Прости меня

Глава 48."Сопротивляться, больше нет сил. Но и сдаваться — я не согласна"

Наташа

Папа с Гордеем исчезают за дверью балкона, и я наконец-то делаю полноценный вдох. В кроватке просыпается Аня, и мчусь к ней.

— Да, не зря я говорила, ещё в первую встречу, что он красивый. А харизма то какая?! Ммм… Самой можно влюбиться.

— Мама!

— Та шучу я. Шучу. Просто он мне нравится. Зятем хорошим будет. Чувствует моя душа. А тебя как любит.

— Ты, от куда знаешь, как он любит?

— Видно же. Хватает того как он смотрит на тебя.

— Ты всего не знаешь. Он сколько гадостей мне наговорил. И ты забыла, что это он меня на аборт отправил, и денег давал?!

— Милая, ты же тоже его любишь. Зачем же борешься с собой? Не держи в себе старые обиды. Если он и правда искренне раскаивается, и любит тебя, надо дать шанс вам на счастье, а Ане на полноценную семью.

Я прикладываю дочку к груди, мама же покидает нашу комнату. Я пытаюсь собрать мысли воедино, пытаюсь найти ответ в себе. Я слишком взволнована, и не могу здраво мыслить.

Я переживаю, о чём они говорят. Что скажет папа? Что скажет ему Гордей? Как мне потом вести себя? Что мне скажет папа?

Боже…

Голова начинает болеть, и я суматошно сжимаю руку в кулак. Анюта же сладко посмактывает и даже не открывает глазки. Мне бы её спокойствие.

— Спит? — шепотом спрашивает Гордей и входит в комнату. Садится рядышком возле меня и обнимает за талию. Его подбородок ложится мне на плечо. И он заглядывает на спящую, но не перестающую кушать Аню.

— Угу, — отвечаю я. Он впервые так близко во время кормления. Его аромат обволакивает меня и успокаивает. А ещё он просовывает руку под футболку, и просто дотрагивается до голой кожи.

Разряд. Удар. Пульсация.

Меня прошибает током, и я начинаю дрожать.

Он обхватывает меня сильнее, и прижимает спиной к торсу. Руку, которая лежала на коже, опускается ниже. Вторую же просовывает между нами, и трогает мою спину. А губами проходит по моей шее.

Анечка засыпает крепче у меня на руках, и выпускает со рта мой сосок. Теперь Гордею ещё и грудь моя полностью видна. У него вырывается тихий, но такой протяжной стон, что я и сама начинаю задыхаться. Между ног чувствую ужасающую пульсацию. Как тогда в бассейне. Я стою на таком краю обрыва, что ещё пару его касаний, и я полечу вниз.

— Гордейййй, — хриплю я, еле-еле нахожу в себе силы, чтобы сказать хоть слово, — мы не одни… Нельзя…

— Нельзя не соглашаться на моё предложение. А всё остальное — можно.

— Гордей, убери руки… Пожалуйста, — его правая ладонь, уже у меня между ног, хоть и сквозь одежду. — А иначе… Иначе…

Я не могу освободиться от его рук. Он держит меня в своих объятьях. А мои руки заняты ребёнком. Глаза закатываются, а голова становится безумно тяжёлой. Хочется закинуть её ему на плечо, и снять этот груз, который камнем весит между ног. Мне хочется выбросить его, убрать. Снять это напряжение.

— Уберу, если согласишься вы за меня замуж. А иначе… Будешь стонать так громко, что услышат не только родители. А и весь дом.

— Гордейййй… Тут Аня… Нельзя…

Он уже пытается залезть под мои шорты, активно отодвигая их в сторону.

— Пусть привыкает. Её родители часто будут любить друг друга. И, кажется, начнём прямо сейчас. Дверь ведь закрывается изнутри? Родители поймут. Тоже ж были молодыми.

Он это говорит с издёвкой или серьёзно? Сомневаться в его словах, как-то мне не приходилось. И брал он меня везде, где ему хотелось. И сейчас его ничего не остановит. Даже я. Единственный вариант согласиться.

Но я не знаю, хочу ли я за него замуж!

Дура, конечно, хочу. Я же его так люблю… У нас столько всего было. Мы друг другу так много боли приносили. А вдруг не справимся?! Я не хочу, чтоб Аня страдала.

— Боже, Гордей, — его рука нырнула под шорты, и гладит меня по мокрым трусикам.

— Ебать, ты мокрая. Черри, я тебя серьёзно сейчас выебу. Аню положим в кроватку и… Кайф… Ты так же течёшь, как их раньше, для меня… Сука, я сам на грани. Боже…

— Я сейчас кончу… Гордейййй… Сильнее надави… Ещё…

Я шепчу тихо. Голова моя запрокинута. Открытый рот хватает воздух. Я дрожу, вздрагиваю и кончаю. Без его проникновения в меня. Что он творит со мной? Почему моё тело подвластно ему, а не мне? Всегда. С первых секунд знакомства. Даже девственность меня не остановила.

— Горский, я тебя убью, — говорю наконец-то, когда появляются силы говорить. Гордей разжимает свои объятья и отпускает меня. Я кладу Анечку в кроватку, и снова возвращаюсь к нему. Подхожу слишком близко, и начинают руками бить его в грудь.

— Я тебя убью, — в ритм моих движений говорю снова.

— Любишь меня?

— Убью тебя!

— Любишь меня?

— Чёрт, Гордей. Люблю, конечно, — сдаюсь я.

Что бегать вокруг да около, когда меня распирает от собственных чувств. Всю неделю пока он был рядом, я не могла нормально спать, есть. Каждая мысль была о нём. Перед сном я закрывала глаза и видела, как он берёт Аню на руки. Как учится менять ей памперс. Как целует. И этого хватало, чтоб чувствовать себя счастливой. Пусть я ему это не показывала. Пусть закрывалась. Мне казалось, что он вернулся сюда не ради меня. Мне казалось, что он остался только из-за дочери. Что чувств у него нет. Что это всё похоть.

Но он всю неделю был примерным. Не приставал. Спрашивал меня о моём самочувствии. О том периоде времени, когда не был рядом. Это умиляло и открывало его с другой стороны. Заботливый, внимательный, любящий отец.

— Эх, жаль, что так быстро сдалась, — он берёт свою руку и кладёт на свою ширинку. — Я бы хотел сначала тебя трахнуть, а потом получить уже долгожданное "да".

— Потерпишь, — выдыхаю я. Хотя саму в жар ещё сильнее бросает. Потому что вспоминаю его член. Какой он красивый. Ровный. Как брала его в рот. Как он трахал меня. В ночь, когда мы заделали Аню, он брал меня всеми возможными способами. И я хочу снова всё это повторить. Много и часто. Но только с ним… Ни с кем другим…

— Ну, значит, повторю свой вопрос ещё раз! Ты станешь моей женой, Наталья Краснова?! Готова сменить фамилию на Горскую?

— Согласна. Готова.

— Ммм, — слышу с его груди победный рык. — Как же я хотел услышать от тебя эти слова.

Он подхватывает меня и начинает кружить. А потом ставит на ноги и прилипает к губам. Целует долго и страстно, пока за спиной не слышим снова маму.

— Молодежь, вы не забыли, что мы ждём вас за столом?

Гордей отпускает меня, но не отходит.

— Она сказала "да". Можете нас поздравить, — на радостях тарахтит Гордей.

— Слушай, ну ты и трындычиха. И пары секунд смолчать не мог.

— Та я на весь мир готов кричать, что ты согласна.

— Поздравляю вас. Очень рада.

Мама обнимает меня и прижимает к себе. На глазах слёзы, а мне смеяться хочется от счастья. Ровно до того момента, как Гордей опускается на одно колено и достаёт белую коробочку. Потом открывает её, и протягивает мне.

— Не думала же ты, что я пришел неподготовленным?! Давай пальчик, кобра моя. Буду тебя окольцовывать. Пусть все знают, что ты моя невеста и будущая жена.

Он одевает мне на палец очень красивое и однозначно дорогущее кольцо. И тут уже я начинаю плакать.

А потом мы ужинаем в семейном кругу. Аня просыпается, и мы берём её к себе. И как ни странно, всё проходит спокойно и непринужденно. О чём говорили Гордей с отцом, я не знаю. Ни один, ни второй, мне не признались.

Вечером Гордей выставил фотку моей руки с кольцом к себе в Инстаграм, где сделал банальную надпись.

"Она сказала да!"

Под этим фото понеслась целая волна обсуждений. Кто-то поздравлял. Кто-то интересовался кто же тайная девушка. Многие кидали догадки. И среди вариантов я тоже была. Но меня мало это заботило. Чтобы они все себе не думали, главное, что я наконец-то рядом с ним. В объятьях любимого человека.