Засранец Бэдд

ГЛАВА 12

Зейн

Прошло почти два месяца с тех пор, как Мара уехала, а я все еще адски скучал по ней. Я был полным ублюдком в отношении своих братьев и ослом для клиентов до такой степени, что когда Баст и Дрю вернулись из своего медового месяца, то Баст сказал мне прекратить это дерьмо или найти новую работу. Так что я закопал свои чувства, и притворился, что все, мать твою, в ажуре.

Но это было не так.

Я не должен был просто так отпустить ее, я чувствовал это своим сердцем. Но как я мог сказать ей об этом? Как бы она поступила, если бы я попросил ее остаться? Нельзя рисковать своим будущим ради человека, которого ты знаешь всего неделю, и связывать себя отношениями с ним. Это глупо. Может, я ни черта не смыслю в отношениях, но знаю, что из такого ничего хорошего не выходит.

Так не бывает.

Что еще хуже, после первого месяца страданий, я, наконец, сломался и в три часа ночи пьяный написал Маре. Потратил чертов час, сочиняя сообщение, удаляя и начиная заново, читая и перечитывая тысячу раз, подправляя его, пока оно не стало таким как надо.

Я: Я скучаю по тебе. Что если бы тогда я сказал тебе, что не хочу чтобы ты уезжала?

После того, как я, наконец-таки, нажал на кнопку, чтобы отправить сообщение, оно переместилось вверх и оказалось в нашей переписке в голубом облаке. Доставлено.

Двадцать долбанных минут я пялился в экран, но "прочитано" под сообщением так и не появилось. Я отрубился и, когда проснулся, сообщение все еще было непрочитанным.

Спустя два дня все еще не прочитано.

Неделя, две, а она все еще не прочла мое чертово сообщение.

Я звонил ей, ровно через два месяца после отправки сообщения. Но в ответ услышал только гудки…

— Привет, это Мара. Оставьте сообщение и я перезвоню.

Я громко выдохнул в тот момент, как прозвучал гудок записи сообщения.

— Привет. Эмм, это Зейн. Я… Просто перезвони мне, ладно? Пожалуйста!

Я швырнул телефон так сильно, что тот, пролетев через всю гостиную, разбился о стену. Баст, который в это время наливал кофе в кружку, зыркнул на меня.

— Что, твою мать, с тобой не так, Зейн? Ты в последнее время стал совсем отбитым! Что случилось?

— Она ушла, и я позволил ей уйти. И теперь она не отвечает на сообщения и не берет трубку.

— Значит все кончено. Прости. — Он зашел в гостиную и протянул мне кружку. — Даже не знаю что сказать, чтобы тебе стало легче. В море много рыбы, время лечит, и все тому подобное. Отболит и отпустит.

— Нахрен другую рыбу, я хочу ее, — прорычал я.

— Ну, тогда вперед. Найди ее.

— Как? Я не знаю, где она живет, не знаю адрес, да она даже на звонок не отвечает!

Баст, выдохнув, засмеялся.

— Ты что, забыл о своем младшем брате? Тот пацан, которого пригласили в ЦРУ.

— Ох, и правда. — Я поднялся и постучал в комнату Ксавьера. Он открыл дверь и сонно уставился на меня. — Ксавьер, мне нужно чтобы ты…

Не произнеся ни слова, он развернулся, пробежался взглядом по лежавшим на его столе бумагам и затем протянул мне распечатку, на которой было полное имя Мары, Амаранта Люсиль Куинн, и ее адрес в Сан Франциско.

— Наконец-то, ссыкло. — Проворчал Ксавьер, кинув в меня распечаткой. — Я узнал его еще две с половиной недели назад.

Затем он захлопнул дверь перед моим носом.

Баст ухмылялся в свою кружку.

— Может, спит он мало, но когда спит — лучше его не тревожить.

— Действительно. — Сказал я, перечитывая строчки в распечатке снова и снова, будто если я постараюсь, Мара переместиться сюда, как по волшебству, прямо сейчас.

— Есть идеи? — Спросил Баст.

— Что?

Он указал на окно, подразумевая пристань, откуда доносились кашляющие звуки винтов аэропланов.

— Поговори с Броком. Он направляется в Сиэтл, чтобы увидеться со своей девчонкой. Возможно, если ты хорошо попросишь, он подбросит тебя до Сан-Франциско.

Выскочив буквально в одних спортивных штанах, даже не надев обуви, я выбежал из дома, попав под холодный осенний дождь. Брок с наушниками на голове был за сиденьем пилота в одномоторном гидроплане, переключал рычаги и смотрел на приборы.

Брат, даже не посмотрев на меня, сразу спросил.

— Тебе до Сан-Франциско?

Я кивнул.

— Могу подкинуть на бензин.

Он потянул за очередной рычажок.

— Может, для начала оденешься? — Он ухмыльнулся. — Обещаю, что не улечу без тебя.

Я побежал обратно домой, переоделся в джинсы, надел футболку, толстовку и натянул берцы, закинул пару вещей в рюкзак и побежал обратно к гидроплану. Когда я сел в кресло, Брок указал на вторую пару наушников, и мы покинули пристань.

Когда мы, наконец, взлетели, я взглянул на Брока и спросил.

— Так что… твоя живет в Сиэтле, да?

Он кивнул.

— Я все еще не хочу о ней говорить. Вдруг накаркаю. Это будет моя первая поездка к ней, если все пройдет хорошо, то расскажу тебе. Но до тех пор, пока это не произошло, не могу ничего тебе рассказать.

Я пожал плечами.

— Понимаю. Вы все еще общаетесь?

Он кивнул.

— Созваниваемся по видеосвязи каждый день.

— Вот как… То есть это можно назвать виртом? — Сказал я, ухмыльнувшись.

Он закатил глаза.

— Все совсем не так.

— Разве не ее ты трахнул шесть раз за одну ночь?

— Ее. — Мечтательно вздохнул он, но затем мгновенно взял себя в руки. — Но мы решили что, если будем пытаться сохранить наши отношения на расстоянии, вирт или как оно называется, то обесценит наши попытки, поэтому мы ждем встречи. Мы пытаемся сделать все правильно, так как ни я, ни она такого раньше не делали.

Я приподнял брови в удивлении.

— Вау. Это… впечатляет, правда. Мое уважение, братан. — Я поднял вверх кулак, в ответ он поднял свой, и мы ударились костяшками.

Он вдруг взглянул на меня.

— Так что ты думаешь сказать Маре, когда встретишься с ней?

Я вздохнул.

— Я уже столько раз думал об этом, но ничего стоящего не придумал.

Брок фыркнул.

— Как насчет того, чтобы просто сказать ей правду? Привет Мара, отпустить тебя было огромной ошибкой. Может быть вернешься в Кетчикан со мной?

— Я не могу сказать ей такое, мы почти не знаем друг друга.

Брок пожал плечами.

— Да, но иногда не нужно знать человека годами, чтобы узнать друг друга, понимаешь, о чем я?

— Звучит очень глупо, но в этом есть смысл.

— Просто действуй по ситуации. Не думай об этом слишком много и не позволь своим мыслям встать у тебя на пути. Иногда то, что мы считаем верным, правильным или возможным, в реальной жизни не имеет никакого отношения к тому, что верно, правильно и возможно. — Он поправил рычаги и снова взглянул на меня. — Согласно Артуру Кларку, единственный способ определить рамки возможного — это рискнуть и выйти за эти рамки и войти в область невозможного.

— А вот и умная цитата, которую я так ждал. — Пошутил я.

— Так, никаких шуток про мой сборник умных цитат. — Сказал Брок. — Если подумать, то это не лишено смысла.

— Да, но как это поможет мне понять, что сказать Маре?

— Никак. Это просто значит, что ты никогда не узнаешь, что она тебе скажет, если ты не спросишь.

— Ох. — Нахмурился я. — И что если она откажется?

— Тогда напьешься в хлам во Франциско, а потом я подберу тебя на обратном пути в Кетчикан.

— Если что я разбил телефон, — сказал я.

— Очень по-взрослому. — Невозмутимо произнес он.

— Заткнись.

— Сам заткнись. — Ответил он в ответ. — Ты уже большой мальчик, сам разберешься.

* * *

Да даже мысль о том, чтобы еще раз пройти через учебку для котиков, кажется не такой отвратительной по сравнению с возможностью получить отказ, но я не из тех, кто бежит от трудностей, особенно связанных с такой женщиной, как Амаранта Куинн.

Я сам себе казался полнейшим идиотом. Ладони нервно сжимались в кулак, а в животе будто завелась стайка бабочек. Выйдя из лифта, я подавил в себе импульс развернуться и убежать, что было бы крайне глупо, так как я никогда ни от чего не убегал.

Медленно я дошел по коридору к квартире под номером 14Б и постучал в дверь.

— Мамочка! Кто-то пришел! — Я услышал женский голос.

— Я слышала, дорогая. Ты ешь, а я посмотрю кто там. — Другой женский голос ответил.

После нескольких секунд бренчания цепочек замков открылась дверь, и я увидел привлекательную молодую женщину лет тридцати в запачканных леггинсах и белой майке. На ней не было бюстгальтера и ее грудь и соски довольно отчетливо просвечивали через тонкий хлопок. Рукой она удерживала маленького ребенка на бедре. Ее волосы были убраны в неаккуратный пучок, и выглядела она довольно рассерженной.

Это была не Мара.

— Если это от Гарри, то можете передать ему, что он может засунуть их себе в задницу, — гаркнула женщина. — Если он хочет поговорить или увидеться со мной, то пусть тащит свою задницу сюда сам.

Я в непонимании уставился на нее.

— Эмм, простите, я не от Гарри.

Женщина ощутимо расслабилась.

— Ох, простите. Вам что-то нужно?

Мне было сложно понять, что вообще происходило.

— Это же квартира 14Б? — В замешательстве спросил я и уточнил адрес полностью. — Это же здесь?

Женщина кивнула, взглянув на дочь, которая заинтересованно выглядывала из-за ноги женщины.

— Да.

— И, по всей видимости, Мара Куинн здесь больше не живет?

Женщина с сочувствующим выражением лица покачала головой.

— Простите, ее здесь нет. — Вдруг она подмигнула мне. — Но ты можешь отдать эти цветы мне, и тогда я могу прикинуться ей минут на… двадцать. Ты горяч.

— Спасибо… но нет.

Она кивнула.

— Прости малыш. Мы здесь живем уде недели две. Наверное, предыдущему арендатору, твоей Маре, срочно пришлось съехать. Я все еще получаю письма на ее имя.

Я выдохнул, признав неудачу, и растер шею сзади.

— Понял. Простите, что побеспокоил вас.

— Прости, что не могу ничем помочь.

Я кивнул и развернулся, все еще держа в руках цветы. Остановился, замешкался на секунду и затем вернулся обратно, женщина в это время как раз закрывала дверь.

— Вот. — Сказал я. — Возьмите.

Она улыбнулась, и я увидел яркую, привлекательную женщину, на которую бы точно обратил внимание, если бы мои мысли не были заняты Марой.

— Спасибо. — Сказала она, приняв розы. Было видно, как женщина была рада получить их. — Мой козел бывший никогда не дарил мне цветов.

— Вы очень красивы. — Сказал я. — Ваш бывший идиот.

Она посмотрела на меня.

— Уверен, что не хочешь остаться? У нас скоро сонный час.

Я засмеялся.

— Нет, но спасибо за предложение. Я польщен.

— Мама, а что такое козел? — Спросила маленькая девочка.

Ее мать даже бровью не повела.

— Твой отец. И можешь сказать ему, что я так сказала, когда увидишь его в следующий раз, если он, конечно, решит навестить тебя.

Я попятился.

— Если вдруг у меня не получится, возможно, я еще вернусь.

Женщина тоскливо вздохнула, приподняв ребенка, которого поддерживала рукой.

— Буду ждать тебя здесь, думая о тебе, красавчик.

Я ушел, без телефона, без Мары и без надежды. Брок сказал, что вернется через три дня, что означало трое суток в одиночестве в Сан-Франциско. Возможно, будет весело, но сейчас явно не очень.

Я лишь хотел увидеть Мару, что, по всей видимости, не произойдет.