Жернова. Книга 1

Глава 16. Девичьи Сады

Ариания, провинция Нибиру, цитадель Девичьи сады

Сердце дрожало от предвкушения интересного путешествия и возвращения домой. Возвращения свободы и родительской любви. Наконец-то она, как чайка, вылетит за высокие угрюмые стены Девичьих садов и через леса и реки, через горные хребты Змеиных гор понесется к Серебряной гавани, к свежему ветру океана и пенистым волнам, — к родному Бхаддуару.

Почти пять лет назад, когда десятилетняя Илайна садилась в кортеж, который должен был везти ее в далекую Арианию, в горле сжималось так сильно, что ее начинало тошнить от страха и тоски — чужие места, чужие люди и ужасное одиночество — так она представляла себе жизнь в Воспитательном доме для дев благородных кровей. В Девичьи сады — прославленную цитадель образования — уже на протяжении многих веков отправляли своих дочерей богатейшие семейства, дома и династии из Ариании, Хибэя, Мальдагара и даже дальних островных государств Оккру и Шалисс. Здесь же обучались прионсы Лаара и принцессы Ариании. Репутация заведения на протяжение веков оставалась безупречной. Вне зависимости от внешних отношений между странами, войн и бунтов, юные девы оставались в безопасности, которую обеспечивал не только особый корпус стражи вокруг цитадели, но и непревзойденные защитные конструкты Ордена Непорочных.

Во время поездки, длившейся почти три недели, за пеленой слез и страха Илайна даже толком не осознавала, что видит вокруг себя, хотя ее пятнадцатилетняя служанка Гретта не переставала то ужасаться, то восхищенно ахать, то рыдать. Отца и мать Илайна ни разу не видела за эти годы — традиции Девичьих садов были весьма суровы, а путешествие туда и обратно — слишком долгим, чтобы властители Лаара могли отлучаться на свидание с дочерью. Во время прощания перед отъездом в далекую Арианию отец Илайны — суровый король Готфрид — не скрывал блестевших от слез глаз — так сильно он переживал долгое расставание с дочкой, а маленькая прионса перебирала пальцами его рыжую бороду и ревела в нее, как простолюдинка. Мать держалась, как всегда, сдержанно, но Илайна видела, что она изо всех сил крепится, часто моргая, чтобы не заплакать самой. Королева Элмера утешала ее своими рассказами о долгих десяти годах, что она провела в стенах Девичьих садов, куда ее отправили не взрослой девочкой, как ее, а пятилетней малышкой. И после таких историй Илайне становилось немного легче, ведь пять лет — это тебе не десять.

Бесконечное число дней, которые прионса томилась в цитадели благовоспитания и образования, вереницей мелькали перед глазами. Она помнила все — звуки, запахи, разговоры, тяжелый труд и увлекательные занятия, дивные часы, наказания и поощрения.

***

Похожая на длинную желтую кость, женщина, в серой хламиде и туго стянутом платке, скрывающим волосы, строго смотрела на прионсу. Это была старшая наставница Морна. — Ее Величество, владетельница Лаара Элмера Милостивая приказала научить вас всему, что может пригодиться в жизни будущей королевы. Вы пройдете курс по множеству учебных предметов, но главное — вас научат высшим качествам, которые отличают ноблесс от худородных: стойкости, смирению, сдержанности, а также умению быстро принимать правильные решения и подчинять всех окружающих — от презренного порха до представителей высшей знати.

Наставница внимательно рассматривала новенькую, наблюдая, поняла ли та сказанное. Но в тот момент Илайна почти ничего не воспринимала, лишь чувствовала, что ступни в башмачках из тонкой кожи сильно мерзнут от холода каменных плит.

— Как взрослая дева, вы должны жить в общих комнатах с другими воспитанницами из родовитых Домов, но прионсе и наследнице лаарского престола, по законам цитадели с древности выделяют отдельное помещение. Кроме того, вам позволяют иметь собственного врачевателя и служанку. Однако, программа обучения, воспитания и наказаний распространяется на всех одинаково.

Морна ждала, что новенькая хотя бы кивнет, но Илайна молчала, глядя прямо перед собой, будто не слыша. — Здесь вас будут называть воспитанница Айлин, — повысила голос наставница, и Илайне пришлось поднять глаза. Она встретила испытующий холодноватый взгляд наставницы, которая продолжала:

— Вам будет трудно, я предупреждаю. Но, — замолчала она, и углы сухих губ тронула почти незаметная быстрая улыбка, — все, что здесь происходит, делается только для вашего блага. И я считаю, что вы прекрасно справитесь. Вы станете образованной, выносливой, умелой и коварной, научитесь терпеть боль, унижение, а также обольщать и удерживать возле себя мужчин, и находить выход в самых трудных обстоятельствах. Когда ваше обучение завершится, вы будете готовы как к замужеству, так и к престолонаследию.

***

Первые полгода в Девичьих садах прошли как дурной сон. После роскошных и уютных покоев великолепного Розаарде, Илайна будто провалилась в грязную холодную дыру. Небольшая, даже без камина, комната, узкая кровать с жестким матрацем и тонким одеялом, невкусная еда, состоящая из несоленых овощей, круп, молока, фруктов и вареного мяса с рыбой, — все это доводило Илайну почти до истерики. Впрочем, она видела, что в таком же состоянии паники пребывали все новенькие, и это неким образом помогало держаться. Вместо чудесных платьев, украшенных кружевом, воланами, золотой нитью и драгоценными камнями из Змеиных гор, ей выдали жуткое облачение в виде широкой робы с завязками, вместо бархатных туфелек — жесткие сандалии и грубые башмаки с хлопковыми чулками для холодных дней. А кудрявые длинные волосы велели стянуть в две тугие косы.

Первые три месяца Илайна плакала каждый день, спасало лишь тепло и забота не унывающей и легкой в общении Гретты. Она очень жалела прионсу и тайком проносила ей пряные лепешки, жареное мясо, пирожные и даже необычайно вкусное густое, черно-красное арианское вино. Удивительное дело, но условия жизни самих наставниц, слуг и даже стражей-евнухов были намного приятнее и свободнее, чем у воспитанниц. Слуги питались в отдельной трапезной пять раз в день, причем на столе были вкусно приготовленные, сытные и разнообразные блюда, исключенные из рациона учениц благородной крови.

Однако, жалость Гретты привела к тому, что Илайну впервые наказали уже через неделю. Служанка принесла ей со своего стола кусок жареной индейки с абрикосами и вишневый пирог. Но евнух-смотритель Чор, похожий на жирного злобного крыса, проследил за ней и резко открыл дверь в комнату как-раз в тот момент, когда прионса, подобно худородной девке, масляными пальцами жадно запихивала в рот куски мяса. Конечно, злорадствующий Чор немедленно доложил о нарушении, и воспитанницу Айлин лишили еды на весь день, показавшийся ей бесконечным.

Все девушки, начиная с восьми лет, были разделены на классы, только малышек пяти — шести лет держали отдельно. В классе Илайны были девочки семи-двенадцати лет. Все — юные представительницы высших родов и Домов из разных областей соседних с Арианией стран. Но настоящей принцессой, хотя и не престолонаследницей, как Илайна, была лишь семилетняя черноглазая Фрейя — дочь малхаза Мгер-Камари — великого владетеля Ариании. В распоряжение Фрейи также выделили отдельную комнату, врачевателя и служанку.

Девушек обучали грамматике Общего языка, истории стран, и более подробно — истории своего государства, немного — математике, геометрии и астрономии, каллиграфии, литературе и географии. В программу были введены — этикет, танцы и пение, с учетом того, что было принято в высшем обществе той страны, из которой прибыла воспитанница. Обязательные уроки религии и права проводились отдельно, в зависимости от подданства и правящей династии. Айлин опекал жрец Непорочных Тиусс, одышливый и вялый, как снулая рыба. На уроке он часто засыпал в кресле, и прионса пользовалась этим, чтобы побыстрее сделать задания по другим предметам.

А еще им давали уроки душеведения — умению распознавать типы людей, их тайные мысли и желания, слабости, страхи и пороки, а также умению влиять на людей и повелевать ими. Программа воспитания и обучения предусматривала и дополнительные занятия, на которых настаивали главы правящих династий или Домов, включая игру на любых музыкальных инструментах. Айлин с огромным удовольствием занималась верховой ездой, некоторые девы с дальнего юга и востока посещали уроки фехтования и рукопашного боя.

Огромное значение придавалось физическим нагрузкам, выносливости. Девушек готовили и к здоровому материнству, и к неожиданным превратностям судьбы, от которых никто не защищен. Воспитанниц поднимали в пять утра, выводили на широкий двор, окруженный анфиладой мрачных колонн из темного камня. И до завтрака в любую погоду они соревновались в беге, занимались отжиманием и подтягиванием. Особое внимание уделялось укреплению мышц живота, для чего на наклонных досках девочки делали специальные упражнения.

После часа спортивных занятий Айлин вместе с другими отпускали на получасовой завтрак. Через пару недель она привыкла к творожникам и овечьему сыру, темному хлебу с хрустящими на зубах зернышками, каше из разных круп, которые раньше никогда не ела, и все эти блюда ей стали даже нравится. Завершив завтрак фруктами, воспитанницы приступали к урокам в классах. После обеденной трапезы, включавшей запеченные овощи, отварное мясо или рыбу, начинались обязательные для всех трудовые обязанности. Нежные тонкие пальцы Айлин окрепли и загорели. Прионса Илайна и воспитанница Айлин в одном лице научилась отскребать от жира котлы и огромные сковороды, мыть полы и таскать ведра с водой, не спать ночь, если ее назначали дежурной по спальням. Ее, как и всех других, учили шить, заставляли стирать свое белье, чистить лошадей и даже убирать стойла.

— Девы семейств-ноблесс обязаны уметь все, что умеют простолюдинки, а также мочь и знать все, чего не могут, не умеют и не знают худородные. По крайней мере, должны стремиться к этому, — постоянно твердила Морна. — Только тогда носительница благородной крови имеет право на свое несомненное превосходство над прочими.

Несмотря на строгое и даже суровое обращение с воспитанницами, за их здоровьем и благополучием наблюдали круглосуточно и, удивительно дело, при таких физических и психологических нагрузках девушки болели очень редко. Раз в неделю их осматривали несколько живущих в Садах врачевателей-евнухов, которые вели подробные записи о состоянии каждой воспитанницы. После «совершеннолетия», которое наступало сразу после первого кровотечения, случавшегося у кого в десять лет, а у кого лишь в четырнадцать, девушки раз в месяц проходили обследование у лекаря-скопца, ведающего женскими болезнями и ведущего учет особенностей полового развития каждой. Все было продумано до мелочей.

— Осмотры неприятны, но совершенно необходимы, — объясняла Морна смущенным и красным от стыда подопечным. — Ко всему следует относится прагматично и без излишней чувствительности, неподобающей девам благородных домов. После осмотра ваши семьи могут быть уверены, что вы здоровы, девственны и способны выносить здорового ребенка.