Наказаны любовью

Глава 18

Музыка лилась, она наполняла все пространство вокруг, заставляя двигаться в такт. Танцующие пары, казалось, не замечали ничего вокруг, в тот момент существовали лишь они одни. Кристина в последний момент, повернув голову в сторону, избежала поцелуя. Борясь с собой, стремясь к нему, она уронила голову ему на грудь. Как бы ей хотелось ощутить вкус его губ. Сладость и терпкость его поцелуя, но где-то в самом дальнем уголке ее сознания билась одна единственная мысль — нельзя, они здесь не одни. Господи Энрике, что он подумает.

— Роб, прошу, не здесь, — она напряглась в его руках. — Прости, — сколько же было в этом слове боли и грусти.

Затуманенным взором Роберто пытался сконцентрироваться, но в данный момент ему хотелось схватить, сжать ее в своих объятиях, унести куда-нибудь, где они наконец-то смогут остаться наедине. Почувствовав ее напряжение, он чуть ослабил свое объятие, боясь напугать, слишком яркое воспоминание было о вчерашнем вечере.

— Прошу тебя, уйдем, — Роберто уже держал дистанцию. Кристина чувствовала, что ему это удается с трудом. — Крис, — он заглянул в ее глаза с такой мольбой, надеждой, тоской в то же время, — не отказывай, прошу тебя.

Он старался говорить мягко, но в то же время давая ей почувствовать свой напор. Крис понимала, что он просто так не отступится. Как же хотелось в этот момент забыть обо всем, кинуться в омут с головой, выбросив все проблемы и заботы из головы.

— Я здесь с Энрике, что он подумает, — женщина цеплялась за последние остатки своего самообладания, а ведь ей так хотелось позволить себе пойти у него на поводу, но… Сколько же этих, но, мешающих вести себя так, как хочется.

— Энрике, — Роб чуть сильнее сжал ее ладонь, другой же рукой притянул ближе, нарушая дозволенную дистанцию в танце. — Мне все равно, — жестко проговорил мужчина, вновь став таким, как тогда в кабинете, когда он зажал ее у стены, требуя лишь одного, наплевав на все условности. И в тот же миг ревность закралась в душу. — Что вы тут делаете? — как можно небрежно спросил он, и тут же, увидев, что она нахмурилась, смягчившись, добавил, — позволь узнать?

Кристина пыталась не сбиться, хотя Роберто и поддерживал, и вел в танце, она все же споткнулась один раз. Ей совершенно не хотелось оправдываться перед ним, но и давать ему еще один повод для сомнения было глупо. И так слишком много недоговорок, обид.

— Мы обсуждали дела, — выдохнула она, и предупреждая его новый вопрос, добавила, — просто рабочие дела, — его недоверчивый вид, и жесткость объятия, говорили сами за себя. Он жаждал обладать ею, и всем своим видом стремился показать, что она принадлежит ему. Любой, кто сейчас бы увидел их, понял, что их связывают нечто большее. Как же хорошо она его знала, он не изменился за эти годы. Хотя, ну почему она сама себе противоречит: то изменился, то нет. Разозлившись и на него, и на себя, она сказала, — перестань вести себя как ревнивый муж.

Роберто остановился, поддержал Кристину, которая чуть не упала из-за это. Момент был упущен. Танец так и не закончен. Мужчина властно взял ее за руку и повел к столику, за которым сидел Энрике, он пил вино и поверх бокала наблюдал за ними. Про себя отметил, что те поссорились в танце, хотя все так романтично начиналось. Он невольно стал свидетелем этой сцены. О, Паула тоже здесь, и ей совершенно не понравилось все это. А еще вчера они разговаривали о будущем. Какое оно теперь это будущее? Одно Энрике понял, что Кристина тоже неравнодушна к Роберто. Но разве возможно такое всего лишь за те несколько дней, что они виделись?

Паула, стоявшая у другого столика, увидела наконец-то Энрике. Поняв, куда направляется Роберто с Кристиной, она поспешила к ним.

— Роберто, хватит злиться, — одернула его Кристина. — Перестать вести себя как мальчишка.

— Мальчишка, — Роберто резко остановился? — Когда-то я себя так вел, — он выпустил ее руку из своей, — но спасибо, попались хорошие учителя, — он поклонился. — Благодарю за танец.

Это и услышал Энрике, приподняв бровь от удивления. Слишком интимно, слишком открыто они вели себя друг с другом. Создавалось впечатление, что они знакомы друг с другом уже давно. Он чуть склонил голову, пытаясь понять, уловить то, что витало в воздухе между ними, но никак удавалось ухватить.

Роберто не стал помогать Кристине сесть за стол, он лишь сурово взглянул на Энрике, кивнул ему и развернулся, наткнувшись на Паулу.

Даниэль сделал шаг, чтобы подойти к матери, но Виктория тронула его за плечо, взяла за руку.

— Даниэль, прошу тебя, уйдем, — она практически повторила слова своего отца. — Ты же видишь, они здесь не одни, — она с грустью отметила, что отец не меняется, у него очередная любовница, при чем довольно молодая. — Папа просто танцевал, он здесь не Кристиной, посмотри.

Карлос и Сабрина молча наблюдали. Оба не вмешивались в разговор. Карлос испытывал смешанные чувства: с одной стороны ему было приятно видеть Кристину, когда та улыбалась, но с другой стороны — кому она улыбалась, с кем танцевала. Он никогда не видел ее такой. Он не понимал.

Сабрина почувствовала тоску. Она видела, как Кристина смотрела на Роберто. А ведь она ни разу так не смотрела на отца, от этого становилось больно и неприятно. Осознавая, что отца не вернуть, Брине хотелось плакать, но понимая, что ее мама живой человек, что она еще может стать счастливой, желала этого всем сердцем.

Она подошла к Даниэлю с другой стороны, прижалась к нему.

— Бри? — Даниэль был растерян.

— Оставь, Дани, — со слезами в голосе проговорила девушка. — Оставь их. Они сами разберутся. Ты же видишь, они не одни, пойдем.

Вдвоем с Викторией они вывели Даниэля на улицу. Лишь у двери Виктория и Карлос оглянулись.

Паула размахнулась и со всей силы влепила пощечину Роберто, у того даже зазвенело в ушах. Кристина охнула, закрыв рот рукой. Энрике встал.

Виктория покачала головой, жалея отца. Ему нигде нет покоя. Почему он постоянно связывается не с тем женщинами? Карлос опешил. Такие страсти. Он никогда не видел, чтобы Роберто изменял Паломе, только был наслышан об этом, но сейчас стал свидетелем этой неприятной сцены. Потянув Викторию за руки, они вышли на улицу.

Сабрина и Даниэль стояли рядом, потерянные, они никак не могли понять, что им делать с тем, что увидели.

— Бри, как же так?

— Даниэль, я не знаю. Папа, он… Мама…

Даниэль обнял Сабрину. Виктория с Карлосом не знали, как им быть. Слова утешения, навряд ли сейчас будут услышаны. Да и события вчерашнего дня еще были так свежи в памяти.

— Знаешь, я, конечно, мог предполагать, что мама, когда-нибудь…, — он замолчал, потом продолжил, — ну что у нее кто-нибудь появится кто-то, но так быстро и кто… Не понимаю.

— Все непросто. Мама страдала, они с отцом не жили как, ну ты же понимаешь меня. Они скорее были друг другу хорошими друзьями, теперь это становится очевидным. Мне больно от этого, но виновата не мама, не отец. Виноваты те, кто разрушил их жизнь, встав между ними.

Даниэль и Сабрины обнимали друг друга. Осознавая происходящую реальность, которая просачивалась из прошлого, становилась явью. Настоящим, таким жестоким, непонятным.

— Давайте не будем делать поспешных выводов, — предложил Карлос. — Мы ничего не знаем.

— Мы не знаем, но видим, — отозвался Даниэль, сказать, что он злился, нет, он чувствовал опустошенность. Вроде бы все начало налаживаться, и опять Роберто с мамой рушили все.

— Мы не должны осуждать, — тихо начала Виктория. — Ваши родители страдали. Мои тоже страдают. Они тоже не живут вместе, просто в одном доме.

Даниэль вскинул голову.

— Ты предлагаешь, чтобы я позволил твоему отцу сделать из моей мамы очередную его пассию?

— Нет, — Виктория покачала головой, — она не очередная, — ее глаза наполнились слезами, — не очередная, — она опустила голову.

Даниэль подошел к ней.

— О чем ты говоришь? — он приподнял ее лицо.

— Мне кажется, что отец впервые в жизни увлечен, и просто не знает, что с этим делать.

— Что? Он что-то тебе говорил?

— Подождите, — Карлос пытался вмешаться в разговор. — Так не может быть. Роберто женат. О чем вы?

— Это не мешало ему на протяжении стольких лет развлекаться с другими женщинами, — Даниэль махнул рукой.

— Не ругайтесь, — Брина положила руку на плечо Карлоса. — Еще ничего не ясно. А мы уже всем распределили роли. Давайте успокоимся. Пойдем куда-нибудь в тихое место и поговорим спокойно.

— Я считаю, что нам пока нечего обсуждать, — Виктория обняла Даниэля. — Действительно нечего. Мы ничего не знаем, мы делаем выводы из того, что видим. Реагируем так, как в принципе поступил бы любой на нашем месте, но все же. Давайте дадим нашим родителям самим прояснить ситуацию.

— Каким образом? — поинтересовался Даниэль. — Ты предлагаешь зайти сейчас в ресторан и усадить всех за стол переговоров?

Тут раздался грохот входной двери, они все обернулись. Роберто вылетел из ресторана, громко хлопнув дверью, за ним бежала Паула.

— Подожди, извини меня, Роберто, — она была напугана.

— Хватит устраивать мне сцены ревности, — он остановился и повернулся к ней. — Хватит. Мне достаточно их дома, — его голос сухой и резкий, заставил всех поежиться. — Я просто танцевал, я обычный человек. Мне что потанцевать нельзя? — он был очень разозлен. Он стал распускать галстук, хотелось вздохнуть полной грудью. — Устраивать сцену в ресторане. Как ты можешь меня так позорить на глазах у всех? Я что-то тебе обещал? — он говорил тихо, но его шепот слышали молодые люди. — Что ты себе позволяешь? Мы просто знакомые. Ничего более. Я помогаю тебе устроиться в этом городе. Ты совершаешь большую ошибку.

Мужчина развязал галстук, расстегнул верхние пуговицы.

— Извини, — она боялась подойти к нему, — прошу, прости, я просто не так поняла тебя, — она уже жалела, что позволила себе такую вольность. — Я женщина и мне не понравилось, что ты танцуешь с другой.

— К чему мне твоя ревность? — он был очень жесток с ней сейчас, но в данный момент его интересовала другая женщина, а эта вмешалась, при чем совершенно не вовремя. — Я волен поступать так, как хочу. Хватит, — он повернулся к ней. — Хватит, остановись. Между нами, ничего нет. Ты зашла слишком далеко.

Роберто старался успокоиться. Он еще не отошел от приступа ревности к Энрике, а тут Паула устроила ему безобразную сцену на глазах у всех. Он всегда держал себя в руках, да мог хлопнуть дверью, мог сказать грубость, мог передернуть слова, делая больно близким людям, но вот так по ребячески — убегать, это было не в его характере, просто если бы Кристина устроила бы ему такую сцену, то он схватил бы ее в объятия и зацеловал, но это была не она, а всего лишь Паула, которая приревновала его к Кристине. Он закрыл глаза, стараясь прийти в себя. Она вновь вошла в его жизнь, нарушив его покой, лишив самообладания, забрав его силу, а ведь он так старался жить так, как научился, без нее, без Кристины, но она рушила все его устои.

— Роберто, — Кристина выбежала из ресторана, заставив его вздрогнуть. За ней следом спешил Энрике. — Паула, ты все неправильно поняла, — она добежала до них. — Мы просто танцевали. Энрике. Ничего более.