Грезы Мануэлы

6

В доме Герреро было неспокойно, Бернарда сбилась с ног, разыскивая Исабель. Она сначала обошла все комнаты, потом заглянула во все уголки сада, но нигде не могла найти девушку. Совсем уже отчаявшись, женщина села у телефона и стала звонить знакомым…

Исабель устало отворила дверь своей спальни и обессиленно оперлась на нее. Постояв в задумчивости несколько секунд, она медленно затворила дверь и, тяжело ступая, прошла к столику и уселась перед зеркалом, всматриваясь в свое усталое лицо.

За дверью послышались торопливые шаги, тут же раздался настойчивый стук, и в комнату вошла взволнованная Бернарда.

— Кто это? — не оборачиваясь, спросила Исабель.

— Это я… Можно войти?

Девушка достала косметичку и, с преувеличенным вниманием нанося помаду на губы, процедила:

— Входи.

Бернарда прошла в глубь комнаты и, остановившись у кровати Исабель, уставилась на девушку.

— Когда ты пришла? — спросила она.

— Я только что вернулась, — спокойно сообщила Исабель.

— Я немножко волновалась.

— Почему?

— Я не знала, где ты. Я думала, что ты с Фернандо, — сказала мать, — но он звонил и спрашивал о тебе.

Исабель повернулась.

— И что ты ему сказала?

— Ничего. — Бернарда развела руками. — Сказала, что ты, вероятно, пошла к портнихе, — с раздражением пояснила Бернарда. — Он просил, чтобы ты позвонила ему.

Исабель снова занялась собой.

— Кто-нибудь еще звонил?

— Больше никто.

Бернарда подошла к дочери.

— Где ты была?

Исабель неприязненно посмотрела на Бернарду:

— Ты хочешь это знать?

— Да.

Девушка усмехнулась:

— На кладбище.

В глазах женщины застыло болезненное удивление.

— На кладбище?

— Да. — Исабель вызывающе смотрела на домоправительницу. — Я отнесла цветы на могилу маме.

Было видно, что этот ответ больно задел Бернарду. Она тяжело вздохнула и произнесла:

— Исабель…

Девушка рассердилась.

— Ты сама меня спросила.

Она встала, прошла к шкафу и стала перебирать на полках вещи.

— Я не хотела тебе говорить…

Бернарде ничего не оставалось, как только смириться.

— Я понимаю твои благочестивые чувства, — с дрожью в голосе произнесла женщина. Потом она взяла себя в руки и сказала уже более твердым и спокойным голосом: — Это мне нравится.

— Надо соблюдать приличия, Бернарда, — ответила язвительно девушка. — Разве не так?

Бернарда смолчала.

— Тебе чем-нибудь помочь? — спросила она.

— Нет.

Исабель закрыла дверцу шкафа.

— Оставь меня одну.

Бернарда вопросительно посмотрела на дочь.

— Я хочу отдохнуть, — объяснила Исабель.

— А если позвонит Фернандо?

— Позовешь меня.

Исабель прилегла на кровать.

— Хорошо.

Бернарда бросила недовольный взгляд на дочь и молча вышла из комнаты.

Мерседес Вересо была обеспокоена состоянием дочери. Мануэла тихо лежала в постели и молча смотрела в потолок. Когда врач осмотрел больную и они вышли из комнаты, Мерседес спросила:

— Что с ней?

Тот, подумав, ответил:

— Трудно сказать…

Мать была в отчаянии.

— Скорее всего, это нервное перенапряжение, потрясение, — заключил доктор и посмотрел на Мерседес.

Женщина не могла понять и поверить в поставленный диагноз.

— Но какое перенапряжение?

— Не знаю.

Мерседес задумалась и спросила:

— Может быть, она переживает из-за Коррадо?

— Кто это?

— Это ее отец, — объяснила Мерседес, — он должен был вернуться вечером из Буэнос-Айреса.

Врач нахмурил брови.

— Возможно, возможно…

В гостиной трезвонил телефон, долго и настойчиво. Первым к аппарату подошел Руди.

— Алло.

Руди прислушался и услышал голос Коррадо.

— Здравствуй, Руди.

— Дядя Коррадо?

Парень очень обрадовался.

— Да, это я.

— Как у вас дела, когда приедете? — поинтересовался Руди.

— У меня все хорошо.

В гостиную вошла Мерседес.

— Это Коррадо? — спросила она у Руди.

Юноша кивнул:

— Да.

— Дай мне трубку.

— Тетя Мерседес хочет с вами говорить.

Руди передал трубку женщине.

— Алло!

— Мерседес? — обрадовался Коррадо.

— Алло, дорогой, ты должен срочно приехать.

— Что-нибудь случилось?

— Да, с Мануэлой.

— Что с ней?

— Ей нехорошо, но я не знаю, что с ней.

— Врач был? — не на шутку обеспокоился Коррадо.

— Да.

— И что?

— Говорит, потрясение или нервное перенапряжение.

В трубке стояла тишина. Иногда только слышались резкое сопение Коррадо и треск.

— Дорогой, приезжай поскорее.

— Да, обязательно!

Раздались короткие гудки. Мерседес подождала секунду и повесила трубку.

— Что сказал дядя? — спросил Руди.

— Ничего.

— Он приедет?

— Да.

— Это очень хорошо.

Руди расплылся в улыбке:

— Пойду сообщу Мануэле.

— Да, скажи ей, а впрочем…

Юноша остановился.

— Я лучше сама ей скажу.

— Хорошо.

— А ты пока займись машиной.

— Я уже все сделал.

— Прекрасно, тогда отдохни.

— Ладно.

Мерседес вышла, а Руди подошел к книжным полкам и вытащил из нижнего ряда толстую книгу.

Исабель зашла в контору к адвокату, чтобы решить некоторые спорные вопросы.

Девушка прошла в кабинет. Следом за ней проследовал адвокат Сампрос, мужчина средних лет, отстаивавший интересы Исабель в трудном деле с недвижимостью.

— Никогда бы не подумал, — сказал он, — что перед свадьбой вы придете сюда в офис.

— Это правда, — ответила молодая девушка, — у меня мало времени, но мне хотелось бы поблагодарить вас за все то, что вы сделали для меня, сеньор Сампрос.

Адвокат скромно принял благодарность.

— Я сделал только то, что должен был сделать, — с достоинством ответил он.

— Нет, вы сделали гораздо больше.

Исабель положила в сейф документы.

— Я обещаю вам, — сказала Исабель Герреро, — что после моей свадьбы я возьму на себя все заботы.

— Хорошо.

Хулио Сампрос раскрыл папку и достал из нее корреспонденцию.

— Вот последняя почта, — показал он бумаги Исабель. — Хотите посмотреть?

Девушка отрицательно мотнула головой.

— Нет, Хулио. — Она села за стол. — А впрочем, давайте.

Сампрос подошел к столу и стал выкладывать почту.

— В основном это счета для оплаты, налоги, — объяснил он, — все, как обычно.

— Боже мой!

— Что?

Исабель всплеснула руками и виновато улыбнулась.

— Я думаю совсем о другом.

Хулио понимающе подмигнул.

— Это так естественно, ведь вы выходите замуж.

— Наверное.

В дверь осторожно постучали.

— Это, наверное, Салита несет кофе, — предположил Хулио и направился к двери.

Однако это была не Салита, а адвокат Пинтос.

— Разрешите?

Исабель недовольно посмотрела на вошедшего.

— Здравствуйте.

— Что вы здесь делаете? — поинтересовалась Исабель.

На лице адвоката Пинтоса появилось удивленно-недовольное выражение.

— Ведь этой мой офис.

Исабель промолчала.

— Может быть, я здесь нежелателен?

Девушка хотела что-то ответить, но раздался телефонный звонок, и она сняла трубку.

— Алло.

— Исабель? — донеслось из трубки.

— Да, а кто это?

— Тереза.

— А, здравствуй.

— Привет, милая.

На лице Исабель была растерянность.

— А почему ты звонишь мне сюда? — поинтересовалась она.

— Я звонила тебе домой, но мне сказали, что ты в офисе, — объяснила Тереза.

— Понятно. Что случилось?

— Я спешу, — сказала Тереза, — недавно звонила Полетт…

— Полетт?

— Да.

— А кто это?

— Как, ты не знаешь, кто такая Полетт?

— Нет.

— Глупышка, тебе надо знать!

Исабель была крайне удивлена.

— Она говорит, что сегодня у тебя последняя примерка, — тараторила сеньора Салинос.

— Примерка?

— Да, через полчаса.

— Но я не смогу, — возразила Исабель, — я не успею.

— А что делать?

— Не знаю.

— Может, за тобой заехать? — предложила Тереза. — Или, быть может, встретимся у Полетт?

— Скорее всего, там.

— Ну ладно, дорогая, у меня куча дел, мне пора.

— До свидания.

— Я целую тебя, пока.

Исабель положила трубку и посмотрела на часы. Время приближалось к полудню.

— Извините, сеньоры, — сказала Исабель, — однако я должна вас покинуть, у меня срочное дело.

— Да, конечно, — в один голос ответили адвокаты.

— Всего хорошего.

— До свидания, сеньорита Исабель.

Девушка взяла сумочку и вышла из кабинета, слегка кивнув гордой белокурой головкой.

Когда мужчины остались наедине, адвокат Пинтос повернулся к коллеге и спросил:

— О чем был разговор?

— Да все о том же, — уклончиво ответил Хулио.

Пинтос хищно оскалился:

— Секрет?

— Нет, скорее, тайна.

Пинтос рассмеялся:

— Коммерческая?

— Чужая, — коротко отрезал Хулио.

Он собрал в папку корреспонденцию.

— А теперь прошу меня извинить, адвокат Пинтос.

— Да, конечно.

Коллеги молча раскланялись, и Хулио Сампрос оставил Пинтоса в глубокой задумчивости.

Сеньора Тереза как угорелая носилась по дому, отдавая приказы и давая советы домочадцам.

— Барнет, — неслось по дому.

Тереза искала экономку.

— Барнет!

Экономка наконец явилась на зов хозяйки.

— Я здесь, сеньора.

— А, вот вы! — Тереза на ходу причесывала волосы. — Принесли цветы для алтаря? — поинтересовалась она.

Экономка пожала плечами.

— Не знаю, но думаю, что да.

Тереза недовольно сверкнула глазами.

— Как это вы думаете?

Пожилая женщина съежилась.

— Вы не уверены?

Барнет пыталась объяснить:

— Я все это время была занята персоналом из ресторана и поэтому не могу…

— Боже, это невероятно! — прервала Тереза. — Все в этом доме должна делать я одна. — Сеньора Салинос недовольно фыркнула. — Позови, пожалуйста, Лоренцо.

— Слушаюсь.

Барнет вышла из зала.

— Это невозможно! — злилась Тереза, рассматривая себя в зеркале.

Вошел Лоренцо.

— Вы меня звали, сеньора Тереза? — спросил он.

— Да.

— Чего изволите?

Тереза бросила через плечо:

— Принесли цветы для алтаря?

— Да.

— Где они?

— Я распорядился, чтобы их сложили в оранжерее, — доложил Лоренцо, вытянувшись во весь рост.

— Сложили? — На лице Терезы было испуганно-удивленное выражение. — Вы сказали — сложили? — переспросила хозяйка. — Я не ослышалась?

Лоренцо и вовсе стал во фрунт.

— Я не подумал, — промямлил дворецкий.

— Лоренцо! — воскликнула, негодуя, Тереза. — Это же цветы, Лоренцо, а не кирпичи!

— Совершенно верно…

— Пошли немедленно!

Тереза быстрым мелким шагом направилась в оранжерею. Следом за ней, едва поспевая, шагал перепуганный и сконфуженный дворецкий.

— Шевелитесь же, шевелитесь, — поторапливала его хозяйка, — шевелитесь!

— Бегу, бегу, — оправдывался слуга.

— Не вижу!

Лоренцо ничего не ответил. Он прекрасно знал сеньору Терезу, а потому молча следовал за ней.

У Фернандо Салиноса сегодняшнее утро было суматошным и бестолковым. Мысли жениха были заняты только одним — предстоящей свадьбой.

Жених не находил себе места ни дома, ни в офисе. Единственным местом, где можно было сосредоточиться и расслабиться, был клуб, куда он после некоторого колебания и направился.