Клубничный блеф. Каван

Глава 49

Таллия

Чем больше дней проходит в тишине и без Кавана, тем сильнее я понимаю, как глубоко люблю его. Я совершила плохой поступок, но для него мне потребовалось очень много храбрости. Я никогда ничего подобного в жизни не делала, особенно не играла жизнью человека, и это отвратительно. Я ненавижу себя за это. Я помню огромную и тёмную боль в глубине глаз Кавана. Помню, с каким разочарованием он смотрел на меня. И так хочется стереть эти воспоминания, но я наказываю себя ими. Я разрушила любимого человека, потеряла всю свою семью и теперь словно разлагаюсь изнутри.

— Думаешь, он простит меня? — тихо спрашиваю и бросаю взгляд на Энрику, укачивающую ребёнка в кроватке.

— Он уже простил. Поверь мне, я Кавана изучила вдоль и поперёк. Пусть знаю, что сначала ему было больно, но он из тех, кто берёт тайм-аут, чтобы подумать, и только потом уже слушает своё сердце. Он так же и со мной поступил. Когда Слэйн перешёл черту, Каван предупреждал меня об опасности, но я глупая была, влюблённая, ничего не хотела слышать, — мягко улыбается мне она.

— То, что они с тобой сделали, так страшно. Они же играли твоей жизнью. Они играли твоими чувствами. Не представляю, как ты справилась со всем этим, да ещё и простила Слэйна, — ужасаюсь я.

Господи, за эти две недели я узнала много подробностей жизни Энрики и их историю со Слэйном. Если честно, то я в самом жутком кошмаре не могла представить, что такое бывает и даже не в книгах.

И я восхищаюсь Энрикой. Она очень сильная женщина и немного ненормальная.

— Всем нужно давать второй шанс. Я дала его Слэйну.

Понимаешь, когда ты любишь человека, то прощать будешь долго, но потом приходит конец терпению. И мой конец тоже пришёл. Я устала, Таллия, от постоянных ссор, мрачного настроения Слэйна и вечного страха за жизнь Кавана. Это был бесконечный круг крика, ругани, крови и боёв. Сложное для всех время, но я была между ними одна. Они не задумывались о том, как мне сложно терпеть их.

Как трудно выполнять всё за них, поддерживать их обоих и находить пути решения. Они словно спрятались за мной, как за защитным барьером и били меня, а не друг друга. Они заигрались, и моё терпение лопнуло. Я не жалею, Таллия, что решилась на это. Ни капли не жалею. Они ведь так ничего и не поняли, это самое страшное. Они не вынесли урок из прошлого, значит, получили новый, и теперь только от них зависит, что будет дальше, — решительно произносит Энрика и указывает мне взглядом выходить из детской комнаты.

Мы спускаемся вниз и идём на кухню, чтобы позавтракать. Пока Энрика заваривает кофе, я оглядываю уютную небольшую гостиную, и меня начинает мутить от запаха. Меня часто тошнит в последнее время.

— Что ты будешь на завтрак? Есть яйца, бекон, овощи, каша, фрукты? — предлагает Энрика.

— Ничего. Меня мутит, — признаюсь я.

Она хмыкает, словно знает какую-то тайну обо мне, но тайн больше нет. Мы так много разговаривали за эти две недели, что кажется, больше не о чем болтать, чтобы я не плакала. А плакала я много.

Энрика нашла меня, точнее, поймала на тротуаре, пока мы с Алом шли, и я просила у него прощения. Она предложила мне убежище. Нет, не так. Она просто посадила меня в машину, передала моему другу, что я буду в безопасности, и велела, чтобы он никому не говорил о том, что видел её, и увезла меня в неизвестном направлении вместе с прекрасной, но шумной малышкой. Теперь мы живём в доме на окраине какого-то небольшого городка, и моя жизнь словно встала на паузу.

— А если Слэйн найдёт тебя, Энрика? Ты не боишься его? — уже в который раз взволнованно спрашиваю её.

— Нет, конечно, я его не боюсь. Я научилась управлять им и легко читать его настроение по глазам. Да и многому я научилась именно у него, особенно прятаться. Этот дом Фарелл купил очень давно и приезжал сюда для того, чтобы спрятаться от своей бывшей жены.

О нём никто не знает, даже его сын. Так что вряд ли нас найдут.

Пусть начнут действовать. Доверься мне, Таллия, я точно знаю, что делаю, — Энрика улыбается мне и кусает сэндвич с сыром. Меня мутит ещё сильнее, и я кривлюсь, немного отодвигаясь от неприятной вони пищи. Да, именно вони. Почему сыр так воняет?

А кофе?

Энрика наливает в бокал воду и туда же выжимает сок лимона, пока я удивлённо наблюдаю за ней. Затем она протягивает бокал мне.

— Держи. Мне помогало во время токсикоза, — говорит она.

— Что? У меня нет никакого токсикоза! — возмущаюсь я.

— Правда? Ты мало ешь.

— Я всегда ем мало. Раньше я, вообще, практически ничего не ела.

— Тебя тошнит чуть ли не каждое утро, а затем ещё раз и ещё раз.

— Это нервы.

— Тебя тошнит от запахов, и твои гормоны немного бушуют. Ты то плачешь, то смеёшься. Снова плачешь, а потом делаешь вид, что жизнь классная штука. Таллия, ты беременна.

— Нет… я не могу быть беременной, — шепчу и смотрю на свой живот.

— Ты предохранялась, когда спала с Каваном?

— Я? Да… да, пила таблетки для стабилизации гормонов… вроде бы… чёрт, я не помню. До встречи с Каваном точно пила, а потом… чёрт, я забыла, — скулю, хватаясь за голову.

— Он использовал презерватив?

— Нет.

— Значит, ты беременна, но если хочешь узнать точно, то в моей косметичке, в ванной, есть несколько тестов. Сделай парочку, тогда будешь знать наверняка. Но это уже моя третья беременность.

Хорошо, полноценная вторая, но все эти симптомы я знаю, — улыбается мне Энрика.

— Что? Ты беременна?

— Ага. Узнала об этом тоже здесь, — весело кивает она.

— И что ты будешь делать? А если Слэйн не приедет за тобой?

Если он разведётся с тобой? Если он…

— Таллия, всё будет хорошо. Доверься моему опыту. Тебе следовало бы подумать о том, что ты скажешь Кавану и как скажешь ему о ребёнке. Но если ты решишь сделать аборт…

— Никогда! — выкрикиваю и подскакиваю с места, но голова начинает кружиться, и я хватаюсь за стойку. — Нет… никакого аборта.

Никогда. Я не могу убить жизнь. Я и так много плохого сделала.

— Значит, когда Каван найдёт тебя, ты его обрадуешь, — заключает Энрика.

— Он ненавидит меня. О чём ты говоришь?

— Таллия, перестань, Каван обожает тебя. Он влюблён в тебя по уши, это даже немного смешно, но остаётся фактом. Он выглядит довольно комично рядом с тобой. Как зверь, который готов всех разорвать. И это мило. Тем более Каван взрослый и опытный мужчина. Он всегда помнит о предохранении. Всегда.

— Подожди… то есть, ты хочешь сказать, что он специально не предохранялся, — с ужасом шепчу я.

— Может быть, да. Может быть, ты ему так сильно вскружила голову, что он обо всём забыл. Но это ты сможешь узнать только у него. А сейчас сделай тест, чтобы быть уверенной в том, что тебя ждут грандиозные весёлые будни беременных. Главное, не бойся.

Я же здесь, и если тебе понадобится помощь, то я помогу, — с нежностью заверяет меня Энрика.

— Почему? Почему ты добра ко мне? Какую выгоду ты преследуешь? — спрашиваю я.

— Никакой выгоды, Таллия. Я просто хочу, чтобы Каван был счастлив. Если он будет счастлив, то и все мы. Так устроена эта семья. Если у кого-то проблемы, то все страдают. Если у кого-то разногласия, то все страдают. Слэйн и Каван связаны. Это особый уровень дружбы, которую они пытались не замечать. Но как ты уже знаешь, это закончилось плохо. Ни один из них не сделал даже попытки быть честным друг с другом, потому что оба боялись. Так что это единственная выгода, которую я получу с тебя, это обрету здоровую и счастливую семью. Большую семью, о которой когда-то мечтала. К тому же я прекрасно понимаю тебя. Я сама была в такой же ситуации, даже ещё хуже. Я считала, что виновата во всём, разрушала себя, и никого не было рядом, кто поддержал бы меня, помог или просто дал нормальный совет, как мне поступить.

Все травили меня. Все тянули меня на свою сторону. Поэтому я не хочу, чтобы ты проходила через подобное.

На моих глазах появляются слёзы, и я всхлипываю.

— Ты хорошая, Энрика, а когда-то я тебя ненавидела.

— Поверь мне, я себя часто ненавижу. Это нормально. Все проблемы можно решить через диалог, но зачастую люди боятся диалогов, потому что им ближе вешать ярлыки на других, чтобы защитить себя. В итоге они лишь причиняют боль. Но мы справимся.

Это не первая такая ситуация и не последняя. Я уверена, что тебе будет очень весело среди нас. Тебя ждут довольно неоднозначные события, а пока они не наступили, сделай тест на беременность, Таллия.

Киваю Энрике и направляюсь на второй этаж. По пути заглядываю в детскую, и моё сердце сжимается от нежности, когда я смотрю на самую красивую малышку, которую видела в жизни. Она прекрасна, и мне нравится играть с ней, пока Энрика принимает душ. Иногда по ночам я сижу около неё и вдыхаю особый аромат младенцев. Но сейчас я, кажется, тоже ношу такого же сладкого младенца внутри себя, и этот ребёнок навсегда сделает нас с Каваном особыми друг для друга.

Мне совсем не страшно в ту минуту, когда я нахожу новую упаковку теста на беременность и читаю инструкцию. Я даже счастлива, что такое чудо со мной случилось. Но пока жду результат, начинаю паниковать. Я понятия не имею о том, что делает сейчас Каван, один ли он или уже нашёл кого-то другого. Как я буду воспитывать ребёнка одна, если он откажется от него. Каван никогда не упоминал, что хотел бы семью и особенно детей. Я не знаю, как он отреагирует. Хотя я могу быть и не беременна.

— Таллия, как у тебя дела? — В ванную комнату стучится Энрика, и я возвращаюсь в реальность. Беру тест в руку, и моё сердце подскакивает к горлу.

— Входи, — говорю я. Энрика сразу же открывает дверь и ожидающе смотрит на меня.

— Две полоски.

— О чём я и говорила. Поздравляю, — смеётся она и обнимает меня. Я держу положительный тест и плачу. Плачу и от счастья, и от волнения, и от незнания того, что будет со мной дальше. Как я буду зарабатывать? Как я, вообще, справлюсь?

— Таллия, ну тише. Это не смертельно, заверяю тебя. Это всего лишь прекрасный ребёнок, — Энрика отклоняется назад и вытирает мои щёки. — Тебе страшно?

— Не знаю. Просто не знаю. Меня переполняют эмоции, и я…

Внезапно мы обе слышим звук клаксона.

— Вот же чёрт, — шипит Энрика и вылетает из ванной комнаты, а я за ней. Неужели, нас нашли? Мы вместе сбегаем вниз, когда дверь открывается, и на пороге, улыбаясь, стоит Дейзи с пакетами из супермаркета.

— Привет, а я привезла вам вкусняшек. На самом деле я и себе их привезла, — смеётся она.

— Ты совсем обалдела? Я же сказала тебе не приезжать сюда, — злобно цедит Энрика.

— Расслабься, Рик, никто не знает, где я. Клянусь. Я всё сделала чисто. Мне просто нужна компания. Мне нужна ты, — признаётся Дейзи и ставит пакеты на стол.

— Что случилось?

— Без алкоголя не могу говорить. Поддержите?

— Нет, я не в той весовой категории, — отрицательно мотает головой Энрика, а затем смотрит на меня. — Она тоже.

— Да ладно? Вы обе беременны? — визжит Дейзи.

— Давай, тише. Ты правильно уловила мои намёки. Поэтому убери это вино до лучшего случая и говори, в чём проблема? Кто умер?

— Никто. Пока никто. Но дело в том, что Киф…

— Боже, Дейзи, опять? Ты же не решила снова следить за ним и не поехала к предполагаемой любовнице твоего любовника, чтобы выдрать ей все волосы, да? И ты перестала прослушивать все разговоры Кифа? И ты…