Война Доминантов. Раунд 5

Я глубоко вздохнул и отмахнулся от прошлого. Этому не было места здесь, со мной и Тарой. Не было места для всей этой боли и горечи. Одной рукой я нащупал фонарик, подвешенный к крюку в центре верхней части палатки, и включил его. Я хотел видеть ее, пока занимаюсь с ней любовью. Снова притянув ее к себе, я наклонился к ее губам.

— Бэйн, будь добр, давай без представления. — Громкие слова Проповедника вторглись в личный мир внутри непрочных стен палатки.

Взглянув последний раз на прелестное личико Тары, озорно улыбающееся, я выключил свет. Тара хихикнула как раз в тот момент, когда Стив начал искать нучную частоту на маленьком радио.

Скользкий нейлон зашуршал, и Тара схватила меня за руку, потянув вниз к спальному мешку, который она разложила для нас. Я устроился рядом с ней, осторожно, не придавливая ее своим весом к твердой земле. Когда волки снова завыли, может быть, немного ближе, я поцеловал ее, забыв обо всем в ту секунду, но чувствуя ее губами и языком, вдыхая ее запах и вдыхая ее в себя.

Время остановилось в нашем коконе, и я не торопился, исследуя ее рот, в то время как мои руки начали блуждать по ее телу. Инстинкт освежить свою память и узнать ее снова в всепоглощающем порыве вел меня, в то же время другая часть меня настаивала, чтобы я шел медленно и наслаждался каждой секундой. Между ее обжигающе горячими, едва сдерживаемыми стонами на моей коже и мягкостью ее изгибов, жадно прижимающихся ко мне, я был самым счастливым человеком на земле в тот момент.

Нетерпение начало побеждать вместе с необходимостью. Я начал задирать ее футболку, и она подвинулась, чтобы помочь мне снять ее через голову, в то время как она расстегнула лифчик, открывая доступ к груди. С дрожащим нетерпением я обхватил ее грудь и подразнил губами ее подбородок, зажав затвердевший сосок между пальцами. Ее тихие всхлипы запустили время, подстегивая меня. Единственное, что имело значение, — это овладеть ею как можно скорее. Рычание вырвалось из моего горла, когда я в спешке стянул с нее штаны и трусики. Она выгнула спину под дрожью моих пальцев, скользящих вверх по внутренней стороне ее бедра. Слишком изголодавшийся, чтобы тратить время на утонченность, я погрузил в нее палец, украв ее вздох своим пожирающим поцелуем.

Напряженные внутренние мышцы сжали мой палец с удивительной силой, когда Тара приподняла бедра, предоставляя мне лучший доступ. Застонав, я вышел из нее и размазал ее влагу по клитору. Скользнув пальцем обратно в нее, я подразнил ее набухший драгоценный камушек большим пальцем и чертовски наслаждался ее отчаянными всхлипываниями.

Неуклюжие руки боролись с моими джинсами и сдернули их, освобождая мою эрекцию. Непроизвольный толчок приподнял мои бедра, что позволило ей немного спустить мешающие штаны. Качнувшись вперед, я соприкоснулся с ее бедром и зашипел в ответ на жар, который пронзил мой невероятно чувствительный член. Я возобновил свое шальное нападение на ее киску с осторожным совершенством, вырвав из нее резкий вскрик.

— Ш-ш-ш, — напомнил я, улыбаясь ей в губы. Ее рука обхватила мой теперь обнаженный член, и я хмыкнул.

— Ш-ш-ш. — Ее торжествующая маленькая улыбка исчезла под голодом моих губ, когда я стал серьезным. Держа ее за подбородок другой рукой, я безжалостно терзал ее пальцем, покусывая и слизывая каждый сдавленный вздох и крик. Она компенсировала отсутствие звука более жестким дерганием за волосы и царапанием. Эта удивительная боль, исходящая от ее рук, каким-то образом чертовски возбудила меня еще больше. Сгорая от страсти и нетерпения, я откинул ее волосы назад, обнажая шею, и впился губами в ее шелковистую кожу. Я прижался ртом к ее уху и сильно прикусил за мочку. — Я хочу научить тебя кое-чему.

Она схватила мое лицо и поцеловала меня, явно не желая изучать что-либо, кроме моих губ в эту секунду.

— Что? — наконец спросила она. — Научить меня чему?

Я приподнялся и смог разглядеть блеск ее глаз и губ, мои глаза привыкли к темноте.

— Я… хочу научить тебя кончать по команде. — По какой-то причине слова, произнесенные мной, прозвучали, как какая-то глупость.

Все еще задыхаясь от поцелуя, Тара улыбнулась.

— Как… ты говоришь мне кончить, и я кончу?

Мой член дернулся от одной только этой мысли.

— Да.

— Хорошо… мы можем попрактиковаться в этом завтра?

Я рисовал небольшие круги по ее влажному клитору, и она выгнула спину и бедра со сдавленным стоном. Я улыбнулся и медленно облизнул свою нижнюю губу.

— Почему не сейчас?

Она слегка хмыкнула, выглядя измученной.

— Что? Почему сейчас?

— Потому что это кажется идеальным временем для практики? — Я улыбнулся, щелкнув пальцем по ее клитору и поцеловав в висок. — Ты так не думаешь?

Она провела ногтями по моей груди, толкая бедра навстречу моим нежным прикосновениям.

— Я не, я не думаю. Я хочу кончить прямо сейчас. Пожалуйста.

Снова овладев ее губами, я вновь толкнулся в нее пальцем, поедая все едва сдерживаемые звуки, издаваемые ее горлом.

— Ты, блять, заводишь меня больше, чем когда-либо, пытаясь вести себя тихо.

Она прикусила мою губу, задыхаясь от желания.

— Заставь меня кончить, Люциан, пожалуйста, — прошептала она мне в губы.

— Да, — ответил я, — по команде.

Она замерла на мгновение, прежде чем прошептала:

— Ох, что за команда?

Настала моя очередь сделать паузу с усмешкой.

— Как ты думаешь?

Она хихикнула и издала мое любимое тихое фырканье.

— Типа… иди сюда и хорошенько кончи?

Я разразился смехом, мне это чертовски понравилось. Мне нравилось, что она ничего не знала об этом образе жизни, но в то же время так хотела исследовать его вместе со мной. Эта готовность говорила со мной громче, чем могли бы говорить слова.

Она вдруг шире развела ноги и крепко прижала мою руку к своей киске.

— О, Боже, да. Научи меня. Прикажи мне. Прикажи мне, Люциан.

Ее нетерпеливый, серьезный тон зажег во мне безумный огонь. Прикажи мне, Люциан. Она сказала это, как настоящая саба, с глубочайшей искренностью. Сломи меня, Люциан. Контролируй меня. Защити меня. Люби меня. И это не просто наполнило меня силой Доминирования, но и безупречным и изысканным контролем Мастера. И я никогда раньше не хотел этой привилегии, никогда даже не думал о том, чтобы хотеть ее. И теперь я очень жаждал этой чести вместе с ней. Хотел быть идеальным любовником. Идеальным покровителем. Кормильцем.

Я отшвырнул свои джинсы и все остальное в сторону, радуясь скользкому мешку под ногами. Я опустился на колени и оперся на пятки, чтобы поднять ее задницу ко мне на колени. Эта поза дала мне полную свободу действий, головкой члена я коснулся ее влажного тепла, затем сместился чуть ниже и потерся о клитор, на что Тара тихонько взвизгнула. Она придвинулась ближе, почти насаживаясь на меня.

— Пожалуйста, Люциан. Пожалуйста. Войди. — В ее пронзительном голосе звучала мольба, побуждающая меня погрузиться в нее, но я сопротивлялся.

Практически извращённое желание помучить ее заставило снова сорваться рычанию с моих губ, когда она умоляла меня острыми ногтями и железными мускулами. Оскалив зубы, я крепко держал ее за задницу и двигал таким образом, что ее влажные складочки ласкали мой член, каждым толчком бедер приближая набухшую головку к ее клитору. Бедра Тары задрожали, и она извивалась в своем отчаянии, пытаясь втянуть меня в свою киску.

Я замер и впился пальцами в ее упругие ягодицы, давая ей понять, что она должна подождать. Она должна подчиниться моему темпу. Моему контролю. Я нашел ее руку, положил ее средний и безымянный пальцы на клитор, давая ей молчаливый приказ потереть его для меня.

Она не теряла ни секунды, и я медленно вошел в нее, внимательно прислушиваясь к ее телу с закрытыми глазами. Напряжение в ее мышцах, скорость каждого вдоха, сдержанность ее стонов — все это передавалось на языке, который я когда-то знал. Я медленно провел ногтями по ее заднице и вниз по внешней стороне бедер, позволяя ей двигаться на мне. Я схватил ее за запястье, крепко сжав его, молча говоря ей притормозить. Когда я почувствовал, что она поняла, я осторожно провел дрожащими пальцами вдоль ее трепещущего пресса, подразнивая нижнюю часть ее сладких грудей.

— Какое для тебя волшебное слово, детка? — Я провел пальцами по одному соску, а затем другому. — Волшебное прикосновение? — Моя медленная ненасытная охота привела меня к ее тугой попке, куда я вдавил кончик пальца внутрь.

Она издала несколько резких вздохов, давая мне мой ответ. Но я не был готов к ее оргазму. Не тогда, когда я был готов сделать так, чтобы это длилось вечно.

Затем я скользнул ногтями по ее позвоночнику, измеряя напряжение в ее теле, которое тут же передалось мне.

— Тебе это нравится. — Слова вырвались резким шепотом, подпитываемым неистовым желанием. Сила хлынула сквозь мои пальцы, и я снова провел ими по ее позвоночнику.

Тара тут же накинулась на меня со свирепым гребаным оргазмом, покачивая своими сладкими бедрами.

Я упал вперед и вошел в нее, охваченный силой потребности.

Ее резкие вздохи раздавались у меня в ушах, когда ее тело сотрясалось от спазма за спазмом, ее ногти царапали мою спину, побуждая меня двигаться быстрее и сильнее. Ее красивая киска сжимала мой член, пока я безжалостно толкался. Резкий крик вырвался у нее, напомнив мне о необходимости тишины, и я накрыл ее рот своим, готовый к каждому звуку, который она издавала, когда ее внутренние мышцы конвульсивно сжимались и доили мой член.

Она совершенно точно не кончила по моей устной команде, но я был уверен, что только что узнал, как это сделать.

Мой собственный оргазм взорвался ядерным взрывом у основания позвоночника, эхом отдающимся в моих яйцах. Она притянула мое лицо и рот к своему, ловя каждое рычание и ворчание, пока мы освещали стратосферу. Осветили гребаную вселенную и посетили вечность за считанные секунды.

Наконец, опустошенный, я рухнул немного в сторону, тяжело дыша, снова наполненный тем благоговением, которое я всегда испытывал к ней.

— Черт возьми, детка, я люблю тебя.

Нежные пальцы погладили мои губы, ее собственное затрудненное дыхание замедлялось. — Я люблю тебя, Люциан.

Глава 8

— Бэйн, пора. Давай. — Низкий голос Проповедника прямо за пределами палатки вырвал меня из маленького счастливого пузыря, пока я лежал там с насытившейся Тарой в руках.

Могу я притвориться спящим? Я насторожился при мысли о том, что он увидит Тару такой мягкой и обнаженной, и я выскользнул из-под нее и встал, нащупывая свою одежду. Мне удалось влезть в джинсы, схватить рубашку и ботинки и как можно тише покинуть палатку. Убедившись, что палатка надежно защищена от насекомых, я достаточно долго тянул время, прежде чем надеть рубашку и ботинки, не перепутав правый с левым.

Борясь с желанием не идти, я направился к костру в лагере, где меня ждал Проповедник. Что, черт возьми, он мог запланировать такого, что требовало выполнения в полночь?