Прости меня

Глава 25."Никому не позволю её обидеть"

Гордей

Как только открываю дверь аудитории, не сразу понимаю, что происходит. Ведь за столом, этого придурка нет. Та и Наташи не видно.

Но как только слышу, в конце аудитории слабые всхлипывания, поворачиваюсь туда.

— Что тут происходит? — это первое, что приходит в голову.

Мне надо задать этот вопрос, потому что то, что я вижу, не вкладывается в моей голове.

Стёпа держит свой член, возле задницы моей Наташи. Та же плачет во всю, но ничего не делает.

Мне хватает одного взгляда, её заплывших от слёз глаз, чтобы наконец-то понять, что тут происходит.

Но когда она ещё просит о помощи, крышу мне сносит окончательно.

— Горский, что вы тут делаете? Вы не правильно всё поняли, — начинает, тараторит этот ублюдок. Но меня мало заботят его оправдания. Он не смел к ней, касаться.

Подлетаю к нему, и со всей силы наношу удар правой. Четко в челюсть. Он отлетает от Наташи, и падает на пол. Я налетаю на него и наношу ещё много ударов. Сколько не знаю. Но брызги крови разлетаются по стенам. И если бы я не услышал, как Наташа упала на пол, я бы бил его до смерти.

Вскакиваю и бегу к ней. Кажется, она потеряла сознания.

Боже, моя девочка, что он хотел с тобой сделать?!

А если б я не пошёл следом за ней?! Если бы не решил перестраховаться, зная, какие слухи ходят об этом ублюдке. А если бы я не успел…

Поднимаю и беру на руки мою хрупкую вишенку. Когда подхожу мимо парт, замечаю снимки на одной из них. Оставить их не могу, потому что никто не имеет права на них смотреть.

Никто не должен знать, что Наташа была тут. Никто не узнает, что с ней произошло.

Хватаю фото, прежде чем покинуть аудиторию.

В универе осталось мало людей, но всё-таки они есть. И выйти совсем незамеченными, у нас не получиться. Приходиться зайти в туалет. Поправить одежду Наташи, вытереть потёкшую тушь, и лишь после этого двинуться на стоянку.

Сейчас в универе пара, поэтому я встречаю всего несколько студентов. Но и они особого внимания на нас не обращают. Подумаешь, парень несёт девушку на руках. Голову Наташи я положил себе на грудь, и прикрыл волосами. Не уверен, что её хоть кто-то узнает.

Усаживаю её на пассажирское сидение, пристёгиваю ремень безопасности и занимаю водительское место. Стартую, даже не дав себе времени подумать.

Сначала хочу отвести её в больницу, но потом изменяю свой план. Везу к себе домой. Ей нужно время, чтоб прийти в себя.

По дороге звоню Максу и вкратце рассказываю ситуацию.

— Макс, ты в универе?

— Да. А что?

— Короче, рассказывать подробно, нет времени. Сделай то, что я сейчас скажу. А потом решим, что делать. В 313 кабинете, лежит побитый Багров. Тебе надо срочно вытащить его с универа, и отвести ко мне на дачу. В кабинете навести шмон. Чтоб не было нигде и пятнышка крови. А ещё, надо чтоб никто вас не видел. Ты всё понял?

— Горский, во что ты вляпался?

— Макс, сука, я же сказал, всё потом. Шмон срочно наводи. И смотри, чтоб эта тварь никуда не делась.

Макс ещё немного возмущается, но всё-таки соглашается. Мы с ним и не в такое дерьмо влазили, когда подростками были. А точнее, не только мы. А и вся наша пятерка.

Отец Макса работает в прокуратуре. И не раз нас отмазывал. Но бывало и такое, что мы в обезьяннике пару суток сидели. Чисто в мерах воспитательных работ.

Сейчас это всё вызывает улыбку. Но тогда, это вводило в жуткий страх. Отец у него строгий. А когда он ещё и обзванивал наших папаш, то пару суток в ментовке, казались раем.

Но как, ни странно, всё равно нас это не останавливало. В основном мы махали кулаки, напивались и гоняли на машинах. И так, раз за разом, пока не набрались ума разума.

Я иногда понимаю, что мы и сейчас его не особо набрались. Но скажем так, теперь сами мы просто так не влазим в драку. Только самооборона или же, реально кто-то достал.

Но все мои драки, не что. По сравнению с тем, как я сегодня бил этого урода. Во мне кипела такая злость, что я не мог остановиться. И лишь падение Наташи вернуло меня в реальность. А так, кто его знает, может я его убил бы.

У меня какое-то чёртово дежавю. Потому что пред глазами снова всплывает картина в ванной. Матвей и Наташа. Он хотел её трахнуть. Теперь Багров и Наташа. И этот тоже хотел приставать свой член к ней.

Может она не такая, какой я её вижу? Почему все её хотят трахать?! Может она сама спровоцировала Багрова?

Нет! Нет!

Во-первых, я реально в ней не ошибся. История с Матвеем была подстава. Я больше не буду в ней сомневаться. Во-вторых, я видел её поведение на лекции, и то как, смотрел Стёпа на неё. В-третьих, эти проклятые фото. Где он их взял? Следил?!

Уложил Наташу на кровать, и вышел с комнаты. На балконе подкурил сигарету. Надо, что-то делать с Багровым. Но как не убить его после того, что видел?!

Макс звонил пять минут назад. Сказал, что нашли Стёпу без сознания. Всё убрали, а его везут на дачу. Он пришёл в дороге в себя, но парни помогли ему снова отключиться.

Я не могу описать своё состояние. Я не знаю, что говорить Наташе, когда она очнётся. Как её поддержать? Как помочь?! Она же до сих пор не помнит меня.

Вернулся в спальню, и сел в кресле.

Она снова в моей постели. Снова.

Я так мечтал об этом. Я так этого хотел. Но, сука, не при таких, же обстоятельствах. Не так это должно было произойти.

Одежду Наташи, я решил не трогать. Во-первых, чтобы её не напугать, после пробуждения. Во-вторых, чтобы самому не сойти с ума. А это обязательно произойдёт, если я коснусь её тела.

Но вот, в удовольствии посидеть рядом с ней, я отказать себе не смог.

Протянул руку и дотронулся до её щеки. Кожа нежная, но в тоже время до ужаса холодная. Достал плед и укрыл её. А ещё, наклонился и вдохнул аромат. Как же вкусно она пахнет. Провел рукой по её голой шее.

Боже, как же мне хочется дотронуться губами. Как же хочется укусить её сладости. Как же хочется снова видеть её оргазмы. И трахать её, и трахать.

Но я не должен об этом думать. Совсем. Нельзя. Я должен быть сосредоточен на Багрове. И то, что я с ним сделаю.

Моя маленькая и хрупкая девочка, зашевелилась, и я резко убрал руку. Не хочу её пугать. Но малышка, не очнулась. Она лишь покрутилась, но в чувства не пришла.

Может зря я её привёз домой? Может нужно вести в больницу? Уже прошло больше часа, а она так и не приходит в себя!

Паника, которая абсолютно не свойственна мне, накрывает. Она поглощает все нервные окончания и запускает сигналы в мою голову.

Выхожу с комнаты. Мне хреново, только потому, что не знаю, что делать. Как помочь Наташе?!

Странная идея приходит в голову. Когда, она ночевала в этой квартире, то очень любила, когда я ей готовил. Может ли такое произойти, что она вспомнит, как я ей готовлю?! Или может просто это поможет ей прийти в себя.

Достаю мясо и готовлю её любимый стейк со свинины. А ещё делаю салат "Цезарь". И почему именно её любимые продукты всегда есть в моём холодильнике?! Я её всё время ждал?!

Аромат мяса разносится по всей квартире. Я сам дико хочу есть. Но на самом деле и кусок в горло не лезет. Потому, что я очень волнуюсь за неё.

Снова пошёл курить. Если она сейчас не придёт в себя, я вызову скорую. Не знаю, что я им буду говорить. Но так больше не может продолжаться.

Но не успеваю я докурить сигарету, как вижу мою маленькую девочку, направляющуюся в сторону кухни. Она идёт уверено и в правильном направлении. Так, словно знает, куда надо идти. А может, она просто идёт на запах еды?!

Я стою на месте и не могу пошевелиться. Сука, чувствую себя полным трусом и слабаком. А ещё рука не перестаёт болеть. После аварии, она ещё полностью не восстановилась. А я так активно ею сегодня махал.

Делаю последнюю глубокую затяжку и хочу выйти к ней. Но Наташа резко меняет направление, и теперь идёт ко мне на балкон.

Когда дверь балкона открывается и Наташа появляется предо мной, я перестаю дышать. Мы смотрим, друг другу в глаза, и продолжаем молчать.

Что мне ей сказать?! Как успокоить?! Как вообще начать разговор?! С чего?!

— Дашь и мне сигарету? — вдруг первая начинает она.

— Они слишком крепкие для тебя.

— Не переживай. Сигарета сейчас будет слаще любого яда.

Как ни странно, Наташа попыталась даже улыбнуться. В её глазах я вижу столько боли. Но улыбка растягивается с каждой новой затяжкой.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я.

Блин, это единственное, что приходит в мою голову.

— Всё хорошо. Спасибо тебе.

Как реагировать на её спасибо? Не могу же я сказать, пожалуйста. Обращайся вдруг чего. Или ещё какой-то херни, типа такого же.

— Послушай Гордей. Хочу сразу расставить все точки над "і". У меня с Степаном Николаевичем никогда ничего не было. Я не оправдываюсь перед тобой. Просто хочу, чтоб ты понимал, как это было на самом деле. Он застал меня врасплох своим поведением. И возможно, если бы такое произошло до травмы, я бы нормально среагировала. Но после падения, у меня бывают приступы паники. Я не знаю, как объяснить моё состояние в этот момент. Но я чувствую себя парализованной. Я не смогла его оттолкнуть. Я не смогла себя защитить. И поэтому, больше спасибо за то, что ты помог. А иначе… Иначе всё было бы… хреново.

Она так много говорит. Она говорит это легко. Не принужденно. Как будто ей важно сказать мне всё это. Как будто я ей важен и моё мнение.

Хотя, скорее всего, я себя сейчас накручиваю. Но как, же приятно думать, об этом именно так.

Я ей важен.

— А сейчас мне пора уезжать.

Наташа разворачиваться и собирается уходить.

— Постой, — вовремя спохватываюсь я. — Я тут ужин для тебя приготовил. Твоё любимое.

— Моё любимое?

Блядь, ну и длинный у меня язык. Херню несу всякую. Она же не помнит, как завтракала и ужинала со мной. Здесь. В этой квартире. Как я потом пожирал её и трахал, там же, за этим столом.

— То есть, моё любимое. Но я готовил его и для тебя. Прошу, поужинай со мной.

Понимаю, что перегибаю палку, и требую от неё невозможного. Она ведь вспомнила, что я её толкнул. И теперь я, как минимум, для неё опасен. По её мнению.

Но она очень сильно удивляет меня, когда спокойно соглашается.

Мы перемещаемся на кухню. На столе уже стоит салат. Мясо же выкладываю на тарелку, и тоже ставлю перед ней.

— Может бокальчик вина? — на всякий случай спрашиваю я.

— А, давай. Почему бы и нет.

Достаю с холодильника бутылочку вина, и наливаю нам по бокалу.

Голос Наташи спокойный. Очень спокойный. И мне как-то не по себе. Она только что чуть не перенесла насилие. А говорит так, словно в магазин выходила прогуляться. Как будто с ней такое уже не впервые, и она знает как себя вести.

— Гордей, ты странно на меня смотришь. Что-то не так?

— Нет. Ты такая спокойная. Просто я переживаю.

— Не стоит Гордей. Мы с тобой никто друг другу. Сегодня ты меня спас, и я благодарна тебе за это. Но между нами это ничего не меняет.

— Я понял, — все, что могу сказать.

А как мне ещё реагировать на этот её спокойный, вежливый тон. Когда человек что-то к тебе испытывает, это слышно в голосе. Пусть даже если это ненависть. Но её голос спокоен, а взгляд пустой.

Сажусь за стол и молча, начинаю жевать. В отличие от неё, во мне кипит столько смешанных чувств. Это и бешенство, и нежность одновременно.