Шатаут

— Я выросла в нескольких домах от его дома. Знаю его большую часть своей жизни.

Из-за её игривой манеры она чуть не подпрыгивала на цыпочках.

— Он всегда был таким горячим?

Я пожала плечами.

— Полагаю, что так.

— Есть ли у него девушка? У таких парней всегда дома есть девушки.

Ох, я была уверена, что у него дома были «девушки». Однако я не думала, что у него были серьезные отношения. Последнее, что я слышала, так это то, что после выпуска он расстался с Клэр. Она была капитаном группы поддержки, и я ненавидела её больше всего на свете. Не только из-за того, как она издевалась надо мной в начальной школе, но и потому, что она всегда была подлым человеком и не общалась ни с кем за пределами своего круга.

— Я не знаю, может быть?

Она с любопытством повернула голову набок.

— Он тебе нравится, не так ли?

— Почему ты так думаешь? — я постаралась держаться отстранённо.

— Хэдли, — она проговорила моё имя точно с такой же интонацией, как моя мать. — Возможно, я не очень хорошо тебя знаю, но даже слепой может уловить, как ты на него реагируешь.

Неужели я была настолько очевидна? На самом деле мне не нравился Ригли. Это была просто детская влюбленность. Такое случается, когда девушке нравится парень так долго, что она автоматически выставляет себя полной идиоткой, когда он рядом, просто не может вести себя как нормальный человек. Произошло бы тоже самое, если бы когда-нибудь в реальной жизни я увидела единорога. Ригли был моим мифическим единорогом, с которым у меня никогда не было опыта общения. Только моё воображение, и этого было достаточно.

— Слепым людям, наверное, стоит перестать пытаться увидеть то, чего нет. Ригли просто парень с моей улицы, вот и всё.

Уголок её рта приподнялся в ухмылке.

— Как скажешь.

Я закатила глаза и зашагала вперед. Честно признаться, мне больше нечего было сказать. Весь этот вечер прошёл в беспорядке. Аппетит резко пропал, голова кружилась. Моя новая кровать и перспектива сна звучали, как отличная идея.

— Есть ли шанс, что ты захочешь как-нибудь встретится с ним, чтобы я могла пообщаться с его друзьями?

— Ни за что.

— Да ладно, давай, трусишка. Ну, пожалуйста.

Я засмеялась.

— Посмотрим, как пройдёт семестр. Насколько мне известно, мы можем в конечном итоге возненавидеть друг друга и не будем проводить время вместе.

— Вау, — подначила она, толкнув меня локтем. — Ты такой позитивный человек.

Из моей груди снова вырвался смешок.

— Я позитивный человек, но также — реалист.

— Ты — настоящая зануда.

Мы обе засмеялись и вошли в здание нашего общежития. Мне нравилась Аврора. Действительно, нравилась. В ней была лёгкость, которой я раньше не встречала ни в одном другом человеке. Может быть, потому, что люди никогда не давали мне шанса быть замеченной. Мне нравилось, что она ничего не знала обо мне, а я ничего не знала о ней. Мы были похожи на партию печенья, готовящегося с нуля. Взяли сахар и ваниль, разбили яйца и перемешали. Это было только начало, и мне хотелось сохранить позитивный курс. Я не была ботаником Хэдли или неудачницей Хэдли, или Хэдли, которую постоянно игнорировали. Просто Хэдли, и, похоже, я ей тоже нравилась.

Чтобы сохранить этот настрой, мне стоило отказаться от привычки скептически относиться ко всем, кого я к себе подпускала. Она была моей соседкой по комнате и моим новым другом. Мне понравилось это слово. Да, она была моей новой подругой по колледжу. Я надеялась, что первой из многих. Быть вдали от дома, где никто меня не знает, может оказаться достаточно здорово.

Даже учитывая присутствие в кампусе парня, который раньше жил на соседней со мной улице.