Пуанта

«Я и не заметил…» — думаю со смешком, а потом падаю на пол.

Где-то вдалеке раздаются выстрелы, слышу топот, но это уже как будто и не со мной вовсе — я медленно теряюсь, словно уплываю. Вдруг жесткие пальцы встряхивают, и я когда я медленно открываю глаза, то сталкиваюсь с ней.

— Макс, не смей вырубаться!

Голос не ее — слишком грубый, мужской, и тащить меня на себе Амелия вряд ли сможет.

— Артур…

— Да, твою мать, — он тянет меня куда-то, а я еле языком шевелю.

Ноги сейчас, точно два бесполезных отростка — волочатся и мешают.

— Макс, очнись!

Снова встряхивает, и я силюсь открыть глаза, как раз когда он опускает меня куда-то в угол.

— Я сейчас отойду, — присаживается напротив и горячо шепчет, — Там еще остались его люди. Ты должен пообещать, что не потеряешь сознание.

— Я…не могу…

— Знаю, сынок, ты должен. Тебе сильно досталось, но ты сын своего отца, а значит выдержишь.

— Я…дышать сложно…

— Возможно у тебя пробито легкое.

Хриплю в подтверждение, а глаза, как будто свинцом налиты — закрываются.

— Макс! — сильная оплеуха, — Держись!

— Глаза…они сами…

— Ты любишь ее?

— Что?

— Мою дочь. Амалию. Ты ее любишь?

— Амелия… — откашливаюсь, — Я никогда не перестану…

— Ты этого для нее хочешь?! Чтобы она хоронила тебя?! Она этого не переживет!

Открываю глаза и вижу на его лице тревогу, а сам шепчу еле слышно.

— Простите меня. За все. Я…я не хотел.

— Если ты действительно хочешь, чтобы я поверил — держись за нее и не смей закрывать глаза, твою мать.

— Она — любовь всей моей жизни…

— Тогда докажи это делом, а не трепом! Не. Закрывай. Глаза.

Он уходит быстро. Я не понимаю, что происходит, такое странное состояние, будто я пробыл на аттракционе трое суток подряд, если не больше, не слезая. Все крутился, крутился и крутился…Вроде слышу звуки ударов, выстрелы, ор — а все растворяется. Но я не закрываю глаза. Приложив максимум усилий, я концентрируюсь, считаю, а на три каждый раз моргаю — так я хотя бы все еще в реальности, а не в плотном, густом кошмаре.

— Молодец! — Артур возникает из ниоткуда, подхватывает меня и поднимает, — А теперь на выход.

— Подожди… стой…

— Нельзя. Я вызвал вертолет, он скоро будет тут.

— Передай ей…передай, что я люблю ее. Правда. Не врал. Я никогда не врал ей о чувствах — я ее только любил всегда.

— Ты сам ей скажешь.

— Я могу не успеть. Просто…передай. Передай, что я благодарен за наш август и нашего Августа. Она поймет.

Мы выходим на улицу. Холодный, вечерний ветер бьет прямо в лицо, и я вдруг понимаю, что меня трясет. Артур смачно матерится, кажется, а потом снова сажает меня, прислонив к чему-то твердому.

— Посиди. Снова не закрывай глаза, помнишь же? У меня должен быть адреналин в машине и…

Слышу визг тормозов. Силюсь, чтобы сконцентрировать внимание, но меня слепит яркий свет. На секунду мне становится страшно, что из-за меня она лишится отца — я почему-то думаю, что это какая-то поддержка или типа того, но потом слышу Артура.

— Амелия?! Что ты здесь делаешь?!

Она ему не отвечает. Черт, а я так хочу услышать ее голос, и буквально заставляю себя открыть глаза, как раз в тот момент, когда она падает рядом со мной на колени. Плачет. Снова плачет. У нее трясутся руки, глаза полные страха…

— Малыш, не плачь… — еле слышно шепчу, — Только не плачь…

— Посиди с ним, не дай ему заснуть!

Артур уходит, оставляет нас одних, а она отчетливо всхлипывает, берет мое лицо в ладони и серьезно так говорит.

— Не смей умирать, ты слышишь?! Не вздумай даже! Мы еще не закончили.

— Я тебя люблю.

— Макс…

— Нет, послушай… — прикрываю глаза, перевожу дыхание, а потом снова смотрю на нее и киваю, — Я не должен был так поступать. Всего касается, но я, твою мать, не жалею. Прости. Не жалею. Ты — лучшее, что со мной случилось, котенок. Пусть неправильно. Пусть дерьмово. Пусть я допустил миллион ошибок и продолжаю их допускать, но…я тебя люблю. Я люблю тебя безумно, каждый день любил и всегда буду. Слышишь? Всегда. Чтобы не случилось…И ты…черт, малыш, ты самая лучшая мама. Я сказал тогда так…Я не серьезно. Все это время смотрел и не верил: как у тебя получилось стать такой? Тебе было так страшно, наверно…прости, что меня рядом не было.

— Зачем ты поехал сюда один? — всхлипывает снова, но потом приближается и шепчет мне в губы, — Я тебя тоже люблю, Макс. Если бы ты знал, как я по тебе скучала и как сложно мне было уйти…Так что не смей умирать, понял? Ты обещал мне дочку. Не смей умирать! Не оставляй меня, пожалуйста…будь рядом сейчас. Просто не уходи…

Но я уже не могу. Кажется, я боролся именно ради этого момента — чтобы все ей сказать, ровно настолько мне хватает сил, а потом меня жрет вязкая темнота.