Прости меня

Глава 26."Доза — это спасение. Но чаще всего — это всё тот, же губительный порошок."

Наташа

Что же ты творишь, черри? Что?

Зачем поддалась соблазну остаться с ним рядом?

Но, чёрт, этот вечер, моя капельница. Моё здоровье. Моё оживление.

До того как потерять сознание, я видела с какой яростью Гордей избивал Багрова. И мне не было его жалко. Абсолютно. Он должен понести наказание. Он этого заслужил. Но в тоже время, мне стало страшно, за Горского. В нём кипела такая злоба, что я думала, он убьет его.

Когда же я пришла в себя, то сразу поняла, где нахожусь. Мои глаза были закрыты, но я слышала запах постели. Она полностью пропиталась запахом Гордея.

А ещё я услышала запах еды. Желудок мой заурчал. После того, как меня вырвало в аудитории, я думала, долго ещё не захочу есть. Но этот божественный аромат. Он сводит спазмами мой желудок.

Встаю, и иду на запах еды. Но потом резко останавливаюсь. Нужно посмотреть, как я выгляжу.

Осматриваю спальню. Тут ничего не поменялось. Всё так же. Словно, и не было этого месяца. Словно, я только что уехала с неё, готовиться к дню рождению Гордея.

Поправив волосы и смятую одежду, всё-таки пошла на запах еды. Но до кухни так и не дошла. Я увидела его стоящего на балконе.

Вот глупый. Пугает меня сигаретой. Та я столько яда съела за последние месяцы, что сигарета, кажется конфетой.

А ещё он. Так близко и в то же время очень далеко. Нужно уезжать, и как можно быстрее. Его присутствие сводит с ума. Я слабею с каждой секундой. А мне, ещё нужны силы, мстить.

Изливаю ему душу, частично. Мне так захотелось поделиться с ним своей болью. Своей тревогой и беспомощностью. Не хочу давить на жалость. Но хочу, чтоб он понимал, почему я ничего не делала, чтобы защититься от Багрова.

И мне кажется, он верит.

Но мне время уходить.

— А сейчас мне пора уезжать, — говорю и сразу же пытаюсь уйти.

— Постой, — его нежный, но в тоже время такой сексуальный голос. — Я тут ужин для тебя приготовил. Твоё любимое.

Моё… Любимое. Помнит, значит. Та и я то не забыла. Но разве могу в этом признаться?!

— Моё любимое? — невинный вопрос. Но сколько в нём смысла.

Выкручивается Горский. Та я и не сомневалась в нём.

— То есть, моё любимое. Но я готовил его и для тебя. Прошу, поужинай со мной.

Нет! Нет! Не соглашайся. Нельзя. Наташа включи холодный разум. Отключи сердце. Не соблазняйся им. Как бы сильно не хотелось побыть с ним рядом. Нельзя. Ты сильная. Ты сможешь отказаться. Но вместо, этого я соглашаюсь.

— Ладно. Пошли.

Ну что тут такого? Просто ужин. Просто побуду рядом. Он же старался для меня. Хотя и знает, что я его не помню. Может, надеется, что так получиться вспомнить.

Мне жаль, Гордей, но для тебя так будет лучше.

Мясо и салат, все, что я люблю. Вкусно до ужаса. А ещё вино. Моё любимое. Обычно Гордей пил со мной более крепкие напитки, хотя и вино часто пил. Но если так разобраться, за, то время, что мы были вместе, мы с ним почти не пили. Просто было некогда.

Время рядом с ним пролетает незаметно. Я пью не много, но больше него. Оба молчим, но много смотрим. Оба изучаем реакции на каждое слово, взгляд.

Я рада, что он предложил выпить вина. Так я чувствую себя увереннее и тем не менее расслаблено.

Всё время за ужином я задаю себе один и тот же вопрос!

Почему именно с нами всё это произошло? Почему именно так?!

Гордей исчезает на балконе. А я пытаюсь обуздать свои чувства. Легко на словах, на практике — невозможно. Тем более, когда вино активно ударяет в мозг. Чувствую жар своего тела. Даже щеки предательски горят.

А всё потому что, я вспоминаю поцелуй в больнице. Тяжесть его тела на мне.

Мне и правда пора прекратить мечтать. Я не простила Гордея. И вряд ли прощу. Это временная передышка, в тяжёлой борьбе с собой.

Бегу за ним на балкон. Целенаправленно прощаюсь. Хочу исчезнуть с этой квартиры любым способом. Но там, в глубине моей души, я надеюсь, что он меня не отпустит.

Поэтому, как только он "типа" настойчиво предлагает отвести, или остаться. Я, конечно же, соглашаюсь.

Снова, эта слабость. Снова я не хочу возвращаться в тот страшный мир, который меня ждёт за его дверью. Стоит мне покинуть его квартиру, как возвращаются кошмары. Но не во снах, а в жизни. По мимо мести Тимуру, мне теперь как-то надо сдать все предметы Багрова. Но его пары я посещать больше не собираюсь. И как только начинаю думать об этом, голова не перестаёт болеть.

Вот почему мне хочется тут задержаться. Хочется почувствовать себя за той каменной стеной, о которой все говорят. Пусть до утра. Но это все, же больше, чем ничего.

Отрезвляющий душ и снова стеснение.

Блин, я никогда так не чувствовала себя. Я всегда такая уверенная. Отличница, которая всё знает и уверена в себе. Потому что у меня IQ 140. Может на практике я и не всегда ас, но вот на язык, ещё та сучка.

Когда он исчезает за дверью ванны, я первым делом иду на кухню и забираю вино. Но вместо того, чтобы его пить, я выливаю его в раковину и смываю водой остатки.

У меня руки и ноги дрожат. Что за дебильная идея остаться ночевать? Как мы с ним уснем в одной кровати?!

Оставаться в полотенце больше нельзя. Ведь даже если он не полезет ко мне, я сама сорву его с себя.

Нагло и бесцеремонно достаю с шкафа его футболку. Сначала дышу ею, а потом лишь одеваю. Гордей обещал не приставать.

Он же сдержит слово? Правда?

А я хочу, чтоб он сдержал?!

Кажется, нет.

Для этого и ставлю пустую бутылку. Он должен думать, что я выпила много.

Его долго нет, поэтому я успеваю надышаться его запахом и увалиться в кровать. Укрываю тело пледом и хочу уснуть до его возвращения. Так было бы проще. Но сон не идёт. Более того, я очень жду возвращения Гордея с душа.

Но вот когда он наконец-то выходит, я понимаю, что не готова с ним ложиться в одну постель. Но не кричать, же об этом. Не убегать же ночью?!

Или можно?!

Свет гаснет. И Гордей занимает место рядом со мной. Матрац прогибается под тяжестью его тела. И от самой этой мысли я уже возбуждаюсь. Потому что хочу, чтоб он так же придавил меня. Вжал в кровать своим телом.

— Спокойной ночи, — тихим шепотом шепчу. Не могу сильнее. Нет сил. Голос предательски дрожит. А ещё я боюсь пошевелиться, чтоб не зацепить его. Потому, что если я торкнусь его тела. То сработает бомба замедленного действия. А может сразу же взорвётся, и даже детонатор не нужен будет.

— Спокойной, — говорит Горский, и отворачивается от меня.

Не могу ничего с собой поделать. Мысли входят в активную фазу работы.

Я прислушиваясь к его дыханию. Оно ровное, в отличие от моего. А ещё минут через двадцать, Гордей кажется, засыпает.

Я же даже глаза закрыть не могу. Дыхание выровнять не получается. Мне так нужен он. Нужна его ласка. Я хочу почувствовать вкус его губ. Хочу его губы на себе. Хочу его в себе.

Понимаю одно, что если я сейчас получу то, что хочу, то мне придётся сделать ему больно. Отношения между нами измениться не могут.

Я не могу его простить. А для него, я до сих пор страдаю амнезией.

Но, что бы стереть грязь сегодняшнего дня, мне нужен он. Я хочу вспоминать его руки на своём теле. А не чокнутого препода. А ещё мне нужны силы для мести.

После сегодняшнего происшествия, я поняла одно. Что таким как Тим нужно мстить. Ведь с него вырастит такой же Багров. Они оба должны заплатить.

Когда дыхание Гордея стаёт совсем ровным. Я поворачиваюсь к нему лицом. Мне кажется, он уснул. И возможно, это даже правильно. Если ничего не будет, нам будет проще с ним.

Но руки, вопреки разуму, сами ложатся на его торс. Лёгкими касаниями я дотрагиваюсь до его горячей кожи. Дольше всего задерживаюсь на тату. У меня тоже есть такой же лев. Часть Гордея так же есть на моём теле.

Я увлекаюсь, гладя рукой голову льва. Но резко, на мою руку ложится рука Гордея. Я замираю. Он, кажется, тоже перестаёт шевелиться. А ещё мы перестаём дышать.

Пальцы Гордея сильнее сжимают мою ладонь. Я начинаю дрожать. Мне страшно. Я не знаю, как правильно поступить. Как перестать думать о его губах. Когда глаза, даже в темноте видят их.

Самовольно с груди вырывается вздох.

— Наташа…

Гордей говорит моё имя. И я окончательно теряю голову.

Я пожалею об этом. Точно пожалею. Ещё буду плакать и страдать.

— Поцелуй меня, Гордей…

Он приподнимается на локти и кладёт ладошку на мою щеку. Нежно гладит, но ничего не делает.

А я не могу уже ждать. Нельзя ждать. Ведь я могу передумать.

Поэтому приподнимаюсь сама, и быстро склоняюсь к его губам. Не целую. Лишь легонько дотрагиваюсь до них своими. Они такие же мягкие, как и раньше.

Но Гордей не ждёт моего поцелуя. Он сам впивается в мои губы, запрокидывая меня назад на спину.

Целует страстно и жёстко. Постепенно напирая на меня своим весом.

Мне так этого не хватало. Я так скучала.

Обнимаю его руками за талию и сильнее прижимаю к себе. Пока тело Гордея полностью не ложится на моё. Он раздвигает своим телом мои ноги, и теперь его ноги между моими. А ещё я чувствую его эрекцию.

Я под кайфом. Его вкус проникает в меня. Это самый вкусный десерт, который только может быть. Гордей с таким усердием трахает мой рот, что я начинаю задыхаться. Между ногами такой пожар, что я просто схожу с ума. Но когда его рука ныряет под футболку и ладошка ложится на грудь, мозг отключается.

Свои же руки, я опускаю ниже и дотрагиваюсь до резинки шорт. Я хочу, чтоб он не сдерживал себя. Я хочу, чтоб он ничего не спрашивал. Я хочу, чтоб он просто меня трахал.

Горского дважды просить не надо. Одним движением он стягивает с меня футболку, оголяя полностью грудь. Губами хватает соски, от чего всё мое тело покрывается мурашками. Если он так продолжит, я кончу до того, как он войдёт в меня.

Лишь на пару секунд он медлит, возле моего тату. В темноте я уверена, не виден рисунок. Но наличие тату всё-таки заметно.

Гордей сам голодный. Он тоже спешит. Ему надо больше. И сейчас его рука заползает ко мне в трусы. А ещё одно движение, и его пальцы входят в меня.

Сука. Запрокидываю голову назад. Блядь. Пара его ловких движений, и я уже стону. Как не пыталась себя сдерживать, не могу.

Гордей приподнимается, и снимает свои шорты. На несколько секунд моё тело освобождается от его. И мне вдруг стаёт так не уютно. Его тело создано для меня. Оно идеально сливается с моим. Хочу всегда его чувствовать.

Гордей снова ложится на меня и припадает к губам. Между нами полная тишина. Но мне кажется, слова нам совсем не нужны.

Мы всё время разговаривали с ним телами.

Идеально.

Гордей подставляет головку члена к моему влагалищу, и кажется, он сомневается. Он так и замирает на бесконечные десять секунд. Рассматривает меня. А потом медленно начинает входить. Стенки мои растягиваются и я перестаю дышать. А ещё Гордей меняет позу. Садится на попу, и свои ноги протягивает вперёд. Мои ноги раздвигает шире, и подтягивает меня так, что попа оказывается на его ногах. Снова толчок. А потом ещё один.

Он входит максимально глубоко и мне от этого ещё кайфовей. Его член растягивает меня по бокам и дырявит изнутри. Каждый новый толчок всё сильнее и быстрее. Моя голова мечется со стороны в сторону, а руки сжимают простынь. Вдруг рука Гордея ложатся на моё лицо, и он входит в мой рот пальцами. Я принимаю их и начинаю жадно сосать, облизывать, втягивать в себя, как будто это его член.