Грезы Мануэлы

— Мне так неловко, сеньорита, поверьте. Я спросила у Барнет: не из-за меня ли она уходит? Она сказала, что нет. Просто устала от стольких лет работы и хочет отдохнуть.

— Ничего предосудительного в этом нет, — заметила сеньорита Тереза и вздохнула. — Я тоже очень устала.

— Съешьте еще, — предложила Бернарда.

Тереза опять улыбнулась:

— Я уже съела три или четыре, но дайте мне еще одну.

Бернарда снова подвинула к ней поднос.

— В холодильнике есть еще. Только скажите, и я принесу.

— Нет-нет, — запротестовала Тереза, — так ведь можно и поправиться. Огромное вам спасибо!

— Всегда к вашим услугам, сеньорита Тереза.

Бернарда ушла, плотно прикрыв за собой дверь, а Тереза опять откинулась на подушку и задумалась. Мысли ее путались. Она думала то о Бернарде, вздумавшей сделать ей такой утренний сюрприз, то о Фернандо, который сейчас вместе с Исабель находился в Штатах. Недавно она получила от него открытку с сообщением, что у них все хорошо и время они проводят прекрасно. Ох уж этот Фернандо! Исабель совершенно вскружила ему голову. И тут нечему удивляться. Фернандо с детства рос влюбчивым мальчиком, а Исабель слишком красива, чтобы он не смог в нее влюбиться.

Внизу в холле пробили часы. Их бой едва доносился до спальни Терезы, и она услышала его скорее каким-то внутренним чутьем, выработанным у нее с детства. И тут Тереза опять вспомнила о вчерашнем звонке Сильвины. Ведь сегодня утром у них назначена встреча. Тереза проворно вскочила с постели, в глазах ее проблеснуло затаенное любопытство.

Сильвина ждала Терезу в небольшом кафе. Она заказала себе коктейль и с интересом оглядывала всякого входящего. Тереза задерживалась. Утром они созвонились и еще раз уточнили место встречи. Но, как видно, Терезу задержали дома какие-то неотложные дела.

В кафе вошел высокий брюнет в белом костюме. Сильвина проводила его долгим взглядом. Он понравился ей, и она решила за ним понаблюдать. Брюнет уселся за стойку бара и сделал заказ. Своей внешностью он походил на клерка или работника крупного торгового дома. По всей видимости, он принадлежал к категории людей, которых называли раньше «барабанщиками». Но к нему подходило также и более позднее название, широко распространившееся в восьмидесятых годах. Но этого названия Сильвина никак не могла вспомнить. Брюнета можно было причислить к людям, одежда и манеры которых рассчитаны на то, чтобы вызывать восхищение впечатлительных молодых женщин.

Сильвине нравилось, как он одет, как он держит себя. Вообще незнакомец показался ей интересным. Она заметила все, что говорило в его пользу.

Сильвине и раньше приходилось встречаться с подобными типами. При встрече с молодой женщиной они начинали ухаживать за нею с добродушной фамильярностью, не лишенной, однако, оттенка галантности, и в большинстве случаев их ухаживания принимались снисходительно.

Если женщина обнаруживает вдруг склонность к кокетству, такие мужчины позволяют себе поправить на ней бантик, а заметив, что «клюнуло», тотчас начинают называть ее по имени. Любая из опытных женщин способна сразу же вычислить таких мужчин.

Кому-нибудь из женщин следовало бы написать философский трактат об одежде. Как бы женщина ни была молода, она знает толк в моде. Оценивая мужской костюм, женщина проводит при этом некую едва заметную грань, которая позволяет ей делить мужчин на привлекательных и не заслуживающих внимания. Индивидуум, опустившийся ниже этой грани, уже никогда не удостоится ее взгляда.

Кто-то тронул Сильвину за плечо, и она вздрогнула.

— Ах! Это ты, Тереза!

— Ты меня уже, наверное, заждалась. Извини.

Тереза присела напротив Сильвины. Выглядела она потрясающе. Ее карие глаза светились радостью и озорством.

— Нет, Тереза, я здесь не скучала, — ответила Сильвина и предложила: — Выпьем по коктейлю?

— Ах, давай! — хихикнув, согласилась Тереза и озорно взмахнула рукой.

Подружки громко рассмеялись. Тереза заметила, что подруга покосилась в сторону выхода.

— Что, ждешь еще кого-нибудь? Может, Эмилио?

— Нет, что ты! — воскликнула Сильвина. — Единственное, что я хочу, чтобы он не появился здесь.

Лицо у Терезы стало серьезным.

— А что случилось?

— Ой, и не спрашивай. Ты представить себе не можешь, какие номера проделывал вчера Эмилио.

— Что он сделал? Оскорбил тебя?

— Нет, гораздо хуже. Он приставал ко мне и предлагал переспать с ним…

Глаза у Терезы округлились от удивления.

— Надо же, я не могу поверить! Он мне казался таким вежливым, таким галантным.

— Он и есть такой, — сказала Сильвина. — После того, что случилось вчера, я долго думала и пришла к выводу, что он просто много выпил.

— Надо же! — возмутилась Тереза. — Насколько я знаю, он питал большие иллюзии относительно Исабель, хотя она ему ничего не обещала.

Сильвина занервничала и отвела взгляд в сторону.

— Это она сама тебе так говорила?

Тереза в душе пожалела, что вспомнила имя Исабель, но было уже поздно, и ей пришлось продолжить эту тему.

— Я не думаю, чтобы Исабель обманывала меня. Я понимаю, тебе это, конечно, неприятно, но…

— Ты получила какие-нибудь известия от них? — перебила ее Сильвина.

Тереза оживилась.

— Фернандо прислал мне восхитительную открытку.

— Я надеюсь, что у них все хорошо?

Тереза недоуменно уставилась на Сильвину. Она догадывалась, о чем та сейчас думает.

— Да, Сильвина, — ответила она после небольшой заминки, — у них все хорошо. Я думаю, что подробности тебя не интересуют.

Сильвина сделала вид, что ей это абсолютно безразлично. Ей не хотелось показывать, что она чувствует на самом деле. Сильвина постаралась ответить Терезе как можно вежливее:

— Нет, подробности меня не интересуют, дорогая Тереза. В настоящее время у меня другие интересы. Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом, например о Хуанхо…

— Хуанхо? — удивленно спросила Тереза. — У тебя есть о нем какие-то сведения?

Сильвина улыбнулась. Она поняла, что задела Терезу за живое, и, чтобы насолить ей, решила прекратить этот разговор.

— Ой! — воскликнула она. — По-видимому, нам не следует говорить и на эту тему. Давай будем лучше пить и веселиться, пить и веселиться!

Она подняла свой бокал и весело посмотрела на ошарашенную Терезу.

В то время, когда Тереза и Сильвина веселились в кафе, в дверь дома Салиносов позвонили. Бернарда в это время хозяйничала на кухне.

— Иди открой! — приказала она молодой служанке.

Служанка, на ходу вытирая мокрые руки о фартук, побежала открывать. Бернарда хотела было сделать ей замечание, но передумала. У нее были другие, более важные дела.

На пороге стояла пожилая дама, одетая в серый костюм. Она вошла в дом и осмотрелась.

— Что вам угодно, сеньора? — спросила ее служанка.

— Я хочу встретиться с сеньорой Терезой Салинос.

Дама говорила медленно, делая акцент на каждом слове. Такой тон несколько смутил служанку.

— Весьма сожалею, мадам, — ответила она, — но сеньоры Терезы сейчас нет дома.

Дама недовольно поморщилась, однако уходить не торопилась.

— Значит, Тереза ушла? — спросила она.

— Да, сеньора, она сказала, что ее не будет до вечера.

— Очень жаль, — сказала дама. — Тогда передайте, пожалуйста, Барнет, что я хочу ее видеть. Я хочу спросить у нее кое-что.

— Что случилось? — раздался голос Бернарды, которая вышла из кухни, недовольная долгим отсутствием служанки. — Барнет больше не служит в этом доме.

— Как не служит? — удивилась дама.

— После долгих лет работы она решила отправиться на покой, который давно заслужила, — сказала Бернарда и добавила: — Могу ли я еще быть чем-нибудь полезной сеньоре?

— Нет, спасибо, — ответила дама. — Вечером я позвоню Терезе.

Бернарда сделала знак служанке проводить гостью, а сама отправилась к себе наверх.

Не успела служанка закрыть за дамой дверь, как опять позвонили. На этот раз это был адвокат Пинтос. Он осторожно протиснулся в дверь и льстиво улыбнулся.

— Добрый день! — сказал адвокат и направился сразу к лестнице, ведущей на второй этаж.

— Добрый день! — ответила ему служанка и поспешила предупредить гостя: — Но сеньоры нет дома, она еще не вернулась.

— Не вернулась? — переспросил адвокат.

— Да. Она будет только к вечеру.

Адвокат Пинтос присел на диван, вынул платок и стал тщательно протирать свои очки.

— Тогда, вероятно, ее экономка дома, — наконец проговорил он. — Могу я ее видеть?

— Одну минуту, — попросила служанка и поспешила на кухню, но, не обнаружив там Бернарды, вернулась. — Я не могу ее найти, — сказала она адвокату. — Подождите здесь, пожалуйста.

— Да, конечно, — невозмутимо ответил адвокат.

Бернарда сидела за широким столом и просматривала счета, которые следовало оплатить. Она была возмущена. Ну и транжиры эти Салиносы! Она отложила счета в сторону и тяжело вздохнула. В последнее время ей нездоровилось. На свои болезни она редко обращала внимание, все ее заботы были обращены на Исабель. Бернарда была убеждена, что только она сумеет устроить дочери достойную жизнь и уберечь от врагов.

Дверь в кабинет отворила служанка.

— Разрешите, сеньора Бернарда? — тихим голосом спросила она.

— Что случилось?

— Пришел адвокат Пинтос.

Услышав это имя, Бернарда побледнела, и сердце ее учащенно забилось. Однако она сумела справиться с охватившим ее волнением и спокойным голосом произнесла:

— Пусть войдет.

Адвоката Пинтоса приглашать не пришлось. Он сам отворил дверь в кабинет.

— Моя уважаемая Бернарда, как я рад вас видеть! — ехидно произнес он.

— Оставь нас одних, — приказала Бернарда служанке.

— С вашего позволения, — откланялась та.

Адвокат подошел к столу и бесцеремонно уселся на него. Затем он развел руками и с насмешкой спросил:

— Какой отличный дом, не правда ли?

Бернарда с трудом сдержала себя, чтобы не нагрубить этому наглецу.

— Зачем вы пришли? — спросила она.

— А вы не догадываетесь?

— Нет, если спрашиваю.

Адвокат скрестил руки на груди и сказал уже более доверительно:

— Я пришел поговорить.

— О чем же?

— Сейчас, когда у вас снова есть деньги, — начал адвокат Пинтос, — мне кажется, что мы могли бы договориться по целому ряду проблем. — Он сделал небольшую паузу и спросил: — А вам не кажется?

— Не знаю.

Бернарда испугалась. Она подумала, что этот проходимец опять что-то откопал и теперь жди от него неприятностей, если не чего-нибудь большего…

— Как это сложно, — тем временем продолжал адвокат, — как это сложно, Бернарда, когда такой сеньоре, как вы, приходится разъяснять все подробности. Но кое-что я уже вам объяснил…

Адвокат Пинтос своими немигающими глазами смотрел на Бернарду в упор, и его взгляд напоминал змеиный. Но Бернарда не чувствовала себя жертвой и все тем же спокойным голосом ответила:

— Я прекрасно все поняла.

Адвокат улыбнулся. Он опять вынул платок и принялся протирать свои очки. Он проделывал это с такой тщательностью, как будто ничего более важного для него в этот момент не было.

— Замечательно, — продолжил он. — Теперь повторите мне слово в слово все, что я вам сказал. Тогда мне станет ясно, что вы все поняли.