Наказаны любовью

— Ты что совсем перестала дружить с головой? — Алехандро начал злиться. — Я решил вопрос с наследником. Осталось только ждать. Но через 9 месяцев у нас будет ребенок. Уж я постараюсь. — Он уже почти выходил из комнаты, но остановился у порога. — Ну что ты как рыба? Хотя бы как-то отреагировала, что я решил твою проблему. Не попадайся мне на глаза эти дни. Не хватало еще слушать твои слезы и причитания.

Августа молча заплакала. Она уже привыкла к такому обращению. Да и что ей было выбирать в то время, когда все решили их отцы. Противиться воле отца — у нее даже мысли такой не было. Она с раннего детства привыкла, чтобы все решали за нее. Отец знал, что умирает. Ему просто необходимо было пристроить свою дочку. Результат — она молча существовала рядом с человеком, которого не выбирала и не любила. Лишь один день был счастливым у нее, и тот, который стал для нее проклятьем — день, когда она познакомилась с Винсенте, провела с ним ночь, последствием чего оказалась беременность, неудачный аборт. Она просто принимала то, что происходило вокруг. Даже когда Винсенте сказал, что надо сделать аборт. Она не стала ему перечить, так как не могла признаться отцу в своем положении, и тем более, было это все накануне свадьбы…

Винсенте метался по своему небольшому кабинету. Руководителем больницы стал Рафаэль. Главный врач сложил с себя полномочия, он решил, что так Рафаэль соберется с силами. Отвлечется от своих проблем и займется работой. Этого он совсем не ожидал. Его план не сработал. Теперь он будет под руководством своего напарника. Но не долго. Винсенте постарается выбить почву у него из-под ног. Ведь смог же он подменить снимки, значит и дальше сможет что-то придумать. Ведь эта должность предназначена ему, а не этому выскочке, без году врачу.

Рамона приняла ванную и теперь сидела в гостиной и ждала сына. Она понимала, что идти ему некуда. Но опускались сумерки, а его все не было. Теперь уже здесь, находясь в тепле своего дома, Рамона уверилась в правильности содеянного. Ничего страшного не произошло. Ну вспылил Роберто. На то он и мужчина, чтобы спустить немного пыл. А у камина было тепло и уютно.

Полуобнаженный Роберто лежал на кровати, рядом находилась женщина.

— Я хочу, чтобы ты сделала все так, как на этих фото. Медленно от одного, переходи к другому, доставляя мне удовольствие, — он это сказал вслух, может раньше, он бы не позволил бы так себе говорить с женщиной, но сейчас ему было все равно. Ведь какая разница, кто — это ведь не имеет значения. Все пустое. И если мужчине нужен секс, он его всегда найдет. Потому, как другого ничего нет. Была иллюзия, а иллюзии порой легко утратить. Остается только пустота и физическая разрядка. Он мужчина. А мужчине нужен секс. И теперь он будет брать только это.

Кристины нет, она умерла. Но не просто ушла. Оставила боль от раны, которая никогда не затянется. Умерла, но обманывала его, спала с другим мужчиной. Будь ты проклята, Крис!

Кристина вздрогнула от звука поворачивающегося замка в двери. Она тут же встала на ногу. Опираясь о спинку стула, выставляя его перед собой, как преграду.

— Нет, — шептала Кристина, — Я прошу вас, не делайте этого. Отпустите меня.

— Нет, — Алехандро был в халате, он медленно приближался к девушке, та отпрыгивала на одной ноге, держась за стул, пока спиной не почувствовала стену: дальше отступать было некуда.

— Прошу вас, — ее голос сорвался.

— Мне нужен только ребенок, — Алехандро отбросил стул в сторону. — Не будь дурочкой. Веди себя спокойно и я не причиню тебе вреда и боли. Он взял ее за руку. Мгновенье, и она уже у него на руках, еще мгновенье, и она уже лежит в постели.

Кристина сжала руками простынь. Ее глаза заметались в поисках выхода. И только сейчас на нее обрушилась ужасная действительность. Что происходит с ней! Ее охватила дрожь, она обхватила себя руками, и с мольбой взглянула на мужчину. Увидев ее взгляд, Алехандро покачал головой.

— У меня нет другого выхода. Мне нужен просто ребенок. Мой ребенок. Чтобы в нем текла моя кровь, — он уже развязывал халат.

— Нет, — запротестовала Крис.

— Да, — грубо и жестко произнес Алехандро. Ему уже надоела эта возня. У него была цель, и он действовал так, как считал нужным и необходимым. Сейчас ему требовался ребенок. Его кровь и плоть. Раз нужен, значит будет.

Алехандро опустился своим весом на девушку, он знал, что причиняет боль ее ноге, но нужно немного отрезвить ее, чтобы она поняла, что сопротивляться бесполезно. Приподнявшись на одной руке, второй резко рванул ворот халата. Он специально из вещей оставил только халат. Увидев ее обнаженную грудь, в нем проснулось возбуждение. Давно он уже так никого не хотел, пронеслась у него мысль. Кристина скорее осознала, чем почувствовала, как рвется на ней халат. Беззащитная она попыталась расслабиться, чтобы избежать большей боли. Она понимала, что даже если ей и удастся выбраться из комнаты, то уж из дому ей не выйти, ведь там сидит его верный пес, который тоже вожделенно смотрит на нее. Она ощущала его движения, и с каждым его толчком и грубым прикосновением понимала, что становится грязной. Она смотрела в потолок и жаждала, чтобы это поскорее закончилось. И видимо ее мольба была услышана. Так как Алехандро напрягся, застонал и обмяк. Через минуту он встал, накинул халат.

— Ты не вздумай даже вставать, я скоро вернусь. Сегодня будет длинная ночь, — на его лице появился звериный оскал. Ему понравилось ее беззащитность, она заводила его. И ее внутреннее сопротивление. Он уже привык, что Августа безучастна в сексе, но в этой девушке что-то было, что разжигало его плоть, хотя она и не проявляла себя. Странно, но ему начинала нравиться эта ситуация: когда человек полностью в его власти. С этой мыслью он вышел из комнаты. Может и не стоит ее никуда отпускать.

Кристина перевернулась на бок, оберегая свою ногу. Из ее глаз текли слезы. Она не позволила себе расплакаться при нем. Она уже научилась сдерживаться за эти годы, что жила без родителей. Сейчас она чувствовала себя намного хуже, чем тогда, когда погибли ее родители. А ведь сегодня должен быть самый счастливый день. День ее свадьбы.

— Прости меня, Роб. Прости, милый.

Рафаэль сидел у постели жены. Сейчас он уже не выглядел таким растерянным. Боль утраты не забудется, но со временем притупится. Его наставник, бывший главный сумел достучаться до него. Сумел заставить понять, что жизнь не стоит на месте. И предложив занять его место, дал возможность жить дальше. И он всегда будет рядом со своей женой. Всегда. Он будет приходить и разговаривать с Луз, и их нерожденным ребенком. Ведь там, внутри его женщины зародилась жизнь. Маленькая и хрупкая. И много сил сохранить ее.

Винсенте наблюдал за Рафаэлем через окно палаты. Его глаза были сужены, в них плескался гнев. Ненависть пожирала все его существо. Не будет тебе покоя, пока ты не уберешься из города. Обещаю.

Рамона подняла трубку.

— Слушаю, — сегодня она сама себе удивлялась — сначала поехала в эти трущобы, теперь самостоятельно поднимает телефон. — Армандо. Рада тебя слышать, дорогой.

Армандо Диаз. Его дочь прекрасно подходит для Роберто, а не эта выскочка. Хотя, что я так беспокоюсь. Ведь с ней уже покончено.

— Рамона, ты несколько дней не звонила. Я хочу знать — все ли в порядке? Когда мы сможешь дальше обсудить наши дела? Паломе не терпится познакомиться с твоим сыном.

— Армандо, ну почему все мужчины такие нетерпеливые? — Рамона кокетничала. — Уже совсем скоро, я сообщу тебе. Извини, я немного занята, поговорим в другой раз, — Рамона положила трубку. Ей нравилось заставлять людей чувствовать себя ей обязанными, зависеть от нее.

— Дочка, — Армандо повернулся к девушке, которая с заплаканным лицом сидела на диване, — все скоро решится. Не переживай. Если за дело берется Рамона, она всегда доводит его до конца.

— Пап, у нас просто нет времени ждать. Все надо устроить побыстрее, ты же понимаешь.

Армандо кивнул, взгляд его был задумчивым. Хоть Рамона и считает, что она управляет им, но все далеко не так. Именно Армандо необходим этот союз, в этом году у него выборы. И ему нужна поддержка не только публичная, но и финансовая. Так что он тоже предпримет усилия — ускорить процесс знакомства молодых людей.

Ветерок свободно прогуливался, тревожа задумчивые листья деревьев, напоминая о том, что мир не стоит на месте, что все вокруг движется. Побродив, ветерок отправился дальше — он был свободен. И опять тишина. Куда делся привычный шум городской жизни? Почему все затихло и замерло? Где привычные звуки всегда спешащего вперед времени?

Может эта тишина обманчива?