Клубничный блеф. Каван

— Нормально? Это то, чего ты ожидал? — взволнованно спрашивает она.

— Ты нанесла макияж, — замечаю я.

— Да. Это ведь свадьба. Если я появлюсь там со своими тёмными кругами под глазами, то буду выглядеть ужасно.

Мне нравятся её тёмные круги под глазами больше, чем пухлые губы, покрытые помадой, куча макияжа и слишком красивые глаза. Я боюсь, что кто-нибудь увидит моё сокровище, и оно ему тоже понравится. И этот кто-то будет куда сговорчивее, чем я.

— Каван, тебе не нравится? — спрашивает Таллия, и та печаль, которая сквозит в её глазах, убивает меня.

— Ты очень красивая. Мне нравится. Поехали.

Таллия садится в машину, и мы направляемся в поместье за городом.

— Никто обо мне не знает, кроме Дейзи и Кифа, да? — спрашивает Таллия.

— Нет, я никому о тебе не говорил. Ещё Дарина знает. Но я не уверен, что она там будет.

— То есть ты впервые ведёшь кого-то на подобное мероприятие.

— Да. Я никогда не приходил туда с женщинами. Хотя иногда приходил со шлюхами, чтобы никто не посчитал меня геем.

Но зачастую предпочитаю быть там один, потому что я на работе.

Каждый приём — это моя работа.

— Тебе всегда приходится присматривать за Ноланами? Они что, сумасшедшие?

— Ещё хуже. Они все воюют друг с другом. Долгая история, но нас она не касается. Не пугайся, если увидишь их ссору. Это для них нормально.

— Странно.

— Ещё как. Вероятно, ты увидишь мою мать, — мрачно говорю я. — И её мужа.

— Ох, — шумно вздыхает Таллия. — Она снова вышла замуж?

— Нет. Когда я убил своего отца, то мы заранее уже подготовили его копию. То есть нашли мужчину, заплатили ему и сделали пластические операции, чтобы он был похож. Свои сложности.

В общем, теперь она живёт с ним, а он уже много лет играет роль моего отца.

— И твоя мама согласилась? — ужасается Таллия.

— Она больше любит деньги и роскошь, которую дарит высшее общество. Её такая альтернатива устроила.

Таллия поджимает губы, а я наблюдаю за тем, как она хмурится, обдумывая мои слова.

— Ты же помнишь о том, что я убил своего отца?

— Да, помню. Просто всё это чуждо для меня, и немного страшно.

Выходит, что иногда можно встретить людей, которые просто играют свои роли, а настоящий человек давно мёртв.

— Выходит так. В моём мире к этой уловке прибегают многие.

Кто-то из-за наследства, кто-то из-за репутации, а кто-то по каким-то своим причинам. Но я не общаюсь с матерью и её мужем. Давно уже не общаюсь. Я для неё умер, как и она для меня.

— Наверное, это лучшее решение в твоей ситуации.

— Что? — удивлённо приподнимаю брови.

— После того, что ты мне рассказал о себе, о том, как к тебе относились и что с тобой сделали, то уж лучше быть одному, чем рядом с такими чудовищами. Так для тебя безопасней, — уверенно говорит Таллия.

— Я думал, что ты испугаешься, убежишь или откажешься от меня.

Ты шокируешь меня, Таллия. Постоянно. Я жду от тебя одного, а ты делаешь всё наоборот.

— Наверное, потому что ты мне дорог, Каван. Я готова со многим смириться, но не с безразличием и ложью. Поэтому я считаю, что, если ты так решил для себя, значит, для тебя это правильно, и никто не имеет права лезть к тебе со своими правилами. Это твоя жизнь.

Твоя семья. Твоя работа. А остальное лишь временно, — Таллия пожимает плечами и отворачивается к окну.

— Ты для меня не временна, Таллия. Рядом с тобой я счастлив. Я другой с тобой. Ты это всё, чего бы я хотел в своей жизни.

Услышав мои слова, Таллия расслабляется и дарит мне смущённую улыбку.

— Порой я поступаю нелогично, но очень боюсь потерять тебя. Я совершаю ошибки, но прошу тебя дать мне шанс исправить их. Я учусь и каждый день буду стараться стать лучше. Я обещаю. — Подхватываю её руку и целую пальцы Таллии.