Клубничный блеф. Каван

Мы отрываемся только на секунду, чтобы Каван мог снять футболку. Я прижимаюсь к его груди своей. Не знаю, куда подевалось полотенце, но его нет. Больше ничего не существует, кроме губ Кавана, и, вообще, только этого мужчины в моём мире. Он и есть мой мир. Он моё дыхание, моя мечта, моя ценность, моё сердце.

Каван рывком бросает меня на кровать, и я подпрыгиваю только раз на матрасе прежде, чем он накрывает меня своим телом. Каван целует меня. Он опускается поцелуями по моей шее, и я закрываю глаза, полностью отдаваясь своим приятным и возбуждающим ощущениям. Сквозь дымку удовольствия ото рта Кавана на моей груди я слышу, как пряжка ремня стучит о пол, а затем ещё один грохот от его ботинок. Каван не перестаёт меня целовать, лаская теперь ладонями кожу моих бёдер.

— Ты такая идеальная, Таллия. Ты невообразимая… ты просто охрененная, — шепчет он, скользя губами по моей груди обратно.

Приоткрываю глаза и обхватываю его лицо ладонями.

— Я твоя, — выдыхаю ему в губы.

Он с собственническим и довольным рычанием впивается мне в губы. Чувствую, как кончик члена трётся о мой клитор. Моя спина выгибается, я приподнимаю бёдра, показывая ему свою нужду.

— Это будет быстро, Таллия. В следующий раз я вылижу твоё тело, но сейчас…

— Просто трахни меня, — впиваюсь ногтями в его шею и требовательно смотрю на него.

— Мне нравится твой грязный ротик, Таллия. Он ведь мой? — Каван дразнит меня кончиком своего члена.

— Твой. Всё твоё. Твоё. И моё сердце тоже твоё. Всё. Забери всё и отдай мне себя. Каван, — хнычу я, ударяя его ладонями по плечам.

От нужды своего тела я вся извиваюсь под Каваном. Он немного входит в меня и сразу же оставляет одну. Я шиплю и хватаю его губу зубами. Теперь Каван шипит от боли. Один толчок, и я кричу от распирания и удовольствия. Удивительно, оттого что моё тело стало настолько зависимым от желания, чтобы Каван оказался внутри меня. Оно умоляло, третировало и теперь получает своё.

Я распахиваю рот в ещё одном крике, а сладкая боль проносится по моим венам с каждым толчком Кавана внутри меня. Я обхватываю его талию ногами, и он входит в меня глубже, затрагивая новые точки моего возбуждения. Каван хватает меня за волосы пальцами и сжимает их.

— Каван! — издаю стон. Он поглощает его своими губами, а потом снова не позволяет мне целовать его. Он берёт меня, стискивая другой рукой мою ягодицу и наблюдает. Я задыхаюсь от удовольствия. Мне нравится то натяжение внутри меня, которое создаёт его член, каждый раз врезаясь в меня. Каван хватает мой сосок зубами, и я схожу с ума в агонии жара, скользящего по телу.

Он сосёт мой сосок, кусает его и катает между зубов, постоянно работая своими бёдрами. Кажется, что я вот-вот потеряю сознание.

Внутри меня происходит невероятно чувственная буря, которая полностью поглощает меня. Оргазм простреливает по всему телу, и я сжимаюсь за секунду, стискивая член, а потом стон за стоном, крик за криком, освобождаюсь от собственных оков.

Каван медленно целует меня в губы, и я лениво отвечаю ему, пока моё тело ещё дрожит в его руках.

— Ты так прекрасна, любимая, — доносится до меня едва уловимый шёпот.

Любимая…

Распахиваю глаза, надеясь, что это не сон. Каван, действительно, сказал это.

— Таллия, моя маленькая порочная балерина. Я обожаю тебя. Ты уже поселилась у меня под кожей. Не вытравить тебя. Не вывести.

Останься там, — Каван целует мой подбородок.

— Как ты назвал меня? — тихо спрашиваю его.

— Таллия, моя маленькая порочная балерина, — улыбается Каван, медленно скользя внутри меня.

— Нет, до этого. Повтори, — прошу его.

— Таллия. Я сказал, что ты прекрасна, когда кончаешь. Я хочу видеть это постоянно. — Каван проводит ладонью по моей щеке.

Меня постигает разочарование. Я выдумала себе слово «любимая».

Чёрт, какая я глупая.

— Таллия?

Я вижу беспокойство в глазах Кавана и наигранно улыбаюсь ему.

Тянусь к его губам, чтобы не разрушать наш момент. Ну и пусть он меня не любит, моей любви хватит на двоих.

— Я хочу ещё. Хочу забыться с тобой, Каван. Сведи меня с ума, — умоляю его, потому что иначе потеряю его. Пусть лучше так, чем без него.