Непара

Я же перестану, да?

Надеюсь.

Иначе проще закрыться дома и вообще никуда не выходить. Потому что, куда бы я ни пошла, Артем там присутствует, а видеться с ним и дальше пускать слюни – совсем не вариант.

Приседания в задумчивости проходят, как никогда, просто: я так отвлекаюсь, что даже не чувствую боли в мышцах. Тема хвалит меня, говорит, что я умница, а мне за эти слова его прибить хочется.

Савельев, пожалуйста, будь козлом и мудаком, очень надо! Мне будет проще тебя разлюбить, если будешь придурком, а пока ты говоришь, что я умница, шансы на это равны нулю.

– Эй, коротышка, давай с тобой сегодня новое упражнение попробуем. Я пять блинов по десять килограмм не положу, спине больно будет, а твои сорок и один блинчик как раз сверху идеально лягут. Давай? Я в планку, ты сверху на меня, и в руки один блин.

– Во мне пятьдесят, без него обойдемся.

Что я там говорила про странный день? Вот нужно его не фиолетовым цветом в календаре выделить, а черным. Как знак того, что Лиза Гаврилова похоронила свою адекватность и здравый смысл. Потому что в моем состоянии бежать от таких предложений надо, а я киваю как дура набитая и укладываюсь на спину к нему, еще и руками обнимаю, чтобы якобы не упасть. Ага. Упадешь тут, как же. Когда он в плечах шире меня в четыре раза. Лежу, как в «Титанике», вместо двери Савельев, вместо океана… тоже океан, только другой немного.

Артем точно издевается. Не знаю, что на него нашло, но почему-то именно сегодня он решил, что утяжелители – это для слабаков, а для настоящих мужиков есть Лиза, которая повиснет обезьянкой, обнимая руками и ногами за торс, пока он подтягивается, и посидит на шее, пока он будет делать выпады.

Почему сегодня? Раньше ему такие идеи никогда в голову не приходили, а сегодня, когда я рядом с ним стою и дышу с трудом, он решил, что это будет здорово.

Не будет!

– Лиз, ты точно в порядке? – спрашивает, когда мы наконец-то заканчиваем тренировку и идем в сторону раздевалок. Полчаса на душ и собраться, и, как только выйдем на улицу, Тема снова станет Темой. Это я давно выучила, что в зале он настоящий собранный тренер, но, стоит нам только закончить тренировку, язва и засранец внутри Савельева включаются на всю мощность, в первые полчаса компенсируя все время, потраченное за тренировку на сосредоточенность.

– Да нормально я, – отмахиваюсь и почти сбегаю в раздевалку. В голове набатом стучит фраза «не нормально», а сердце упорно рвется обратно к Артему, пробивая ребра.

Мне точно конец. Я умру от сердечного приступа, честное слово. Противно от самой себя, что не сдержалась и втрескалась, а теперь как дура себя веду, не в силах контролировать эмоции. Хорошо хоть, тело мне еще подчиняется, а то висела бы на Артеме, и все.

Всегда, когда я выхожу из зала, Тема уже ждет меня на улице. Иногда он курит, потому что до конца еще не бросил, иногда просто дышит воздухом, усевшись на капот машины. Сегодня, когда я выхожу из зала… Темы нет. Машина на парковке, а не на подъездной дорожке, как обычно, а Артема вообще след простыл. Может, случилось что и он ушел? Так вряд ли без машины бы… Или в тачку и ушел, чтобы подъехать сейчас.

Открываю телефон, проверяя, не писала ли мне Лиска, но все мессенджеры молчат, заставляя нервничать. Ладно. Потерплю до вечера, выведу ее на разговор. И сама послушаю, и ей все расскажу. Скрывать, что влюбилась, точно не собираюсь. Кто меня отговорит от этого, если не она?

Смотрю по сторонам, убирая телефон обратно, Темы все еще нет, и мне перестает это нра…

– Гаврилова! – Громкой голос позади заставляет подпрыгнуть и закричать от неожиданности, а еще чуть не свалиться, несмотря на то что льда под ногами уже, слава богу, нет. Спасибо Савельеву за отменную реакцию, он успевает схватить меня за руку, но за то, что так пугает, я убить его готова.

– Ты совсем, что ли?! – стучу ладошками ему в грудь, надеясь, что сделаю хоть немного больно. Это у меня броня из куртки и свитера, а он на футболку парку носит и даже не застегивает. Ненормальный. – Зачем так пугать, Тем? Я чуть не родила от страха.

– Ты сегодня странная, решил тебя растормошить.

– Очень действенный способ, спасибо огромное, – бурчу и хмурюсь, отодвигаясь от Артема. Не так уж я сильно и влюбилась, если хорошо подумать…

– Не нравится этот, могу предложить еще два, – прыскает Тема, отходя в сторону машины. Плетусь за ним, потому что ноги после тренировки слабые, переться пешком из-за каких-то мнимых обид я точно не готова.

– Какой второй, если секс первый? – На миллион процентов уверена, что один из двух – это секс. Потому что это Савельев. Я его предпочтения уже лучше своих знаю.

– Жрать фастфуд.

– Отлично, беру фастфуд.

– Опять месячные? – мельком смотрит на меня, когда садимся в машину.

– Нет, просто… – сажусь на пассажирское место и почему-то тушуюсь. Мне нужно сказать Теме, что нам необходимо прекратить заниматься сексом. Потому что нам правда необходимо. Но колени трясутся, ладошки потеют, и в целом состояние очень волнительное. Такое ощущение, что я жениха бросаю. Ужас. Перевожу дыхание и выпаливаю за пару секунд. – Короче, Тем, нам надо перестать трахаться.

Наверное, время выбрала неправильное, да и выпалила это так неожиданно, что выглядит глупо, но мне все равно. Я не могу больше терпеть, нужно по максимуму оборвать все связи с ним, по крайней мере постельные.

– Оу. – Он сводит брови к переносице и молчит несколько секунд. – А что случилось? У тебя появился кто-то? Или секс не устраивает?

– Что бы ты хотел услышать? – Зачем ему вообще это знать? Договорились же, что прекратим, когда нужно будет. Вот, мне нужно. Какая разница, из-за чего?

– Наверное, то, что у тебя кто-то появился. Не выдержу, если ты скажешь, что я плохо трахаюсь! Потому что я честно старался как мог, Гаврюш. Так что парень реально лучше.

– Лучше…

И правда. То, что у меня мог бы появиться парень, это не так страшно, как если бы Теме сказали, что он дерьмово трахается.

Червь обиды и грусти умоляет сказать ему это, но вот только Тема наверняка не поверит, и я буду выглядеть глупо.

Мне обидно, хотя умом понимаю, что Артем не сказал ничего страшного. Он не клялся мне в вечной любви, более того, мы вместе устанавливали рамки взаимоотношений и того, кому что позволено, а кому нет. Но боже! Почему так больно? Там, за ребрами, колет так, что впору бежать к кардиологу.

Полное ощущение того, что мне разбили сердце, потому что глубоко в душе я надеялась на взаимность, я же девочка. Девочка, которая хочет быть той, кого любят, а не просто трахают по мнимой дружбе, пока не придет пора прекращать.

Печаль накатывает волнами, и желание поскорее избавиться от Артема растет в геометрической прогрессии вместе с желанием обнять его и вообще не отпускать никогда. Сегодня я и правда веду себя очень странно: говорю невпопад, путаю мысли, прыгаю с темы на тему. Но не могу иначе, потому что в мыслях такой же бардак, как и в душе.

Замечаю, что Тема сворачивает в бургерную и понимаю, что не хочу целый час сидеть напротив него и смотреть как он своими невыносимыми пальцами с уголка губы сырный соус стирает. Это же точно каторга, пытка, правда.

– Тем, давай, наверное, без фастфуда сегодня, – выпаливаю быстро, понимая, что действовать нужно очень срочно, пока меня силой туда не затащили.

– Нет, с тобой точно что-то не так. – Савельев снова хмурится. – Когда ты отказывалась от картошки фри?

– Никогда, но сегодня просто странный день какой-то. – Срочно нужно перевести мысль и сделать что-то, что отвлечет Артема от моего отказа. И в голову ничего лучше не приходит, кроме… – Поехали к тренеру? Мы месяц тренируемся, ты месяц не пьешь. Думаю, самое время, чего тянуть?

Я просто хочу найти повод закончить наши тренировки. Потому что теперь точно не смогу заниматься с ним.

– Блин, Лиз… – Он сжимает руками руль сильнее положенного, знаю, что эта тема его изводит.

– Тем, нельзя отнекиваться до конца жизни, ты сам говорил, что нужно вернуться. Так давай.

– Сейчас? – Он нервничает, дышит тяжело, но я не собираюсь отступать. Давать заднюю сейчас нельзя ни мне, ни ему.

– Нет, через восемнадцать лет, когда ты станешь старым и пузатым.

– Мне будет всего сорок, я буду так же прекрасен, как и сейчас!

– Если вернешься в команду – будешь.

Бью в самую болезненную точку, задевая нужные нервные окончания. Тема почти рычит на меня, но сдается, по глазам вижу, что принимает поражение.

Кивает, а я ликую, что смогла его уговорить. Главное теперь, чтобы его назад приняли, а не выгнали с позором, иначе плохо будет всем, точно знаю. Никогда не забуду, каким злым он был, когда его попросили из команды. Не хочу такого снова, он пугает меня.

Подъезжаем к спорткомплексу, но Тема выходить не спешит. Смотрит в окно, собирается с мыслями, стучит ладонями по коленям, нервничая. Всегда такой деловой и всемогущий, а сейчас настоящий, открытый, живой. Не постоянно улыбающийся робот, а мужчина с переживаниями, с сердцем. Тот Тема, в которого я прямо сейчас влюбляюсь еще сильнее, даже несмотря на то, что тот, другой, который вечно в маске, двадцать минут назад разбил мне сердце.

– Эй, – поворачиваюсь к Артему и кладу свои руки на его огромные, чуть сжимая. Его некому подбодрить, кроме меня, и я считаю своим долгом сделать это. В хоккее вся его жизнь. И сейчас он может этой жизни навсегда лишиться. Потому что точно знаю, что, если выпрут, не пойдет никуда больше. – Соберись, ладно? Ты молодец, ты много работал, реабилитировался, тебя обязательно возьмут обратно. А если вдруг нет – это не последняя команда в мире. Они еще локти будут кусать, что потеряли тебя. Я с тобой, слышишь? Не волнуйся, просто иди и сделай то, что должен.

Артем поднимает голову и смотрит мне в глаза так пристально, что мурашки бегают табунами по спине и затылку. Кажется, что на эмоциях он меня сейчас поцелует, поэтому я быстро улыбаюсь и сажусь ровно, не дав этому поцелую случиться. Он не нужен нам. Мне особенно.

Артем улыбается с благодарностью, и слов никаких не нужно, чтобы понять, что моя речь его действительно немного взбодрила. Выходит из машины, по пару изо рта я вижу, как сильно он выдыхает, еще раз собираясь с духом, и заходит в помещение, оставляя меня наедине с ворохом мыслей.

А в голове полный бардак. Меня тошнит от потока разных мыслей, чувств и эмоций, разрывает на части от понимания, насколько разные ощущения сконцентрировались в такой крохотной мне.

Мне тяжело, правда тяжело, я не была готова ко всему этому. Я хотела развлечься, заняться собой, жить весело и беззаботно, дружить, заниматься сексом, в конце концов, ходить в универ и в зал, рисовать заказы дома и спать ночами спокойно.

На деле я… я крупно влипла. Очень крупно, по самую макушку, еще даже сверху присыпало.

Мне обязательно нужно переспать со всем тем, что на меня навалилось, потому что влюбиться в человека и в тот же день получить от него молотком по сердцу – тяжело. Еще тяжелее то, что отвращения к нему не появилось, как бывает у девочек, которых отвергают. Наоборот, мне хочется переживать за него и поддерживать.

И переживаю я на самом деле сильно. Темы нет двадцать минут, и я осознанно покидаю теплый салон бесконечно удобной «бэхи», выходя на улицу. Свежий и все еще очень холодный воздух немного освежает и помогает прийти в себя.