Белые пешки

– Лё-ё-ёв! – Дэн сердито отодвинулся. Привычка опять победила, он закрыл лицо руками. – У меня даже телефона ее нет. Мы виделись дважды. Не выдумывай!

Он продолжал смеяться. Дэн возмущенно фыркнул, но замолчал, слушая этот смех. Найти на него силы вряд ли было просто.

Наташа не появлялась с февраля. Дэн бывал на кладбище у Флорентийского даже чаще, чем прежде, тайно надеясь поймать эту роковую красавицу-шутницу, но удача ни разу ему не улыбнулась. У него, конечно, не было планов, но как минимум хотелось показать ей законченную работу и еще раз спросить разрешения. Точно ли она не будет против стать могильной скульптурой? Вдруг она просто вежливая? Вдруг ей, как большинству знакомых девушек Дэна, льстит, что ее рисуют, пусть в такой ипостаси?

– Я чувствую, что мы еще встретимся, – сказал он. Это было правдой.

– A-a-aww, как романтично, – расплылся в улыбке Лева и ловко увернулся от ответного тычка в плечо. – Ну ладно тебе! Ладно! Я ж просто из любопытства интересуюсь. Ну и немного как твоя дуэнья!

Дуэнья! Дэн, вспомнивший было о том, что у него с собой термос кофе и сделавший небольшой глоток, шумно подавился. Все с тем же смехом Лева хлопнул его по спине. Запах сирени снова, особенно остро ударил в ноздри. И на какое-то время весна вдруг перестала казаться такой ужасной.

Ирония, но я встретил Наташу на следующий же день, в метро. Она шла далеко впереди и уже шагнула на эскалатор, в то время как я только пересекал станцию с выплюнутой поездом толпой. Но я сразу узнал ее по великолепной косе и красному платью; вместо сапожек были туфельки, но тоже белые. Я ускорился, стараясь пробить себе дорогу и догнать ее. Правда, хотелось хотя бы спросить: «Ты рассердилась? Поэтому больше не ходишь на наше кладбище?» Вопрос прямо жег изнутри. Все в последнее время так много друг на друга обижались, что я хотел хоть со своими обидами разобраться.

Но, похоже, запутал все только сильнее. Ведь встретил я не только Наташу.

Дэн наконец влетел на эскалатор и, провожаемый свирепыми возгласами, бросился наверх, за Наташей. Ее белые волосы маячили ступенях в двадцати, она не ехала, а шла, энергично и ловко, будто штурмуя горный пик. Фонари не золотили, а выбеливали ее – косу, обувь, кусочек спины в разрезе платья. Дэн был все ближе. Уже мог ее окликнуть. Но в этот момент случайно глянул на соседний эскалатор, движущийся вниз, и замер на полушаге. Там стояла Ася.

Она плакала, ссутулив плечи. Дэн несколько секунд пытался понять, не померещилось ли и что делать, – а потом развернулся и понесся вниз, снова провожаемый матерными репликами пассажиров. Дыхание сбилось, перед глазами быстро закружились мошки. Вот оно, значит, как – грести против течения, пусть даже эскалаторного. Особенно когда кто-то все время идет навстречу и мимо этого кого-то надо протискиваться. Странно, что пинка-то никто не дал: нахохленные люди, ехавшие кто с работы, кто с учебы, в основном напоминали потных, усталых, рассерженных голубей.

Дэн ухватил Асю за руку уже у поезда и скорее оттащил в сторону, в убежище начищенной бронзовой статуи. Она не сопротивлялась, похоже, вообще не понимая, что с ней делают и кто. Только когда поезд усвистел, мигнув на прощание задними огоньками, она словно очнулась и подняла недоуменный, мокрый взгляд.

– Дань? Что ты тут…

Не помнила: отсюда он может доехать домой. Стало жутковато.

– А ты? – тихо перебил он. – Вы же учитесь не здесь.

Хотя он прекрасно понимал: скорее всего, Асю привели воспоминания. На Белорусскую они ездили вместе еще в школе. Ася стояла на ступеньку выше Макса; остальные – вокруг. Галдели, смеялись, раздражали взрослых. Даже Крыс и Лева, хотя у них были машины, не брезговали такими поездками. Это было забавно, особенно поколесить по кольцу несколько раз, а потом вернуться и отправиться в «Бараний клык».

Ася молчала. Мечась по ней взглядом, Дэн только теперь заметил, что волосы у нее коротко, неаккуратно острижены. Нет. Не просто неаккуратно. Местами Ася порезала кожу, под светлыми клочьями проглядывали огромные кровавые язвы и царапины.

– Сама обкарнала, – поймав взгляд, сказала она. – Что, не нравится?

Едко, почти наотмашь. Дэн потупился, в горле пересохло от неузнавания, он едва не попятился. Но тут легкая ладошка Аси потянулась к его руке.

– Извини. Извини меня, Дань, – шепнула она дрожащим голосом. – Если напугала… тоже извини. Не хотела. Я и сама пугаю себя.

Она достала из кармана платок и вытерла глаза. Лицо смягчилось, стало виноватым. Дэн неловко улыбнулся, но что-то в нем уже предательски пожалело о встрече. Девочки говорили, с Асей сейчас сложно. Лучше не трогать лишний раз, никогда не знаешь, чем поранишь. И ее, и себя заодно. Но ведь они столкнулись не просто так. А путь джедая был не про бегство в тяжелые минуты. Дэн поругал себя, накрутил на палец свою косичку и осторожно заговорил снова:

– Да не волнуйся. Я тебе очень рад, все равно хотел как-нибудь… встретиться? – Он привирал. Но надеялся, что она как всегда поверит. И что поверит он сам. – Не хочешь к Зиновию заглянуть? – Ася быстро помотала головой. – М-м-м… ну тогда рядом есть классная кондитерская. Там пирожные и хороший кофе. Пойдем посидим немного?

Ася некоторое время, колеблясь, глядела на него. Наконец кивнула.

– Только я плохо соображаю, Дань… ненадолго, хорошо?

– Как скажешь, – пообещал он и чуть вздрогнул, когда она взяла его за руку. – Ой… холодная ты.

– Мерзну, – одними губами пробормотала она. – Прости.

«Прости…» Дэн сам почувствовал озноб, но быстро стряхнул его и устремился к эскалатору. Ася покорно семенила за ним; подъем они в этот раз преодолели без приключений. Дэн разве что озирался машинально, потому что легкая досада скреблась внутри: Наташа, Наташа, ну что же ты так быстро бегаешь и так не вовремя появляешься? Где теперь тебя ловить?

– Как у тебя дела, Дань? – тихо спросила Ася за спиной.

– Ничего, держусь, работаю, – ответил он, не оборачиваясь, и она вцепилась в него крепче.

– Такой молодец. А я мало что могу.

– Мы с тобой. – Он все же посмотрел на нее. Слава богу, она не плакала. – Все.

– А я как-то не с вами. – Среди нахохленных людей и золотистого света зазвенел ее надтреснутый смех.

Дэн не смог ответить. К счастью, эскалатор кончился, и уже совсем скоро они выскочили на улицу, в зеленый гам и сияние привокзальных вывесок. Задышалось как-то легче, несмотря на выхлопы машин. А дальше, к счастью, было совсем недалеко.

Они зашли в теплый гирляндовый свет кафе, в запах свежих кексов и кофе. Заведение было новым, кексы правда продавались восхитительные, с цветными шапочками крема. Популярное, просто так не сядешь. Надеясь на удачу, Дэн стал было высматривать свободный столик, как вдруг услышал бодрый оклик:

– Ой, Дэн, ты ли это? А я жду, жду… с самого эскалатора жду!

Он повернулся и прирос к месту. Наташа вальяжно обосновалась у окна, а перед ней стояло три чашки кофе, блюдо с ассорти кексов и еще пара лимонных корзиночек-меренг. Наташа приветливо улыбалась. Она сегодня была особенно хороша, еще и косу украсила алой – в цвет помады – лентой. Она разительно отличалась от одетой в черный сарафан, неухоженной Аси, от этого контраста просто брала оторопь. Принцесса и нищенка.

– Вы садитесь, садитесь, нет больше мест! – позвала их Наташа. Дэн откровенно паниковал, понимая, что не может скрыть радость от встречи и что это неправильно.

– Кто это? – Ася мялась на месте, казалась почти затравленной. – Боже, Дань… я тебе свидание испортила?

– Нет-нет! – запротестовал он, мучительно мечтая куда-то провалиться, особенно под насмешливым взглядом Наташи. – Это… друг. И я вовсе не…

– Не гнался за мной, как сатир за ланью! – хихикнула Наташа, но тут же подмигнула и поманила Дэна с Асей еще раз. – О господи. Какой ты странный. Ася… ты ведь Ася?.. Ну тащи его, что ли, сюда?

Ася совсем стушевалась, и Дэн тоже.

– Ты рассказывал, – заверила Наташа. – Про подруг-писательниц.

Дэн не помнил, чтобы называл имена, но здравый смысл наконец победил: сколько можно под сердито-удивленными взглядами официантов переговариваться с расстояния в несколько шагов? Дэн собрался, выбросил из головы глупости и решительно повел Асю к столу. Та не сопротивлялась. Наташа, увидев ее поближе, так и расцвела:

– Ну вот! Я не кусаюсь! Плюхайтесь! – Они сели на стулья, и Наташа тут же подалась к Асе ближе, таинственно и почти интимно понизив голос:

– Я Наташа. Белая королева.

Похоже, она ждала реакции на шутку, но Ася только смотрела, устало и невыразительно. Неловкий момент… может, подсаживаться не стоило? Дэн опять занервничал: еще и чашек три, откуда, кого Наташа ждала, кроме него? И корзиночки…

– А Ася тогда черная, – все же сказал он, кивнув на Асин наряд. – Слушай, мы точно не помешали?

– Именно так. – Наташа прищурилась. – И нет, нет, я ждала именно вас.

– Двоих? – Ася спросила это заторможенно, сонно. И придвинула к себе чашку. – Тогда можно я попью этот кофе? Очень плохо себя чувствую, давление, похоже.

– Двоих, – заверила Наташа. – У меня хорошая интуиция… – Она помедлила, фыркнула. – Или куриное зрение, кто знает. Можно, конечно, подкрепляйся.

Глядела она колко. Дэна это не удивило: он знал, что девчонки часто знакомятся так настороженно – будто гладиаторы перед боем, присматриваются друг к другу, готовые сцепиться в смертельном бою. А потом, увлекшись разговорами, про бой забывают. Хотя господи, какие бои? У Аси вид, будто она сейчас уснет. И куда интереснее другое:

– Погоди, ты же видела меня одного, – решил не отставать он. – Там, внизу? Я Асю попозже встретил. – Уточнять, как именно встретил, он, понятное дело, не стал.

Наташа захлопала ресницами и энергично мотнула головой.

– Нет, с тобой был кто-то… я не разглядела, но решила, что друг. Говорю же, зрение куриное. Наверное, просто кто-то шел рядом. Вот я и взяла все на троих, разное…

– Дэн, – вмешалась вдруг Ася. Она уже сделала маленький глоток кофе. Голос звучал довольно раздраженно. – Что ты ее допрашиваешь? Марти покусала? Ника?

Дэн опешил и от того, что Ася вообще заговорила снова, и от того, как назвала имена. Будто не о подругах говорила, а правда о насекомых. Или о змеях. Или о вампирах. Он даже с ответом не нашелся, и над столом повисла неловкая тишина. Ася больше не пила, просто грела руки о чашку, хотя в кафе было и так душно. Наташа уплетала большой красный кекс с шапкой красного же крема, и это выглядело жутковато. Дэн осторожно взял другой, поменьше – из зеленой матчи, с белой шапкой и аккуратной вишенкой сверху.

– Я слышала, ты пишешь книги, – произнесла наконец Наташа, явно намереваясь возобновить беседу любой ценой. – Я читала. Вы с соавтором очень талантливые!

– Спасибо. – Ася опять вяло подняла голову. – Не думаю. И не пишу больше.

– Хочешь корзинку? – Наташа, кажется, поняла, что тема неудачная. – Вон ту, с лимоном и меренгой. Мне кажется, ты из тех странных, кто их любит.

Ася кивнула.

– Мое любимое, но у меня теперь редко есть аппетит. И вдохновение, кстати, тоже.

Наташа совсем оттаяла, по крайней мере, ободряюще улыбнулась.