Грезы Мануэлы

5

Исабель походила на разъяренную тигрицу. Растрепанные пряди волос ниспадали на раскрасневшееся от негодования лицо, казалось, даже ее безукоризненная фигурка в плотно облегающем коротком платьице пылает гневом…

Девушка решительно подошла к старому шкафу и со злостью распахнула дверцы. Бросив презрительный взгляд на свои наряды, она принялась перебирать их. Вернее сказать, стала методично и безжалостно вытряхивать все на пол.

В спальню вошла Бернарда. Она была шокирована увиденной картиной: на полу валялись платья, кофточки и прочие принадлежности дамского туалета.

— Исабель, что здесь происходит?

Девушка, не обращая внимания на Бернарду, продолжала устраивать в своей комнате погром.

— Тряпки! Все это мусор! — выкрикивала она.

— Как это…

— Мне даже нечего надеть!

Бернарда подошла к дочери.

— Исабель, что с тобой? — с испугом спросила она. — Что ты делаешь?

Дочь повернулась, пылая и задыхаясь:

— Эти тряпки годятся только для нищенки!

Она бросила на пол платье, которое держала в руках, и стала топтать его.

— Ты с ума сошла! — крикнула Бернарда. — Что ты делаешь с вещами!

Исабель подняла с пола платье и сунула его в лицо Бернарде:

— И это ты называешь вещами? — Она отшвырнула платье в сторону. — Довольно, с меня хватит!

— Ты потом пожалеешь.

— Разве это вещи? — Исабель разъяренно развела руками. — Мне нечего надеть! — Девушка бросилась на кровать. — Мне нечего надеть, — повторила она.

— Ты преувеличиваешь.

Бернарда пыталась говорить ровно и спокойно.

— Нет, не преувеличиваю, — повысила до крика голос девушка. — Что я могу надеть?

— Исабель…

— Чтобы меня там жалели?

— Но не надо так расстраиваться. — Бернарда подсела к дочери. — Мадам Герреро всегда покупала тебе все самое лучшее и красивое, — заметила она.

Исабель приподнялась.

— Что ты можешь об этом знать?

— Разве?

— Да.

— Я думаю, что не стоит обращать внимание на такие мелочи, — заметила Бернарда.

— Что ты понимаешь! — прошипела Исабель.

— Я…

— Представляешь, ты, служанка, как я появлюсь в этой одежде? — безжалостно бросила девушка. Ее почти трясло. — Меня будут жалеть!

Мать молча слушала.

— О каком уважении ко мне можно будет говорить тогда? — поясняла дочь.

— Исабель, — вздохнула Бернарда.

— Что — Исабель?

— Когда ты выйдешь замуж, твой муж купит тебе все, — успокаивала ее Бернарда.

Исабель удивленно посмотрела на утешительницу.

— Ведь не это важно!

— Разве? — Исабель усмехнулась. — Важно, в какой одежде я впервые появлюсь в его доме, — отрезала она.

Стук в дверь прервал причитания Исабель.

— Что там еще?

Дверь отворила Чела.

— Извините, спрашивают сеньориту Исабель, — испуганно проговорила служанка.

Чела была в растерянности. Такого беспорядка в комнате молодой хозяйки никогда не было.

— Кто?

— Сеньор Фернандо.

Бернарда спросила у Исабель:

— Ты спустишься или сейчас не можешь?

Дочь гордо откинула волосы и вызывающе бросила:

— Конечно, спущусь.

Бернарда была удивлена. Она молча кивнула в знак согласия и перевела взгляд на Челу. Та стояла в ожидании приказаний.

— А ты чего стоишь, как дурочка? — крикнула Бернарда и без того напуганной девушке.

— Я…

— Да ты… Приведи себя в порядок!

Бернарда сделала знак Челе и посмотрела на Исабель, а та уже сидела, причесываясь, перед зеркалом…

Фернандо ожидал Исабель в гостиной и просматривал журналы. Ждать ему пришлось недолго.

Исабель с темными, усталыми, но радостными глазами спокойно спускалась по лестнице. На ее губах играла приветливая милая улыбка, волосы были аккуратно причесаны и перевязаны широкой черной тесьмой.

Фернандо вскочил.

— Здравствуй, Фернандо.

— Здравствуй, Исабель!

— Извини, что заставила тебя ждать, — с сожалением тихо произнесла девушка.

— Совсем нет.

Фернандо с обожанием и восхищением посмотрел на свою возлюбленную и с почтением прикоснулся губами к руке Исабель.

Молодые люди прошли к камину и сели на мягкий кожаный диван.

— Звонила Тереза…

Фернандо был удивлен:

— Тереза?

— Да.

— Почему? Она искала меня?

Исабель покачала головой.

— Ей надо было что-то узнать?

— Нет.

— Тогда в чем дело?

Он непонимающе смотрел на нее.

— Она хотела поговорить о свадьбе. — При упоминании о свадьбе у Исабель поднималось настроение, и она выглядела счастливой. — Она очень близко приняла к сердцу всю подготовку к свадьбе, — застенчиво заметила Исабель.

— Неужели?

— И хотела кое о чем посоветоваться.

Фернандо же, наоборот, несколько помрачнел.

— Исабель… — натянуто произнес он.

Девушка почувствовала в его голосе недовольство и насторожилась:

— Я слушаю…

— Я тоже хотел поговорить о свадьбе.

Исабель улыбнулась.

— Тереза говорила…

— Тереза не понимает, — перебил ее Фернандо, — в какое время живет, и, по-моему, это не потому, что она плохой человек, поэтому прошу ее извинить.

Исабель осеклась.

— Да, конечно, — растягивая слова, грустно произнесла она, — я понимаю, свадьба, хлопоты, связанные с ее подготовкой…

Салинос сказал напрямик:

— Исабель, нам не нужно устраивать грандиозную свадьбу, принимая во внимание все обстоятельства.

У Исабель перехватило дыхание. Она всегда мечтала о пышной и грандиозной свадебной церемонии.

— Что ты хочешь сказать? — недовольно и обидчиво спросила она Фернандо.

Взгляды молодых людей встретились.

— Именно это, Исабель, — тяжело, но решительно выдавил из себя сеньор Салинос.

В глазах Исабель вспыхнуло недовольство, но она еще на что-то надеялась.

— Не будет большого праздника по случаю нашей свадьбы, Исабель, — закончил Фернандо.

Исабель готова была вспыхнуть, нагрубить жениху, но вовремя опомнилась и, отвернувшись, задумалась…

Между молодыми людьми возникло неприятное и неловкое молчание. Фернандо ерзал на диване, пытаясь найти, вернее, привести разумные доводы в пользу своего решения.

— Что ты сказал?

— Мы не будем устраивать пышного торжества по случаю свадьбы, — повторил Салинос.

У Исабель был удрученный вид.

— Фернандо, но я…

— Исабель, я это делаю ради тебя. Не думаю, что ты можешь участвовать в таком празднике.

Исабель склонила голову.

— Ты еще не готова к бурным празднествам.

Фернандо нежно положил свою руку на ладонь невесты и постарался утешить ее.

— Это, конечно, так, но… — Девушка искала любую зацепку, любой повод, чтобы добиться желанного результата. — Это, конечно, так, но Тереза…

— Да, я понимаю, но хочу, чтобы ты прислушалась ко мне. — Он немного помолчал, потом добавил: — Она не приняла во внимание твой траур, но я надеюсь, что ты ее простишь.

Девушку злило упрямство Фернандо. В душе она знала, что он прав, но Исабель было так трудно расстаться со своей мечтой.

— Что будем делать? — упрямо повторила она.

Салинос с досадой вздохнул.

— Не знаю, Исабель. — Он встал. — Церемония должна быть очень скромной. Будут только самые близкие родственники.

— Только?

— Да, торжество в семейном кругу. — Фернандо подсел к девушке. — Потом я обещаю тебе устроить праздник или прием, как ты захочешь.

— Нет-нет. — Исабель поспешно встала с дивана. — Это мой праздник, моя свадьба, — порывисто произнесла она.

— Исабель, дорогая, что с тобой? — Фернандо подошел к ней и обнял. — Я делаю это ради тебя, — оправдывался Салинос, — повторяю, из-за траура, который ты носишь по своей матери.

С мольбой в голосе Исабель проговорила:

— Я знаю, Фернандо… — Она глубоко вздохнула. — Но именно поэтому, ради мамы… Она всегда говорила, что очень хотела бы, чтобы в день моей свадьбы был большой праздник.

— Исабель, я не думаю, что сейчас время устраивать большой праздник, но если… — Он внимательно посмотрел ей в глаза и прочитал в них огромное желание устроить праздник. — Но если ты так считаешь…

Исабель добилась своего, лицо ее сразу просветлело, и она постаралась затушевать прежнюю горечь.

— Неважно, что праздник будет не очень большим, — ворковала она, но пусть это будет праздник.

Фернандо не возражал.

— Я знаю, что ей бы это понравилось, — прошептала Исабель и возвела глаза к небу.

Салинос молча смотрел на свое божество.

— Я не хочу, чтобы и твоя семья была лишена этого праздника, — сказала Исабель.

Фернандо хотел возразить, но девушка прикрыла ему губы своей очаровательной миниатюрной ладошкой.

— Пожалуйста, чтобы это не было по моей вине.

Фернандо отстранил ее руку.

— Но, дорогая, это же не твоя вина…

Исабель пришлось начинать заново:

— Я все думаю о маме… — На глазах бедняжки появились слезы. — Ей бы так понравился этот праздник!

Дальше сдерживаться она не могла и разрыдалась, упав на грудь жениха.

— Любовь моя… — Фернандо был в смятении. — Хорошо, — уступил он.

— Фернандо, это для мамы.

Они обнялись и сомкнули свои уста в нежном поцелуе, который, казалось, никогда не закончится.

— Любовь моя!

— Я тебя так люблю!

— Я все сделаю так, как ты скажешь, Исабель!

Слова Фернандо звучали как клятва.

— Но ты меня понимаешь? — с надеждой спросила девушка у возлюбленного.

— Конечно, дорогая…

Больше они не сказали друг другу ни слова, а лишь молча и долго целовались.

За окном сгущались сумерки, и темнота с молниеносной быстротой поглощала окрестности.

В доме давно уже зажглись огни, царила деловая суета, дети готовились ко сну…

Мерседес обошла весь дом, проверила, закрыты ли окна, проследила за порядком в столовой.

Мануэла и Марианна находились в своей комнате одни. Был полумрак, горел маленький светильник, висевший на стене.

Девочки были готовы ко сну. Они стояли в ночных рубашках на коленях перед кроватью и молились, сложив ладошки. Их ангельские личики были сосредоточены и серьезны.

Закончив молитву, дети преобразились. Они резво вскочили и, игриво теребя друг друга, стали забираться на широкую кровать.

— Ну ладно, — сказала Мануэла, — спокойной ночи!

Марианна повернулась к сестре:

— Тебе очень хочется спать?

— Мне очень хочется увидеть красивые сны.

Мануэла закинула руки за голову и мечтательно уставилась в потолок.

— И мне тоже приснятся красивые сны, — с уверенностью заявила непоседливая Марианна.

— И о чем?

— Что я уже большая и выхожу замуж за принца.

— За принца?

— Да, потом он повезет меня к себе во дворец.

Мануэла вздохнула.

— Я тоже буду видеть сны про свою свадьбу.

Марианна заинтересованно повернулась к сестре:

— И тоже хочешь замуж за принца?

— Нет.

Марианна удивилась.

— Я выйду за Руди, — пояснила Мануэла, — он красивее и добрее всех принцев на свете!

Мерседес стояла на пороге спальни и все слышала. По ее усталому лицу пробежала добродушная улыбка.

— Ну ладно, ладно, пора спать, — сказала она.

Девочки вяло запротестовали:

— Ой…

— Еще рано.

— Мы немножко…

— Спи, Мануэла, — строго приказала мать.

Она поправила подушку под головой дочери.