Война Доминантов. Раунд 5

Я присмотрелся повнимательнее. Хм. Они были классическими красавицами, но носили нелепые прически и неряшливую, плохо сидящую одежду.

— Почему они намеренно выставляют себя непривлекательными?

Проповедник наклонился рассмотреть поближе, затем кивнул.

— Действительно, почему?

— Вероятно, чтобы защитить себя. — Тара сказала это так, будто это была самая очевидная вещь. — Это обычная защита после того, как тебя обидели, чтобы предотвратить повторение чего-либо подобного. Очевидно, их внешность была прямым путем к риску, что и привело к горю. Добавьте желание, чтобы вас воспринимали всерьез в деловом мире, и вы получите… это. — Она указала пальцем на странную пару.

Проповедник склонил голову.

— Хорошо подмечено.

— И, возможно, их никогда не учили основам привлекательности. — В тихих словах Бекки была какая-то нотка. Может, опыт?

— О… — Тара выпрямилась и наклонила голову. — Я не подумала об этом. Как ни странно, в Америке многих девушек не учат макияжу и одежде, возможно, потому что предполагается, что они просто усвоят это из культуры окружающей них. Но это не так. — Как будто это был ее собственный опыт.

Проповедник взглянул на часы.

— Давай дальше. Какое следующее задание?

Стив нажал на несколько кнопок, затем снова застучал по клавиатуре.

— Женский центр Святой Агнессы. — Он просмотрел страницу, щелкнул и снова бессвязно забормотал, звуча, как один из тех религиозных чудиков, говорящих на языках ангелов, как я слышал, это называется. Он глубоко вздохнул. — Это филиал больницы Святой Агнессы. У группы врачей кабинеты в Женском центре и они имеют привилегии в больнице. Похоже, они делают все — от косметических операций до родов. — Его щеки внезапно покраснели. — О, Господи, смилуйся над моей душой. — Он повернул компьютер к нам и склонил голову вправо, раскрывая интимный образ матери, которая должна была родить ребенка.

Я почувствовал его дискомфорт, и, судя по тому, как Проповедник бесцеремонно повернул экран обратно к Стиву, он тоже.

— Следующее.

Я надеялся, что был единственным, кто заметил, как медленно Стив вводил свои поисковые запросы. Проповеднику не понравилось бы, если бы он тянул время, потому что боялся своей части задания.

— Похоронное бюро Пирсона. — Стив испустил глубокий вздох ужаса и щелкнул. Он молча читал, пока я не заволновался, что Проповедник разозлится, а затем, наконец, начал бормотать то, что обнаружил механическим тоном, — Основан в 1879 году, принадлежит до сих пор одной семье. Нынешние владельцы, Фил и Джоанна, находятся под сильным давлением со стороны одной из крупнейших сетей по продажам. Похоже, у них не будет особого выбора, так как у них нет детей, которым они могли бы это оставить. Племянница Фила, Кэролайн, является единственным членом семьи, которая, возможно, может быть заинтересована, но у нее есть история с употреблением наркотиков и преступной деятельностью, так что маловероятно, что она сможет взять это на себя.

— Сколько лет племяннице? — спросил Проповедник, выдавая интерес.

Стив нажал пару клавиш и прочитал:

— Двадцать восемь. Мать-одиночка четырехлетнего сына. — Проповедник кивнул и посмотрел на часы.

— Идеально. Мы закончили. Дамы, не нужно ли чего-нибудь здесь, прежде чем мы уедем?

Его женщина что-то прошептала ему на другом языке, и он ответил тем же глубоким рокочущим голосом.

Тара посмотрела на меня и Стива, затем покачала головой.

— Я в порядке. Спасибо.

— Не беспокойся обо мне, — Стив положил руку ей на плечо, — ты купи себе что-нибудь перекусить.

— Нет, — сказала Тара. — Мне на самом деле не нравится Мак. — Она подмигнула, Стив торжественно кивнул и медленно убрал руку с ее плеча.

Проповедник рявкнул водителю, чтобы тот вез нас обратно. С каждой милей, что мы проезжали, бедный Стив выглядел так, словно его хирургически отделили от близнеца, и он может не пережить шок.

Тяжелые облака заслонили слабый свет заходящего солнца, когда мы свернули на узкую дорожку к лагерю. Полная темнота наступила еще до того, как мы вернулись в лагерь, хотя было не так уж поздно.

Проповедник открыл дверь.

— Соберитесь у костра, чтобы спланировать нашу стратегию.

Я посмотрел на Тару, страстно желая отвести ее в нашу палатку.

— Все мы?

— Да. Особенно женщины. Женский пол исключительно талантлив в формировании стратегии.

Мы вышли из машины, и я повел Тару к тлеющему костру. Мы сели, я обнял Тару за талию и наклонился, чтобы несколько раз нежно поцеловать ее в щеку, когда лимузин отъехал.

Проповедник на мгновение исчез в палатке и вернулся с бутыльком с распылителем. Он опрыскал Бекку и себя, затем передал флакон мне. Узнав средство от насекомых, я покачал головой.

— Мы в порядке. Позаботился об этом, когда мы только приехали сюда.

Проповедник пожал плечами.

— Как знаешь.

Я рискнул и украдкой поцеловал Тару. Слабый звук, изданный ей в ответ, разразился молниеносным отчаянием сквозь мои яйца.

— Задание номер один, — громко объявил Проповедник.

Стив прочистил горло.

— Хм, задание номер один — магазин игрушек, — Стив посмотрел на Проповедника, затем на женщин. — Не могу дождаться, чтобы услышать, какую стратегию вы придумаете для этого.

Проповедник медленно оскалился и кивнул.

— Дамы?

— Ну… — произнесла Тара. — Мамочки и папочки…

Последовало долгое молчание, прежде чем Бекка закончила:

— Тоже хотят поиграть?

Тара указала на нее, улыбаясь.

— Да. Хотят. И нуждаются в собственных игрушках.

— Отлично, — сказал Стив, погрозив мне пальцем. — Запиши это. — Я записал, пытаясь представить себя в этой рекламной кампании. Может, мы могли найти кого-нибудь получше.

— Номер два?

А может, и нет.

— Дальше — больница. — Стив расположил компьютер на коленях. — Идеи Тары.

— Тара? У тебя есть какие-нибудь соображения на этот счет? — Ревность пронзила меня насквозь от нежного тона Проповедника.

Она уставилась на костер и поджала губы, будто вела непринужденную беседу с братом. Чем снова заставила меня ревновать.

— Я… уверена, что смогу найти способ убедить женщин в женском центре в том, что эти… товары выгодны для покупки. Как… хорошая форма контроля над рождаемостью для женщин, которые… не хотят забеременеть слишком быстро?

Бекка наклонилась вперед.

— И так же, сексуальная стимуляция ускоряет заживление в организме женщины. Это также высвобождает гормоны, которые могут начинать и ускорять роды. Возможно, есть товары, которые могут помочь в том, когда муж занят работой?

— О, — тихо сказала Тара. — Не… знала этого. Хороший вариант.

Я изучал профиль Тары, Проповедник разразился смехом.

— Понимаете, что я имел в виду? Я думаю, женщины должны с этим справиться. Блять, блестящая работа.

Бекка прошипела ему иностранные слова, и он ответил несколькими своими, поцеловав ее в щеку.

— Извини, детка, я буду стараться лучше. — И вот так, одним щелчком выключателя, он превратился из зловещей силы судьбы в влюбленного плюшевого мишку.

Стив тяжело вздохнул.

— Последнее, но не менее важное — это мое задание. — Он покачал головой, глядя на экран, его лицо превратилось в маску отвращения. — Я имею в виду… кто во всем мире захочет покупать игрушки для удовольствия в похоронном бюро?

Это прозвучало так, словно его яйца медленно сжимали в тисках, последние слова были болезненно пронзительными.

Последовала короткая пауза молчания, прежде чем Проповедник разразился смехом. Бекка хлопнула его по спине, прежде чем последовать его примеру, закрыв лицо руками. Честно, я боролся с собой изо всех сил, но меня постигла та же участь. Тара со всей силы хлопнула меня по спине.

— О, для вас это кажется забавным! — проревел Стив. — Что я должен сказать этой толпе? Джонни мертв, да упокоится он с миром, и да, как насчет его пениса из лавандового латекса, который поможет разжечь огонь его души?

Проповедник с воем упал на колени, раздался смех Бекки, в то время как мы с Тарой держались за животы в приступе беззвучного хихиканья.

— Я говорю на полном серьезе! — крикнул Стив, вставая. — Только дьявол стал бы пытаться продавать фаллоимитаторы скорбящим! Боже! Я буду гореть за это в аду! Как я должен ответить за это?

Я чувствовал себя ужасно из-за того, что смеялся, когда он был так чертовски серьезно расстроен, что делало ситуацию еще комичнее. Тара, видимо, тоже плохо себя чувствовала и неоднократно пыталась утешить его, но только для того, чтобы снова рассмеяться.

Бедный Стив наконец выдавил ухмылку, и сам зашелся смехом.

— Мисс Салли, я слышал, что ваш Гарри был жестким человеком. Очень похожим на наш фаллоимитатор серебряная пуля. — Закончив, Стив поклонился.

Я хватал ртом воздух и еле выдавил:

— Наша анальная пробка обязательно вознесет его на небеса.

— Или кляп для мудака, заслуживающего попасть в ад, — пискнула Тара.

Твою мать, я умирал со смеху. Мы выли целых пять минут, целых пять вечных минут, все было нормально в самые безумные моменты.

А потом, когда мы наконец утихли до безмолвных улыбок, глядя на костер, прислушиваясь к многочисленным звукам леса вокруг нас, на меня снизошло странное умиротворение. Чертовски странная вещь. Я переплел пальцы с пальцами Тары, и она положила голову мне на плечо. Слабый зловещий вой волков вдалеке послал озноб по моей спине, и я притянул ее ближе.

— Бэйн, у нас с тобой дела в полночь. Иди, проведи время со своей женщиной. — Его глубокий голос был непререкаемым, и бунт легко уступил место желанию сделать именно так, как он сказал. Во всяком случае, в этот раз.

Глава 7

Я поспешил встать, пока Проповедник не передумал.

Переплетя пальцы Тары со своими, я повел ее к нашей палатке и расстегнул молнию створок. Мы оба отмахнулись от любых парящих насекомых и поспешили заползти в палатку и закрепить молнию. Я взял Тару на руки и просто держал, благодарный за то, что был рядом с ней.

Тень переместилась между костром и нашей палаткой, и я услышал, как Проповедник сказал Стиву принести портативное радио, чтобы они могли следить за новостями. Что-то подсказывало мне, что он пытался дать нам немного уединения.

Меня бесило, когда этот ублюдок вел себя цивилизованно. Без сомнения, это была просто уловка, чтобы успокоить меня, пока он замышлял что-то невероятно болезненное или унизительное. Мой отец обладал такой же лицемерной способностью прилично обращаться с людьми только для того, чтобы в следующее мгновение дать им пинка под зад. Просто для меня никогда не было никакой толики приличия. Если только это не было перед людьми, на которых он хотел произвести впечатление, заставить их думать, что он отличный отец. Я особенно ненавидел эти лживые моменты с ним. Чертова притворная привязанность к своему сыну. Больнее, чем побои от этого ублюдка, заставлять его притворяться, что он любит меня, когда я знал, и он знал, что это гребаный фарс.