Априори

Глава 4. Ставки сделаны…

По прошествии первого получаса, юркаю в дамскую комнату и битые десять минут стою у зеркала, внимательно вглядываюсь в отражение, чтобы окончательно убедиться в неоспоримой эффектности сегодняшнего образа, которому поручено сразить жертву наповал. Её, то есть Маркуса, я заприметила сразу, едва вошла в холл «The Aviary», где будет проходить сегодняшнее мероприятие. Надо признать, он заинтриговал меня тогда в кабинете словно специально оброненной фразой напоследок. И да, надо признать, что сделку с совестью я проиграла: меня слишком сильно тянет к Маркусу. Настолько, что больше не хочется лгать себе. Вот только вопрос: проиграла сейчас или ещё тогда давно, будучи наивной студенткой, предполагающей, что так просто избавиться от необычной зависимости? Хотя и тут я уже подозреваю наличие ответа…

Несколько глотков приветственного аперитива «до» придали бодрости и словно увеличили мой запал: напоследок поправляю помаду и выхожу обратно, расправив плечи.

Взгляд вновь цепляет Маркуса, в компании некого седовласого бизнесмена, и я, недолго думая, направляюсь к ним:

— Позволите украсть мистера Флэтчера? — включив всё своё обаяние на полную мощность, обращаюсь я к незнакомцу как раз в момент их небольшой паузы в беседе.

Намереваюсь обхватить явно удивленного моему появлению и инициативе Маркуса за локоть дабы показать, что вопрос скорее риторический и для вежливости, и его собеседник лукаво подмигивает мне:

— Как не уступить такой даме… — отсалютовав бокалом с шампанским, он отходит, и я окончательно обвиваю руку своего слегка оцепеневшего наваждения.

— Потанцуем? — с нехарактерной для себя наглостью спрашиваю я Маркуса и незаметным кивком указываю на часть зала, выделенного под танцпол: хоть и мероприятие посвящено обсуждению развития финансовой отрасли, светский шарм ему всё же придали.

Танцующих уже немало, но всё моё внимание сейчас сосредоточено на пока ещё умолкнувшем Маркусе. Его выдает лишь взгляд: голодный, проницательный, жесткий и многообещающий, и в этот момент я думаю о том, что Пенни стоит выписать дополнительную премию, ведь «Александр Маккуин» на мне сегодня сделал своё дело.

Убеждаюсь в этом, как и в том, что произвела нужно впечатление в том числе тогда, как Маркус оставляет в стороне свой бренди и ультимативно берет меня за руку и талию, молча приняв приглашение.

— Выглядишь потрясающе, — наконец говорит он низким тоном, вжимая меня в себя, когда мы оказываемся на танцполе. И хотя играет медленный джаз, в теле моего партнера чувствуется напряжение, а в движениях, ведущих меня, — нетерпение. — Хотя сегодня твой взгляд не разгадать, Тайра. То ли ты что-то задумала, то ли, наоборот, уже осуществила.

Я хмыкаю, и после тяжело вздыхаю, когда Маркус крепче стискивает меня в объятиях. Рановато для удушений…

— Ни то, ни другое. И вправду не разгадал, — всё с той же дерзостью в интонации отвечаю, отвернув лицо так, что теперь мы соприкасаемся кожей: моя щека к линии его нижней челюсти.

— Тогда зачем это всё? Успела соскучиться? — слышу завлекающий шепот сквозь музыку, и ощущаю, как по позвоночнику бегут мурашки.

Поворот, плавное изгибание, вновь поворот. Теряю связь с реальностью, не замечая, куда мы в танце двигаемся по залу. Собравшись с мыслями, произношу, едва касаясь губами его мочки уха:

— Отвечу, если ответишь и ты на вопрос.

Теперь усмехается Маркус, и вдруг неожиданно направляет меня вниз: приходится склониться затылком почти до пола, пока его взгляд, который я явственно чувствую, беззастенчиво шарит по моему декольте. В такт музыке вернув меня обратно в вертикаль, Маркус ловит мой взор и я договариваю, как ни в чем не бывало:

— Что ты имел на самом деле в виду, когда говорил утром, что жалел? Всё это время.

— Ты знаешь, что, — обрубает он, отведя глаза и кого-то якобы выискивая поверх моей головы.

Поджав губы, я с намеком давлю на его тело, и Маркус вновь уводит нас в очередной круг и поворот. Всё дальше от сосредоточения основной массы гостей.

— Я хочу услышать это, Маркус… — твердо настаиваю я, в ответ сильнее сжав его ладонь. — Мы взрослые люди, к чему эти намёки…

Он молчит. Музыка уже меняется на другую, но мы и не думаем делать паузу, — для нас не существует сейчас ничего. Шаг, ещё один, синхронно, поворот. И когда мы оказываемся в тени колонны, где никто не сможет увидеть, Маркус проводит кончиком носа по моей шее, вдыхая аромат духов, и я застываю в ожидании:

— Жалел, что… — медленно, растягивая слова, говорит наконец он, и видно, как тяжело ему дается правда, — …отпустил тебя тогда.

Моё тело мне будто больше не подчиняется, каждой клеточкой стремясь к нему навстречу, и Маркус это считывает моментально. Оторвавшись от моей кожи, которую он уже успел покрыть горячими поцелуям, он отстраняется и подталкивает меня в сторону широкого подоконника: колонна и тяжелые шторы всё так же скрывают нас от любопытных и непрошенных взглядов.

— Как долго? — успеваю дрогнувшим голосом пискнуть я, переваривая услышанное, прежде чем Маркус подхватит меня под ягодицы и усадит на поверхность.

Приподняв одну бровь в забавном непонимании, почему это вдруг платье настолько узкое, что не позволяет ему встать между моих ног, Маркус всё равно находит вариант прижаться ко мне, одной рукой огладив спину, другой же схватив меня за лицо:

— Долго, — хрипло выдает он, внимательно глядя мне в глаза и цепко удерживая пальцами лицо за скулы. — Твоя очередь. Ну так что, соскучилась?

Он так близко, что кончиком языка можно обвести приоткрытые губы. Так близко, что аккуратная слегка седая щетина колет мою кожу. Так близко, что и в его взгляде, и в моем обнажены все чувства.

— Да… — неслышно вырывается у меня, и я прикрываю веки, ощущая большой палец Маркуса, выводящий прямую линию на моей нижней губе.

— Громче, Тайра.

Его голос звучит раскатом в ушах, сочетая в себе и приказ, и мольбу одновременно. Знает ли сам Маркус о своей власти надо мной? Знает. И что поразительно, — позволяет также властвовать и над собой.

— Я скучала. Всё это время. Сама того не осознавая, — скрутив ткань рубашки в кулаках на его груди, шепчу и я своё признание, давящее столько лет на мою грудную клетку изнутри.

— Я знаю, что с этим можно сделать… — Маркус хочет накинуться на меня с поцелуем, но я тут же пресекаю его попытку, положив ладонь на рот:

— И я знаю. Но…

Мы оба застываем, и всё из-за этого отвратительного, маленького «но». Я должна это сказать. Должна предупредить. Должна понять его намерения…

— «Но»? — тихо говорит Маркус, немного отстранившись и убрав мои пальцы со своих губ. Сжав ладонью мою и вернув ее на свою уже помятую под пиджаком рубашку.

— Я помолвлена.

Сказанное будто подрывает пространство на кусочки. Не дыша, наблюдаю за реакцией Маркуса: он весь подбирается, хоть и не отходит пока от меня, всё так же распространяя сумасшедшее тепло своего тела на моё.

— И ты хочешь растоптать меня в этой сделке, — переведя дух, вдогонку бросаю я, про себя удивляясь тому, как внутренне эта причина важнее первой… — Какой толк в охрененном сексе, если на следующий день ты пройдёшься по мне катком на финальных переговорах?

Маркус щурится, неверяще уставившись на меня. И затем задает такой вопрос, что я вновь убеждаюсь в том, насколько перевернуты и ненормальны и его, и мои убеждения:

— Ты любишь его?

Мне плевать на Кайла, в то время как Маркусу не плевать на сделку. Но я говорю больше о ней, а он услышал лишь «я помолвлена». Мы такие разные, боже, такие два идиота, такие просто несовместимые друг с другом люди… Если бы существовали человеческие прототипы каких-то химических элементов, не вступающих друг с другом в реакцию, но тем не менее пытающиеся создать молекулу вопреки природе, это были бы мы с Маркусом.

— А ты любил свою жену? — почти молниеносно парирую я, на что Маркус злорадно усмехается и вместо того, чтобы отойти и завершить всю эту нелепую, начиненную нитроглицерином, сцену, он вновь прижимается теснее.

— Туше, — шепчет Маркус в мои губы, прислонившись лбом к моему: — Знаешь, что забавно? Ни ты, ни я так и не поняли, что такое — эта гребаная любовь, Тайра. Ни ты, ни я по отдельности. Может, это о чем-то говорит?

И снова между нами висит долгая пауза, в течение которой единственное о чем я мечтаю, опять напрочь забыв обо всём — получить властный поцелуй. Такой, какой умеет дарить только Маркус.

— О том, что… — дрожа всем телом в его руках, я недоговариваю, потому что боюсь озвучить вслух, и он делает это за меня:

— Что стоит попробовать.