Love Lockdown

Дейдара, который слишком много раз становился объектом печально известных ругательств Хидана, безмолвно таращится в шоке от того, что такое вообще возможно — притом от миниатюрной розововолосой зеленоглазой куноичи.

— Думаю, я одобряю, — обиженно бормочет Хидан.

— Ура! — приветствует Тоби и начинает аплодировать.

Итачи моргает один раз.

— Кисаме.

— Да?

— Ты должен мне бутылку витаминной воды.

— …Проклятие.

— Ладно, гм, — объявляет Дейдара, ударяя один раз по столу для выразительности. — Теперь начинается планирование.

— Планирование? — спрашивает Итачи, выглядя несколько обеспокоенным.

— Ты не можешь нести безответный факел пылающей, жгучей страсти прямо к ней, гм! — восклицает Дейдара, потрясенный. — Такое дерьмо работает только в поэзии, а жизнь — не поэзия, Учиха! — Он встает и начинает ходить вокруг стола.

— Ты, конечно, не предлагаешь мне выразить свой интерес — если бы такой интерес был, а его нет — устно, не так ли? — спрашивает Итачи, возмущенный самой мыслью.

— Ага, значит, он это признает, — шепчет Кисаме Тоби, который быстро кивает.

Дейдара ухмыляется, наслаждаясь своим предполагаемым чувством превосходства над социально неблагополучным Учихой.

— Конечно, нет! Это… обыденно, гм.

Итачи скрещивает руки на груди и свирепо смотрит на конец своей метафорической привязанности.

— Хватит говорить загадками.

— Отлично. — Дейдара довольно дьявольски улыбается и указывает на Тоби, Кисаме, Хидана и себя. — Добро пожаловать в организацию Ухаживания 101, гм. Мы будем твоими учителями. И твои уроки начнутся… сейчас.

Это те же идиоты, с которыми он работал большую часть своей жизни, но именно в этот конкретный момент Итачи очень трудно скрыть свои опасения.

========== Часть 4. Железный повар: выпуск с Акацуки ==========

— Подожди, Итачи-сан, я не говорю, что ты нехороший. — Тоби взволнованно ходит по кухне, прикидывая, как выразиться так, чтобы не задеть нежные чувства товарища. — Ты очень милый! На самом деле ты один из самых приятных людей, которых я знаю! Просто ты можешь быть немного… пугающим. Иногда.

Итачи бесстрастно слушает Тоби, прежде чем одним движением глаза убить ближайшего муравья.

— Он просто не понял сути, да? — Хидан шепчет Кисаме со стороны.

Тоби хватает ближайший стул и бросается на него так, что его маска оказывается примерно в дюйме от носа Итачи.

— Дейдара-сэмпай говорит, что Сакура-сан думает, что ты психопат, массовый убийца, вырезавший свой клан, который является врагом номер один в ее деревне… верно?

— Верно, — бесцветным голосом отвечает Итачи, пытаясь как можно деликатнее отодвинуть от себя стул.

Как обычно, Тоби не уловил социального сигнала и по-братски похлопал Итачи по плечу.

— Лично у нас нет проблем с этим, верно, ребята?

Дейдара усмехается.

— Моя проблема с Учихой в том, что он придурок без чувства художественного вкуса или таланта, а не в том, что он психопат-убийца клана, гм.

— Да, черт возьми, я люблю тебя, красноглазый, — сардонически протягивает Хидан.

Кисаме ничего не говорит, но осторожно показывает Итачи свою половинку кулона «лучших друзей».

Тоби на самом деле вытирает слезу с уголка глаза.

— Это так прекрасно! — Он сияет на кухне. — Групповые объятия?

Несмотря на глубоко укоренившееся чувство крайнего отвращения, Итачи незаметно для Тоби умудряется подобрать ближайший нож для стейка.

— …Э-э, мы пропустим это, — хрипит Кисаме. Хидан и Дейдара отчаянно кивают в знак согласия.

Итачи ухмыляется и возвращает нож для стейка на прежнее место.

— Тем не менее! — Тоби откашливается и задумчиво смотрит на вундеркинда Учиха. — Хотя мы, как открытые и принимающие люди, не имеем никаких проблем с твоим прошлым… Сакура-сан может счесть это причиной для страха и беспокойства в твоем присутствии. — Он хмурится. — А это нисколько не способствует романтике!

Хидан выглядит встревоженным.

— Итак, наша задача — сделать тебя чуточку более представительным! — говорит Тоби, деловито хлопая в ладоши. — Общительным! Гуманным! Осязаемым! Милым! Заслуживающим доверия! И достойным восхищения!

Итачи требуется несколько мгновений, чтобы полностью осознать глубину и серьезность своего нынешнего затруднительного положения, но когда он говорит, он выбирает только одно из несправедливых обвинений.

— Я считаю, что я один из самых красноречивых людей в этой организации. Моя грамматика, произношение и разнообразие в выборе слов не имеют себе равных.

— Черт возьми, э, это было похоже на… два предложения приличного размера! — Дейдара задыхается, прежде чем повернуться к Кисаме. — Ты записал это?

— Нет, я думаю, что однажды он умудрился произнести три предложения, когда я впервые встретил его.

— Черт, гм.

— Я думаю, что Скрюченное лицо не

имел в виду способность говорить, как чертов робот, маленький Красноглазик, — услужливо поясняет Хидан.

Итачи борется с желанием снова взяться за нож для стейка.

— У меня нет конъюнктивита. И уж точно я не маленький.

Тоби машет руками, пытаясь навести порядок.

— Неважно! Я пытаюсь сказать, что если ты заставишь Сакуру-сан доверять тебе и любить тебя как человека, несмотря на ее нынешнее представление о тебе как о психопатическом массовом убийце, вырезавшим клан, она в конечном итоге увидит другие грани твоей личности, чтобы она могла заинтересоваться в тебе, ну а остальное ты знаешь!

Так как Итачи совершенно не знаком с самой элементарной концепцией романтики, он, по сути, не знает остального, но что-то подсказывает ему, что если Тоби объяснит ему это, это вызовет огромную и ненужную головную боль.

— Откуда ты вообще взял все это дерьмо? — недоверчиво спрашивает Хидан.

— Иногда он не спит всю ночь и смотрит Романтику АНБУ, гм, — шепчет Дейдара.

— Но я не хочу, чтобы Сакура доверяла мне и любила меня как личность, — непоследовательно говорит Итачи.

— Конечно хочешь, глупыш, — улыбается Тоби. — Всем нужна любовь!

Учиха хмурится — очевидно, самого молодого и эксцентричного товарища по команде не обескураживает привычная холодность его личности. Возможно, Тоби (и остальные идиоты) одумаются, как только он докажет, что он полностью и абсолютно безнадежен.

— …Очень хорошо. Как именно ты предлагаешь мне стать более общительным, гуманным, осязаемым, милым, заслуживающим доверия и достойным восхищения?

Тоби открывает и закрывает рот, на мгновение озадаченный, и оглядывается на своих товарищей в поисках предложений. Итачи выгибает бровь, полностью довольный собой.

— Мило, Итачи. — Дейдара искренне вздрагивает. — Но это не считается, гм.

Хидан не может ответить, так как он слишком занят, истерически смеясь при одной мысли об этом.

— Время обеда! — восклицает Кисаме, которого внезапно осенила захватывающая идея.

— Ну-ну, Кисаме-сан, найти решение романтических проблем Итачи-сана важнее обеденного перерыва, — сурово отвечает Тоби.

Итачи борется с желанием стукнуться головой о стол; само собой разумеется, он никогда не думал, что его имя и любое производное от термина «романтика» когда-либо будут использоваться в одном предложении. Никогда.

— Нет! Я имею в виду, да! — Кисаме встает, внезапно оживившись, и указывает на своего напарника. — Вы готовите для людей, когда заботитесь о них, да?

— Нет, — одновременно хором повторяют Дейдара, Хидан и Итачи.

Человек-акула хмурится, решив донести свою точку зрения.

— В обычной среде, например, такой, где нет семи смертоносных мужчин… и Конан… вы готовите для людей, когда заботитесь о них, верно?

— …Верно.

— К чему ты клонишь, гм? — спрашивает Дейдара, засовывая в рот вилку с небольшой порцией вафель, оставшихся от завтрака Итачи.

— Время обеда, — повторяет Кисаме. — Куноичи нужно поесть. И… видимо, ей не нравится рамен Дейдары.

— Какого черта, гм? — кричит Дейдара. — Мой рамен невероятно вкусный! Глиняные украшения добавляют аромата!

Позади него Хидан изображает извержение вулкана.

— Поэтому, — упрямо продолжает Кисаме. — Если ты, Итачи, спросишь ее, что бы она хотела на обед, а затем потрудишься приготовить это, я уверен, это значительно смягчит твой жестокий и безразличный образ.

Итачи недоверчиво смотрит на своего напарника.

— Кулон лучшего друга ничего для тебя не значит?

Кисаме виновато пожимает плечами.

— Ты скажешь мне спасибо через несколько лет.

— Тогда ладно! — Тоби встает и принимает боевую позу. — Начнем!

Итачи смотрит на своего неподобающе жизнерадостного товарища, его плохое настроение переходит в прямо-таки злобное из-за предательского напарника.

— Если я откажусь?

— Не заставляй нас голосовать за это, гм, — предупреждает Дейдара. — Теперь, мы должны пойти наверх и сделать это лично, или мы должны послать письмо?

— Письмо, — немедленно отвечает Итачи.

Тоби задумчиво смотрит вдаль.

— Позволь мне со всем уважением не согласиться, Итачи-сан; я думаю, что было бы намного эфективнее, если бы мы сделали это лично. На самом деле, — добавляет он, — ты собираешься сделать это лично! Мы просто подождем внизу и поможем тебе в кулинарном процессе.

— …Я вас всех очень презираю.

Кисаме машет рукой на прощание Итачи, когда Тоби выводит его из кухни и поднимается по лестнице, совершенно не обращая внимания на заявление своего напарника.

— Желаю удачи!

Итачи не верит в использование ненормативной лексики; в отличие от Хидана, он считает, что вульгарность является признаком слабого ума. Тем не менее, он находит в себе силы проклясть всех своих товарищей-членов Акацуки до забвения на трех разных языках — два из них древние и давно устаревшие — когда он поднимается по лестнице в сторону комнаты куноичи.

Как только он прибывает в пункт назначения, он прижимается к стене прямо напротив нее, прежде чем бросить сюрикен в дверь. Он вонзается в массив дуба с гулким стуком, и Учиха с удовлетворением слышит испуганный крик на другом конце двери.

Харуно Сакура распахивает указанную дверь, выглядя готовой к битве.

— Ты убежал отсюда в слезах после того, как я сказала, что твоя мать залезла под быка и вот как ты родился, значит, я выиграла честно и справедливо — о, — изрядно пищит она, увидев, кто именно к ней пришел и отшатывается в сторону. Учиха восстановил часть своего обычного фактора запугивания, снова надев мантию Акацуки, и, кроме того, открыть дверь и оказаться лицом к лицу с самым смертоносным шиноби ее поколения — это то, к чему она вряд ли привыкла. — …Ты не Хидан.

Итачи приподнимает бровь, мысленно отметая тот факт, что Хидан, похоже, восприимчив к шуткам о его матери.

— Я должен надеяться, что нет.

Сакуре требуется несколько секунд, чтобы прийти в себя, но это достойное восстановление. Она сердито указывает на сюрикен, который находится в ее двери.