Амнезия

Она нервно засмеялась.

— Я не испугалась.

Ох, еще как.

— Тебе больно? — спросил я, заставляя себя отвести руки. — Могу я позвать тебе доктора?

Она закатила глаза.

— Ни за что. Все, чего хотят эти доктора — это записывать каждое мое движение на чертовом планшете.

Я усмехнулся. И в ту же секунду почувствовал на себе ее взгляд. Позволяя смеху утихнуть, я поднял глаза.

— Я — Амнезия, — сообщила она.

У меня сдавило грудь.

— Девушка без памяти.

— Ты слышал обо мне? — Она выглядела удивленной.

— Что-то вроде того, — прошептал я.

— Я ищу кое-кого. Может, ты знаешь его? — Ее голова наклонилась в сторону, пряди неровных волос упали на подбородок. Я отметил для себя, как с каждым новым движением, она все больше опирается о стойку. — Мужчина, который вытащил меня из озера.

Я. Она была здесь, шатающаяся на босых ногах, в поисках меня. От этой мысли у меня кругом пошла голова.

Я почувствовал, как дернулось мое адамово яблоко. Внезапно у меня пересохло во рту.

— Я знаю его.

Ее глаза загорелись, словно солнце вышло из-за туч и осветило ее золотистыми лучами.

Она была прекрасна. Так прекрасна.

— Знаешь! — Она оживилась, бросив взгляд мимо меня в коридор. — Можешь отвести меня к нему?

— Нет, — ответил я, привлекая ее внимание обратно к себе. Где им и следовало быть.

— Почему нет? — потребовала она, положив кулак на бедро.

На этот раз я потянулся и поправил вырез ее накидки. Как только я разгладил ткань, ее рука соскользнула с бедра, и она откинула голову назад, чтобы полностью изучить мое лицо.

— Ты уже нашла его, — пробормотал я, отступая немного назад.

Ее губы приоткрылись. Цвета нежного персика. Я хотел сосчитать веснушки у нее на носу.

— Ты — это он?

Отодвинувшись, чтобы вытянуть руку между нами, я сказал:

— Эдди.

Амнезия ничего не сказала, но вложила свою руку в мою, чтобы мы могли официально представиться.

— Ты спас мне жизнь.

— Нет, — ответил я моментально. — Не спас.

— Ты действительно приходишь сюда каждый день? — поинтересовалась она, слегка потрясенная.

Теперь ее глаза еще тщательнее изучали мое лицо. Мне стало интересно, каким она видит меня, знаком ли я ей вообще.

— Они сказали тебе, да? — Я улыбнулся.

— Думаю, доктору просто пожалел меня, — призналась она и сильнее облокотилась о стойку. Колесо заскрипело под такой тяжестью.

— Тебе нужно присесть. — Моя рука парила поблизости на случай, если она снова упадет. На этот раз она не отшатнулась.

— Ты пойдешь со мной? — спросила она.

В тот момент, благодаря этому невинному вопросу, я понял, что сделаю что угодно, стану кем угодно… пойду, куда она попросит.

Впрочем, я не сказал этого. Лишь покачал головой.

Короткая прогулка обратно к ее палате заняла много времени. Весь путь я боролся с желанием заключить ее в свои объятия, как в ту ночь, когда нашел ее плавающей на поверхности воды. Когда мы подошли к палате, я толкнул дверь, широко распахнув ее, и положил ладонь ей на спину, жестом предлагая ей проходить вперед.

Она подняла глаза вверх, затем отвела, прежде чем прошла мимо.

— Эдди Донован! — Раскатистый голос прозвучал из глубины коридора. Я вздрогнул. — Я говорил тебе, что посетители к ней не допускаются.

Изнутри палаты донесся стон Амнезии:

— Только не он. — Прежде чем я успел ответить, она высунула голову и продолжила: — Серьезно, доктор Бэк? Что он может со мной сделать? Украсть все мои мысли и воспоминания?

— Я запишу ваше чувство юмора, — ответил он ей почти нежно. — Но оно, между прочим, суховато.

Она откинула голову в сторону, чтобы взглянуть на меня.

— Он все записывает. Это невыносимо.

Мои губы дернулись в улыбке.

Доктор Бэк остановился неподалеку от нас.

— Почему вы встали с постели?

— Я сказала вам, что хочу увидеть Эдди.

Доктор Бэк посмотрел на меня с завуалированным предупреждением во взгляде.

— Я нашел ее в коридоре, — подтвердил я.

— Это просто посетитель, — сказала Амнезия. — Пожалуйста. Я не могу сидеть в палате с практически пустым сознанием ни минутой больше.

Эти слова гарантировали, что я вернусь. Ничто, даже команда докторов и нахальных медсестер, не смогут вытолкать меня отсюда.

Она нуждалась во мне.

Я нуждался в ней.

— Хорошо. Но мне нужно поговорить с Эдди. — Он указал на нее. — Возвращайтесь в постель.

— Спасибо, — искренне сказала она. Затем ее взгляд вернулся ко мне.

Было трудно объяснить свои чувства, когда она посмотрела на меня. И неважно, был это затяжной взгляд или мимолетный. Я находился с ней всего лишь несколько минут, но ее взгляд был столь же важен для меня, как и воздух.

— Ты останешься? — спросила она, ее голос был неуверенным и робким.

Всегда.

— Я сейчас приду.

Как только за ней закрылась дверь, воздвигая барьер между нами, я перевел взгляд на доктора.

— Я не буду держаться в стороне от нее.

— Да. Вы совершенно ясно дали это понять.

— Я не причиню ей боль.

Он вздохнул, признавая поражение.

— Я знаю это, Эдди. Ты и твоя семья — хорошие люди. Дело не в тебе.

— Во мне. — Я тихо выругался. — Я тоже часть этого.

Доктор ущипнул себя за переносицу.

— У нее тяжелый случай амнезии. Тот вид, возникающий в результате травмы.

— Ее память вернется? — Я должен был знать.

— Я не могу прогнозировать это.

Я подошел ближе, понижая голос.

— Вы думаете, это она?

— Ты знаешь, что нет, — ответил он печально.

— Но это возможно? — давил я. Я, вероятно, был последним человеком в этом городе, на этой планете, который отказывался терять надежду.

Он не хотел говорить этого, но не мог лгать. Не мне. Не самому себе. Черт, весь город судачил об этом и строил догадки.

— Есть несколько сходств, и возраст кажется подходящим.

— И тот факт, что никто не пришел за ней.

Я заберу ее. Заберу ее прямо сейчас.

— Не возлагай надежд, сынок. — Доктор Бэк положил руку мне на плечо. — Даже если и существует какой-то ничтожный шанс, что это она, она уже не тот человек. И никогда не будет.

Я не мог это слушать. Не хотел.

Я развернулся, чтобы войти в ее палату, но доктор Бэк меня остановил.

— Ты не можешь сказать ей, не сейчас. Она хрупкая. Ее разум все еще примиряется с новой реальностью. Слишком многое может навредить ей.

Разочарование нахлынуло на меня. Я хотел пойти и излить ей душу. Рассказать ей обо всем и надеяться, что узнавание заблестит в ее глазах.

Я не мог.

Подобные действия, слова, бурлящие внутри меня, могут осквернить ее. Ей нужен был друг. Кто-то, кто будет рядом с ней. Без всякого давления на кого-то, кем она являлась сейчас, без упоминания ее прошлой жизни.

Я не знал, как сделать это, но и не мог оставаться в стороне.

Моя голова качнулась вперед.

— Я могу сделать это. Я ничего не скажу.

— Успокой ее. Будь ее другом. Не торопись. При любых признаках возвращения памяти немедленно звони мне.

Я кивнул.

Доктор Бэк двинулся, чтобы уйти. Я схватил его за запястье.

— Насколько, эм… насколько плохо все было для нее?

Его глаза потемнели, а рот сжался в напряженную линию.

— Ты имеешь виду то, что вызвало полную диссоциацию?

Я снова согласно кивнул.

— Жестоко, очень жестоко… — Он остановился и покачал головой.

— Что? — надавил я.

— Настолько жестоко, что, возможно, будет лучше, если память никогда к ней не вернется.