Засранец Бэдд

ГЛАВА 4

Зейн

Иронично, но до недавнего времени я одалживал байк у Ксавьера, так как он был единственным из нас на своих собственных колесах. Как оказалось, Бакс арендовал тот Харлей только для свадьбы, так что я должен был вернуть его Ксавьеру сегодня. Я также оплатил счет в госпитале, поскольку чувствовал себя виноватым за тот ужасный порез на его бедре. Тридцать один шов и строгий указ не напрягаться какое-то время. Да уж, этот ублюдок собирался выжать максимум из предписания доктора. Бакс отлынивал от работы в баре направо и налево, утверждая, что приходится стоять в стороне только из-за ноги. И я позволял ему это потому, что чувство вины было ужасным. На дюйм или два выше, это разорвало бы бедренную артерию, и он бы умер. К тому же еще не было никакой гарантии, что все это не повлияет на его футбольную карьеру. Они сказали, что парень поправится, но все равно. Я чувствовал себя виноватым.

Я вывел Мару из шумного бара и перекинул ногу через сиденье байка.

‒ Запрыгивай, ‒ сказал я.

Она настороженно посмотрела на мотоцикл.

‒ У тебя есть байк?

‒ Нет, он Ксавьера, я просто одолжил его.

‒ Ты умеешь на нем ездить?

Я насмешливо фыркнул. Подняв опорную подставку мотоцикла, я отъехал от бордюра, проверил движение вокруг, а затем до упора повернул ручку газа и нажал на передний тормоз, заставив заднее колесо вращаться, чтобы оно прокрутилось вокруг оси. Когда байк развернулся в противоположном направлении, я отпустил тормоз и рванул вперед, как молния. Как только я набрал оптимальную скорость, то немного притормозил, наклонился вперед, рванул ручку газа и дернул руль назад. Переднее колесо оторвалось от земли, и я, не сбавляя газу, проехал добрых пятьдесят ярдов на заднем колесе, а затем резко затормозил и повернулся лицом к Маре.

С ухмылкой я подъехал к ней.

‒ Я ответил на твой вопрос?

‒ Хвастун, ‒ пробормотала она. ‒ Что ж, ты можешь ездить на мотоцикле. Только ничего не проворачивай из подобного дерьма, пока я на нем с тобой.

‒ Да, мэм, ‒ сказал я. ‒ Мы просто поедем легко и непринужденно.

Я передал Маре шлем, и, к ее чести, она надела его, не жалуясь на то, что он испортит ее прическу. В последний раз, когда я пытался посадить цыпочку на байк, та жаловалась, что шлем уничтожит ее прическу, поэтому все закончилось тем, что мы заказали такси и вернулись к ней домой. Мара, однако, без колебаний натянула эту штуку себе на голову, перекинула ногу и села на байк позади меня, прижавшись ко мне бедрами и обхватив меня руками за талию.

‒ Ты уже делала это раньше, ‒ заметил я.

‒ Да, ‒ ответила она. ‒ У моего отца есть Харлей… я ездила с ним все время.

В этих словах было что-то темное и мрачное, что-то, что я решил оставить в покое на время. Как и было обещано, байк ехал легко, плавно и медленно на юг по Третьей авеню к стоянке «Rainbird Trail». Уже было далеко за полночь, и нас окружала кромешная тьма, но я знал эту местность так же хорошо, как знал свое отражение в зеркале, я привозил сюда девушек все время, потому что это на самом деле чертовски удивительное место. Припарковавшись, я слез с сиденья Харлея и поддержал Мару за руку, пока она слезала, срывая шлем с головы и встряхивая волосы.

‒ Парковка? ‒ спросила она, оглядываясь вокруг.

Являясь туристкой и находясь в темноте, она ничего не видела, кроме мрачного холма справа от нас, неба слева и, возможно, намека на отражение звезд на водной глади. Не слишком впечатляюще… пока.

Я просто ухмыльнулся ей, пока рылся в седельных сумках, которые Ксавьер прикрепил к своему «Triumph» [7]. Мой младший брат был практичным и готовым ко всему типом, так что я предположил, что у него будет… ага, бинго!

Компактный, ультра яркий светодиодный фонарик. Нажав на кнопку, я осветил все вокруг, довольный тем, что он будет выполнять свою работу.

‒ Хочешь немного прогуляться? ‒ спросил я ее.

‒ В темноте? ‒ спросила Мара, подняв глаза от своего телефона. Казалось, будто она писала кому-то, вероятно, отмечалась у своей подруги, чтобы хоть кто-то знал, где она была. Умная девочка.

‒ Конечно, ‒ ответил я. ‒ Я вырос здесь и поднимался по этой тропе охренительное количество раз. Просто… доверься мне, хорошо?

Мара моргнула, а затем пожала плечами, протягивая мне руку.

‒ Если ты окажешься серийным убийцей, я буду очень зла.

Я только рассмеялся.

‒ Единственное, что может быть убито, ‒ это твоя киска, Мара.

Она хлопнула меня по плечу.

‒ Да уж, на твоем месте я бы постаралась сдержать это в узде, Рэмбо.

‒ Ты хочешь сказать, что эта манера поведения тебя не возбуждает? ‒ спросил я, ведя ее к лестнице.

‒ К моему шоку, нет.

‒ Эх. А я-то думал, что это заставит тебя бросить в меня свои трусики.

Я схватил ее за руку и повел вверх по лестнице, освещая ступеньки впереди нас.

Она остановилась и зацепила большим пальцем пояс джинсов ‒ на этот раз то была другая пара, настолько обтягивающая, что они, возможно, больше походили на леггинсы, ‒ оттягивая и притворяясь, что заглядывает в штаны.

‒ Ох… нет. Они все еще на месте.

‒ Черт, у Бакса этот прием всегда срабатывает. Должен спросить его, что я сделал не так.

‒ Ты берешь уроки флирта у своих братьев?

Я засмеялся.

‒ У Бакса? ‒ хихикнул я. ‒ Он тот, из которого ты вытаскивала обломки стекла на свадьбе.

Она подтолкнула меня, чтобы возобновить нашу прогулку, и мы пошли вверх по лестнице.

‒ Тот, кто осушил целую бутылку «Джеймсона», чтобы произвести впечатление на цыпочек?

‒ Тот самый.

‒ Хм, если это его тактика, принимать советы по пикапу от него не лучшая идея.

На пути к тому месту, которое я хотел, чтобы она увидела, было довольно много ступенек, поэтому я шел медленно, не зная, как быстро она сможет их преодолеть. Я подождал, пока мы не окажемся наверху, чтобы ответить.

‒ Бакс отличный парень. Признаю, он немного грубоват, но у него замечательное сердце. И ты удивишься, насколько он очарователен, когда сам того захочет.

‒ Похоже, вы довольно близки, ‒ сказала она.

Лес был близок и тих, мой фонарик испускал свет, освещая крошечную дорожку впереди нас. Мара, как я и надеялся, прижалась ко мне, глядя вокруг на лес, как будто боясь, что медведь может выйти из чащи в любой момент. На других туристических маршрутах дальше от центра Кетчикана, это было бы основательным беспокойством, но здесь? Весьма маловероятно. Впрочем, я не стал разубеждать ее волнений по этому поводу. Я просто наслаждался ощущением ее мягких изгибов, прижатых к моему боку, пока мы пробирались по узкой тропе.

‒ Видишь, мы почти добрались, ‒ сказал я. ‒ Я поступил в военно-морской флот сразу после окончания школы и вскоре попал в команду «морских котиков». У меня было не так много свободного времени, так что я не видел своих братьев долгое время, до недавних пор.

‒ Ты, типа, ушел из «котиков» или как?

Я мог сказать, что она не знала, как спросить то, что на самом деле имела в виду.

‒ Мне пришлось уйти в отставку по семейным обстоятельствам.

‒ Кто-то заболел?

‒ Вроде того, ‒ сказал я. ‒ Мой отец умер. Мамы не стало вот уже как десять добрых лет, но его смерть стала неожиданностью. Он… он оставил немного странное завещание. Отец оставил нам всем немного денег, но единственный способ получить их ‒ если все восемь братьев вернутся домой. Баст, Себастиан, парень, который женился, самый старший, он уже был здесь. Он никогда не уезжал, но остальные были разбросаны по всему свету. И, я думаю, папа хотел, чтобы мы снова были вместе. В его завещании было оговорено, что мы получим деньги только в том случае, если вернемся в Кетчикан и поможем Басту управлять баром. Мы должны оставаться здесь как минимум год и отрабатывать полный рабочий день в баре.

‒ Сочувствую насчет твоих родителей.

Я пожал плечами, не зная, как реагировать. В каком-то смысле я все еще переживал о смерти отца и не был уверен в том, что чувствую большую часть времени.

‒ Да, спасибо.

‒ Итак, расскажи мне об остальных твоих братьях.

Я взглянул на нее, пока мы продолжали идти. Эта девушка сбежала в ту же секунду, как проснулась сегодня утром, и, похоже, не хотела застрять здесь так долго, как я. И теперь она хочет знать обо мне и моих братьях? Мое шестое чувство что-то подсказывало.

‒ Ну, Себастиан самый старший. Он первый игрок среди нас всех. Себ работает в этом баре с подросткового возраста. Я имею в виду, мы все работали в баре детьми, потому что это был семейный бизнес, но Себастиан просто взялся за дело, словно оно было его поприщем. Когда умерла мама, на плечи Баста легла большая часть работы. Папа… тяжело переживал мамину смерть. Он вроде как умер внутри, я думаю, он так и не оправился. После этого Баст взял на себя почти все. ‒ Я рассмеялся, вспоминая о многочисленных победах Баста в этом баре. ‒ Этот парень самый скользкий ублюдок на планете. Цыпочки-туристки просто вешались на него лодками, в буквальном смысле, из-за заходящих в город круизных лайнеров.

Она усмехнулась.

‒ Наблюдая, как ты получаешь как минимум двадцать телефонных номеров, просто стоя там в баре сегодня вечером, думаю, что могу представить, как это может быть.

‒ Баст и я всегда соревновались, чтобы увидеть, кто из нас смог собрать больше номеров за ночь.

‒ И кто же всегда побеждал?

‒ Черт возьми, Баст всегда побеждал с огромным отрывом. ‒ Она посмотрела скептически, что заставило меня рассмеяться. ‒ Ты еще не познакомилась с Бастом по-настоящему. Поймешь, когда встретишься с ним.

‒ Так, Баст ‒ игрок, Бакс ‒ адски пьяный задира…

‒ На самом деле он не задира, просто… он футболист. Бакс грубый по натуре.

Я только что осознал, что мы приближались к возвышенности.

‒ Потом идет еще Брок. Он пилот. Он и Бакстер ‒ это то, что вы называете ирландскими близнецами, родившимися с разницей в двенадцать месяцев. Брок… он… я не знаю, как его описать. Наверное, самый красивый из всех нас и самый консервативный. Брок был студентом, круглым отличником, президентом класса, тем, кто копил деньги на оплату собственных летных уроков.

‒ Я думала, что двое других ‒ близнецы, которые играют на сцене?

‒ Да, идентичные близнецы. Канаан и Корин, ‒ я взглянул на Мару. ‒ Ты когда-нибудь слышала о группе под названием «Bishop’s Pawn»?

Она кивнула.

‒ Конечно. Однажды я видела, как они играли в Лос-Анджелесе. ‒ Я увидел, как на нее снизошло озарение. ‒ Подожди-ка, это они? Твои братья ‒ это «Bishop’s Pawn»?

‒ Это они.

Я чувствовал странную гордость, что она слышала о них. В смысле, я знал, что близнецы талантливы и что добились больших успехов, но когда какая-то девушка, которую вы только что встретили, слышала о них, видела, как они играют? Это заставляет понять, насколько они знамениты на самом деле.

‒ Они довольно круты и безумно хороши. Близнецы устроили потрясающее шоу. Мы с Клэр пришли вместе, у нас были длительные выходные в Лос-Анджелесе. ‒ Когда мы добрались до возвышенности, с которой открывался потрясающий обзор, она пошла быстрее, оставив меня позади. ‒ Вау… теперь то, что я вижу ‒ это потрясающе.

‒ Прекрасный вид, правда?

Справа под нами раскинулся Кетчикан, прямо напротив был остров Гавина, а массивная горная масса укрывала нас мрачными тенями ночи. На краю обрыва был поставлен забор, мы прислонились к нему и уставились на скопление мерцающих огоньков внизу и звездный свет, отражающийся на ряби воды.