(не)твой

* * *

Утром перед работой мы едем в банк и отправляем всю оставшуюся сумму на счёт тех самых людей, с которыми когда-то связался мой отец. Они присылают смс, что вопрос закрыт и никаких претензий они не имеют, и я выхожу на улицу с диким ощущением свободы…

Мне давно не удавалось вдохнуть полной грудью, а сейчас, когда на моих плечах больше нет долга, который я отдавала долгие месяцы, отказывая себе во всем, стало так хорошо, что в лёгких даже немного жжёт от переизбытка кислорода.

Прыгаю Антону на шею и целую, вкладывая в поцелуй всю благодарность, хотя я действительно не понимаю, как вообще могу отблагодарить его за то, что он для меня сделал. До сих пор не верю, что он продал дом своей бабушки ради меня… От этого просто можно сойти с ума.

— Оль, а ты хочешь свадьбу? — спрашивает Антон внезапно, когда мы садимся в машину, чтобы ехать в спорткомплекс. Качаю головой. Что-что, а свадьбу я не хочу точно. Была уже одна, пышная, и какой с неё толк? — Тогда мы можем расписаться через три дня, когда вернусь. Через три часа у нас автобус, сегодня, завтра, послезавтра, и на четвертый день утром мы возвращаемся. Тогда и поженимся, а? Папа по своим каналам пробил, все быстро сделают в порядке исключения. Как ты на это смотришь?

— Как на что-то прекрасное, — отвечаю, сама себе не веря. Через три дня снова стану женой…

Антон заставляет меня позвонить Ярославу. Точнее… он просит позвонить самому, но я ему не разрешаю, поэтому он просит звонить меня, чтобы закрыть вопрос с его маразмом по поводу суда и желания отобрать ребенка.

— Не иначе снег пойдет, что ты сама звонишь мне, — отвечает Ярослав. Его голос разносится на весь мой кабинет — я включила громкую, — и кулаки Антона снова сжимаются. У него рефлекс. Как только голос Ярослава звучит где-то рядом, у Антона поднимается злость в крови. — Хочешь похвастаться, что закрыла долг? Похвально. Надеюсь, ты не убила никого за эти деньги.

Конечно, он знает. Действительно мониторит все, что со мной происходит. Маньяк.

— Звоню сказать, что выхожу замуж, Ярослав, — говорю деланно спокойным голосом, хотя сердце стучит уже где-то в глотке.

— Что?! — он рычит от злости. — За кого?

— За любимого человека. За того, кто не будет никогда меня шантажировать и обижать. Оставь меня в покое, Ярослав. Оставь нас в покое. У тебя больше ничего на меня нет. Долг я закрыла, муж у меня с квартирой и машиной, работаем мы оба, ребенок занимается спортом, он счастлив и доволен растет и развивается. Суд не встанет на твою сторону, сколько бы ты им не заплатил, а Матвей никогда не согласится жить с тобой. Ты сам профукал возможность быть хорошим отцом, хотя до прошлого года ты действительно им являлся. Но не сейчас. Просто оставь нас. Найди себе любимую девушку и оставь нас в покое, я тебя очень прошу, Давыдов.

Он молчит порядка двух минут, слышно, как тяжело дышит. А потом до слуха доносится словно зверское рычание, и вызов обрывается.

— И что это значит? — спрашивает Антон, наклоняясь и целуя меня в макушку. Страха совсем нет больше.

— Это значит, что Давыдов принял поражение. Просто.. ему нужно время, чтобы смириться.

— Так мы победили? — спрашивает Антон с улыбкой, а потом поднимает меня на руки и кружит по кабинету, зацеловывая щёки. — Люблю тебя умереть просто как сильно!

— И я тебя люблю, Тош, — говорю шёпотом первый раз признание вслух, и улыбка Антона растет ещё шире. — Сильно.