшедшая любовь, невероятное чувство нежности и душевного подъема по отношению к другому человеку. Я никогда подобного не чувствовала, поэтому всецело погрузилась в пучину чувств и удовольствий, совершенно позабыв о том, что мне нужно быть осторожной и аккуратной. О чем мне без конца твердил отец.

- Я, конечно, понимаю, что ты молодая, - осторожно выговаривал он мне, через некоторое время приметив моё приподнятое и мечтательное настроение. – Для твоего возраста нормально влюбляться, я бы даже сказал, необходимо, но, Марьяна, надеюсь, ты помнишь о том, что должна быть осторожна. Как никто.

- Папа, я всё помню. И я всегда осторожна, ты же знаешь, - почти пропела я. Подошла к отцу и обняла того за плечи, склонилась к его щеке. – К тому же, тебе не нужно беспокоиться по поводу Марата. Он не глупый юнец, и не совершает бездумных поступков.

Отец хмуро сдвинул брови.

- Даже не знаю, успокоила ты меня или наоборот растревожила. Марьяна, кто он?

Я отошла от отца, легко пожала плечами.

- Замечательный человек и всё.

- А ты не хочешь познакомить меня с этим замечательным человеком?

- Ты считаешь, что пора?

- После твоих намеков, да, считаю. Сколько ему, кстати, лет, и где он работает?