Дирижабли на войне

Главной целью каждого налета считалась бомбардировка Лондона, так как здесь находилось Адмиралтейство, откуда велось все руководство войной на море, а в лондонских доках и в устье Темзы могло встретиться много других, не менее важных объектов, уничтожение которых имело бы большое значение для хода войны. Однако из-за ветровых и погодных условий не всегда удавалось достигнуть этой цели. Помимо этого, во время самого перелета всегда могли произойти те или иные отклонения от намеченного плана. Поэтому перед вылетом воздушных кораблей им давались лишь общие указания — атаковать Южную, Центральную или Северную Англию. Под первой подразумевался район реки Темза, под второй — район реки Хамбер и под третьей — район залива Ферт-оф-Форта. Эти районы являлись главными опорными базами английского флота, и здесь же находилось множество всякого рода заводов, предназначенных для военного и торгового судостроения. Объект атаки (на юге, в центре или на севере) выбирался в зависимости от направления ветра: в большинстве случаев налеты планировались с таким расчетом, чтобы на пути в Англию воздушные корабли шли против ветра, благодаря чему на обратном пути перелет совершался по ветру, а это могло иметь значение в том случае, если бы воздушные корабли получили повреждения или часть моторов вышла из строя.

В феврале опять испортилась погода и англичане получили временную передышку, иногда, правда, прерываемую беспокоящими налетами немецких самолетов. L-16 зимой 1916 года снабжал германские острова съестными припасами, так как морской путь был заблокирован сильным ледоставом.

Возобновление активной деятельности флота совпало с назначением адмирала Шеера. Под влиянием нового командующего германский флот пробудился от оцепенения. Кроме того, наличие десяти морских цеппелинов позволяло организовать выходы флота в таких условиях безопасности, которые были до сих пор невыполнимы. Идея Шеера заключалась в тесном взаимодействии флота Открытого моря и цеппелинов. Как и во время набеговых операций крейсеров в конце 1914 года, объектами нападения по-прежнему остались английские порты. Но на этот раз цеппелины должны были осуществлять одновременно разведку для флота и глубокую атаку береговой территории восточного побережья Великобритании. Первой заботой адмирала Шеера было очистить Доггер-банку от английских тральщиков, которые также вели наблюдение за этой зоной. Такую операцию осуществили 25 эсминцев, вышедших из Эмса. Первый совместный рейд флота и цеппелинов был намечен на 6 марта 1916 года. Объектом нападения для флота стала одна из торговых коммуникаций англичан, между тем как цеппелины должны были произвести диверсию, атаковав порт в районе Хамбера. Но подвела погода, и операцию отложили на 24 апреля.

На Западном фронте интенсивность боев не спадала. Особенно ожесточенная борьба развернулась под Верденом, где в феврале — марте 1916 года наряду с большими силами авиации были задействованы и 7 армейских дирижаблей. Они выполняли бомбардировку крепости, железнодорожных станций и других важных объектов в тылу противника. Среди них был и LZ-95 — первый дирижабль нового типа, который имел усовершенствованную облегченную конструкцию, позволяющую подниматься до высоты 4000 м, недоступную для зенитного огня и большинства боевых самолетов того времени. Ввиду стратегической важности этого сражения, дирижабли вели интенсивную разведку, выполняя полеты в любую погоду. Но результаты первой были весьма незначительными, а потери велики. Погибли 3 воздушных корабля. Среди них LZ-77 со старейшим командиром дирижаблей капитаном Горном.

В начале марта метеоусловия стали более благоприятными и вскоре была произведена успешная бомбардировка важных портовых сооружений Гулля (Халла) на Хамбере. Этот налет описал один из участвовавших в нем командиров воздушных кораблей капитан 3-го ранга Шульце, который управлял при этом L-11 и впоследствии погиб геройской смертью.

«L-11 было приказано утром 5 марта произвести вместе с L-13 и L-14 налет на Северную Англию. В 12.00 (4-го) поднялись в воздух с намерением атаковать морскую базу в Росайте. Ввиду все более усиливавшегося северо-западного ветра, сопровождавшегося частыми снегопадами и градом, в пути было решено вместо Росайта попытаться атаковать завод боевых припасов близ Мидлсбро. В море было встречено лишь несколько траулеров у Доггер-банки. Около 22.00, когда мы выбрасывали за борт бочки из-под бензина, корабль сквозь тонкую пленку облаков был обстрелян военными кораблями; уклоняться от этого обстрела не стоило труда. В 22.45 пересекли линию английского берега между Флэмбро-Хэд и мысом Сперн-Хед, т. е. южнее, чем предполагалось, что надо было приписать еще более засвежевшему северному ветру. Мы повернули после этого на север вдоль отчетливо выделявшегося обрывистого берега. В промежутки времени, когда местность не закрывали снеговые облака, видимость была хорошая. Верхняя граница облаков лежала на высоте от 2000 до 3000 м, над ними сияло ясное звездное небо.

Тем временем вновь разразился жестокий град, дирижабль сильно обледенел и, несмотря на опорожнение всех водяных балластных цистерн, при температуре воздуха минус 16 градусов не мог подняться на высоту более 2000 м. Только перед началом атаки, после того как было выпущено изрядное количество бензина, удалось подняться на высоту 2300 м. В полосе снегопада и града на антенне и на оконечностях металлических креплений гондолы и корпуса корабля вспыхивали яркие блуждающие огоньки. Гондолу и платформу сильно занесло снегом. Около 1.00, когда прояснилось, оказалось, что корабль до сих пор не сдвинулся с места, и при скорости ветра в 24 м/с бесцельно было продолжать полет на север. Зато на юге на фоне покрытой снегом местности четко выделялось русло реки Хамбер, так что здесь представились очень заманчивые перспективы для атаки. Город Гулль был весь затемнен, но с того места, где находился L-11, его удалось хорошо рассмотреть при разрывах бомб, сброшенных с L-14. Вскоре после этого видимость снова испортилась из-за налетевшего снегового облака.

Но я располагал временем и в течение часа продержался на месте, пока не рассеялись облака. В 2.00 L-11 предпринял атаку и сбросил над Гуллем сперва лишь несколько бомб, чтобы заставить действовать противовоздушные батареи и прожекторы и тем самым выдать себя. Хотя в городе по-прежнему было тихо и он продолжал оставаться в темноте, тем не менее в этот момент облака совершенно рассеялись и вся картина представилась, как на ладони. Гулль и его окрестности покрывал свежевыпавший снег. Несмотря на то что город был очень хорошо затемнен, при ясной звездной ночи под кораблем отчетливо выделялось расположение улиц, кварталов, домов, набережных и гаваней. На улицах кое-где блуждали одиночные огоньки. Корабль был повернут курсом на север, и моторы запущены на полную мощность, это позволило направиться к цели и держаться над ней почти на месте.

На этот раз в течение двадцати минут в полном спокойствии были сброшены бомбы над сооружениями гавани и доков, причем мы могли точно наблюдать действие каждого взрыва в отдельности. Первая разрывная бомба упала на набережную, отколов от нее большой кусок, второе попадание было в середину ворот шлюза, который вел во внутреннюю гавань. Попадание было таким точным, что взрыв можно было принять за огонь стрелявшего с земли орудия. Дома разваливались, как карточные домики. Все новые и новые здания разлетались во все стороны после каждого взрыва, а под конец весь район, очерченный границами гавани, представлял собою огромную зияющую черную дыру. Подобное же громадное темное пятно, усмотренное по соседству, по-видимому, являлось следом деятельности L-14… При свете пожара в бинокль были видны бегавшие взад и вперед люди. В гавани, шлюз которой был поврежден, засуетились суда. Встреченное нами в Гулле и вокруг него противодействие ограничилось слабым освещением несколькими прожекторами, которые нас не нашли, и немногими одиночными выстрелами. По мере сбрасывания бомб нагрузка значительно уменьшалась, и корабль поднялся на высоту 2700 м. Убедившись в превосходном действии бомб в Гулле, я решил сбросить их остаток на батареи Иммингэма, которые, по сделанным мною ранее наблюдениям, обстреливали беглым огнем L-14. Корабль полетел к Иммингэму, где тотчас попал в зону освещения четырех сильных прожекторов и был встречен необычайно сильным орудийным огнем.

Прожекторы тщетно искали дирижабль в проносившемся как раз в этот момент тонком слое облаков. Их лучи несколько раз ловили корабль, но тотчас скользили дальше. Батареи, расположенные южнее этих прожекторов, поддерживали беглый огонь, выпуская массу снарядов. Четырнадцать или пятнадцать зажигательных или осветительных снарядов разорвались близко к дирижаблю, выше, ниже него и по сторонам. Высоту полета этих снарядов можно было считать в 3000 м и более. При взрыве первой бомбы, упавшей между прожекторами, сперва прекратил освещение один из них, а затем погасли и остальные. К концу налета на Гулль надолго вышел из строя передний мотор, у которого при девятнадцатиградусном морозе засорился клапан, а затем замерзла масляная проводка и трубы охлаждающей воды; над Иммингэмом на полчаса замолчал задний мотор.

В 2.40, находясь на обратном пути, дирижабль пересек линию берега. Град заставил корабль в течение трех минут подняться с 2400 на 3200 м, на 250 м выше предельной высоты. Когда вскоре после этого L-14 снова снизился, то горизонтальный руль заклинило в верхнем положении. Корабль кое-как выровняли перебежкой команды, пока не устранили повреждение, но при этом не удалось избежать подъема на высоту в 3200 м. В 5.00, вследствие замерзания воды и масла, еще раз остановился задний мотор; он заработал лишь незадолго до посадки. В 7.00 в 30 милях на северо-запад от плавучего маяка банки Терсхелинг мы встретили 1-ю разведывательную группу и I и III эскадры. В 14.00 благополучно совершили посадку. Корабль был готов к полету».

Таким образом, корабль в этом полете пробыл в воздухе 26 часов. При этом надо иметь в виду, что в течение всего этого времени весь экипаж исправно выполнял свои служебные обязанности. Противовоздушная оборона англичан оказала слабое сопротивление: огонь вели только две зенитки, а в воздух поднялся один самолет.

В конце марта, использовав «союз» благоприятной погоды с темнотой ночей, воздушные корабли совершили один за другим пять весьма энергичных налетов. При той большой высоте, на которой воздушные корабли заставлял держаться неприятельский огонь, и в темноте им было очень трудно установить точные результаты налетов, поэтому о размерах произведенных разрушений приходилось судить по английским официальным донесениями, которые конечно же подвергались цензуре и в которых для успокоения населения итоги налетов представлялись довольно несущественными. Однако было совершенно ясно, что непрерывные повторные налеты вызвали сильную панику в Англии, так как на этот раз промышленным центрам был нанесен урон, превзошедший все предыдущие потери.

В ночь на 31 марта ушли в сторону Англии L-13, L-14, L-15, L-16, L-22 и армейский LZ-90. Их целью стали промышленные предприятия Эссекса, Норфолка и Саффолка. В результате налета заводам был нанесен значительный ущерб. Погибло 48 человек, ранено 64. Противовоздушная оборона на этот раз действовала особенно активно. По тревоге в воздух поднялись 9 самолетов, огонь вели 10 зенитных батарей. Прожекторным установкам удалось надежно захватить L-15 и довольно долго удерживать его своими лучами. Зенитки сосредоточили на цеппелине плотный огонь, и его оболочку в нескольких местах пробило снарядами. L-15 потерял много водорода, и командир развернул корабль в сторону побережья. Высота полета стремительно падала, и хотя за борт выбросили все лишнее, командир был вынужден сесть на воду в устье Темзы. Экипаж, состоявший из двух офицеров и шести матросов (один человек утонул), подобрали и взяли в плен английские мелкие корабли. Однако им не удалось отбуксировать воздушный корабль: дирижабль сгорел, так как немецкий экипаж успел заранее подготовить его к уничтожению.