Голос крови

День четвертый

Участкового звали Рубен Леонтьевич. Арина вспомнила имя сразу, едва услышала его голос:

– Арина Марковна, вы мне вчера звонили.

Звонить Мукосяну она начала сразу после того как увезли Элю. Позавчера то есть. И вчера тоже звонила, конечно. Но номер, сперва наглухо занятый, после стал недоступен. И на следующий день продолжалось то же самое. Но напоминать про «и позавчера», Арине, конечно, и в голову не пришло:

– Здравствуйте, Рубен Леонтьевич. Звонила.

Извиняться за «недоступность» он, к его чести, не стал, полагая, должно быть, что лишние расшаркивания лишь вредят делу: Арина ему никто, отчитываться перед ней он точно не обязан, а дел у участкового уж никак не меньше, чем у следователя, когда смог, тогда и перезвонил. Главное – перезвонил же! И сразу – быка за рога:

– Я могу вам чем-то помочь? Вас интересует что-то или кто-то на моем участке?

– Кто-то. Зинаида, собственно.

Он явно удивился:

– Зинаида? А что с ней?

– Вот и мне хотелось бы узнать – что с ней?

– Да вроде все в порядке. Из стационара ее отпустили третьего дня, сейчас амбулаторно наблюдается. Насколько я могу судить, тот всплеск благополучно купировали, спасибо вам. Так что сейчас она вполне адекватна.

Третьего дня? Это ведь позавчера? Именно позавчера неизвестная женщина, похожая на Зинаиду, напала на Элю в Пионерском парке.

– Третьего дня, Рубен Леонтьевич, это у нас что? Позавчера?

– Ох, да, точно. Значит, я вас обманул. Отпустили ее позапозавчера. Неужели она успела… опять?

– Не знаю. Вряд ли. Но…

– Мне к ней сходить? О чем спрашивать?

– Давайте вместе. Вы через полчаса на месте будете?

Он ненадолго задумался:

– Мне бы надо еще… Может, вы через час прямо к ее дому подойдете?

– Диктуйте адрес.

Зинаида жила почти на границе районов, и Арина пошла пешком. Дорога заняла не больше сорока минут, но Рубен уже ждал ее на верхушке кривой бетонной лесенки, круто ссыпавшейся между двумя впритык стоявшими панельными пятиэтажками из одного двора в другой, прямо к нужному дому. Прислонившись к трубам ограждения, участковый, казалось, дремал, но Арину заметил сразу:

– Добрый день!

– И вам, коллега, – улыбнулась она, опять поразившись, насколько белобрысая, почти скандинавская внешность Рубена не соответствует его, так сказать, паспортным данным: фамилия, имя и отчество достались ему от приемных родителей, внешность – от биологических.

Глаза у него были покрасневшие, как будто ночь не спал, но голос звучал вполне деловито:

– Думаете, Зинаида к вашему похищению причастна?

– Мать похищенного мальчика на ее фотографию сказала, что похожа.

– Странно. Зинка ж свою якобы подмененную в роддоме дочку ищет среди первоклассниц примерно. А тут мальчишка, да еще совсем маленький.

– Да я не думаю, что она имеет к этому отношение. Но поговорить надо бы.

– Это понятно. Для очистки совести, чтоб хвостов не оставлять.

Дома Зинаиды не было. По крайней мере трехминутное тыканье в расхлябанную белую кнопку никаких звуков за коричневой дверью, кроме заливистого «динь-динь», не пробуждало. Рубен еще добавил пару-тройку кулачных ударов – но и на гулкое «бум» там, внутри никто не отозвался.

– Да я вас… Ой, Рубен Леонтьевич! Это вы? – появившаяся на верхнем лестничном пролете корпулентная дама в торчащих из-под длинной клетчатой рубахи малиновых бриджах прервала начатую было гневную тираду на полуслове. – А Зинаиды нету!

– Уже понял, – буркнул тот. – И давно нету? А, Ольга Николаевна?

– Ну… дня три не видела.

– Странно. Ее ж как раз три дня назад только-только выписали, – произнес участковый ни к кому словно бы не адресуясь.

Но соседка закивала:

– Вот тогда, наверное, и видела, она с торбой со своей клетчатой откуда-то явилась. Назавтра я рано ушла, так что не знаю. А больше не видала.

Рубен приложил ухо к двери:

– И не слышали ничего? – Рубен приложил ухо к двери. – Вода у нее вроде льется.

– Если бы вода, – затараторила Ольга Николаевна, – Светка уже скандал до небес бы подняла.

Для доходчивости она ткнула рукой куда-то вниз. Видимо, Светкой звали жиличку из квартиры под Зинаидиной.

Но участковый уже вытащил из жилетного кармана телефон:

– Кузьмич, ты? У тебя в журнале Зинаидиного телефона нету, часом? Давай диктуй. Так оба диктуй.

Повинуясь кивку участкового, Арина достала блокнот, послушно записала два ряда цифр. Рубен, сверяясь с ее каракулями, набрал сперва «городской» номер. Звонок – там, внутри молчащей квартиры, заливался чуть не громче дверного. Но с тем же нулевым результатом.

– Я ж говорила, нет ее! – заявила «верхняя» соседка после десятого звонка.

Или после двадцатого. Арина сбилась со счета. Рубен же, прервав вызов, тут же набрал по ее блокноту номер Зинаидиного мобильника. На этот раз трель раздалась куда тише, но тоже вполне отчетливо. И тоже безрезультатно.

После недолгого размышления участковый вызвал еще один номер, на этот раз – из памяти собственного телефона:

– Семен Игнатьевич, Мукосян беспокоит… Нет-нет, я как раз хотел уточнить… Понятно.

Арина догадалась, что звонит он в стационар, куда Зинаиду время от времени госпитализировали. О чем думала соседка, непонятно, но уходить не уходила, слушала и смотрела очень внимательно.

– Семаго ничего про Зинаиду не знает, – резюмировал участковый. Все, говорит, хорошо, выписали… Ну что ж, дамы, не выдавайте!

Он вытащил из очередного кармана связку ключей, досадливо хмыкнул – не то, полез в другой карман, внутренний. На свет явилась еще одна связка, очень похожая на первую.

– Все замки, – возвестил участковый, – от честных людей. А уж эти… Верхний-то, похоже, вовсе не заперт…

Минуты через полторы дверь поддалась.

– У нее сортир, что ли, засорился? – Ольга Николаевна брезгливо сморщилась, но назад не отступила, наоборот, подошла к самой двери, откуда и впрямь тянулись не слишком приятные ароматы.

Чуть не половину крошечной прихожей занимала вешалка, плотно набитая верхней одеждой, так что Арина с участковым едва тут помещались. Под ней притулилась знакомая Арине клетчатая «торба». Дальше большой проем вел в комнату, полутемную, но очень чистую и почти безликую. Единственной яркой деталью были две «африканские» подушки на идеально натянутом покрывале дивана, да и те лежали строго симметрично. Тюлевая штора на балконном окне напротив дивана висела так, что интервалы между складками казались выверенным по линейке. И две шторы поплотнее закрывали слева и справа ровно одинаковые расстояния. От окна до дивана простиралась стенка – старая, каких уже не делают, но в идеальном состоянии. В узком проеме между третьей и четвертой секциями пряталась дверь во вторую комнату, где вещей было побольше, но порядок царил столь же безупречный.

И кухонная раковина, и газовая колонка над ней блистали белизной, как и рама приоткрытого на ладонь окна. В ведре под раковиной болтался пустой молочный пакет, обертка от дешевого плавленого сырка и упаковка из-под спиртовых салфеток, набитая этими самыми салфетками, уже использованными и скомканными. Вонь шла явно не отсюда.

– В западных книжках это называется обсессивно-компульсивное расстройство, – задумчиво промолвила Арина. – А у нас не знаю. Даже ржавых потеков нет, хотя и раковина, и колонка явно не менялись со времени постройки дома.

– Но вода где-то льется… – сказали они практически в унисон.

И развернулись одновременно. Рубен, осматривавший комнаты и кухню из-за Арининого плеча, в два шага оказался в прихожей и рванул на себя дверь совмещенного санузла…

Источник запаха был именно здесь.

Хозяйка полусидела, положив голову на бортик ванны и уцепившись за него скрюченными пальцами. Вода из длинного блестящего крана лилась почти ей на макушку. По блестящему кафельном полу тянулись осьминожьими щупальцами темные потеки, уже частично подсохшие. Задранная юбка скомкалась под левым боком грязным валиком. Полусогнутая левая нога упиралась в основание унитаза. Правая, неправдоподобно распухшая, казалась чем-то чужеродным. Арина даже не сразу поняла, что это именно нога. Как будто к худому Зинаидиному телу присосалась гигантская инопланетная пиявка.

Арина втянула носом воздух, почти удивляясь: почему трупная вонь не шибает волной? Запах есть, но скорее воняет мочой, а не трупом. И лужа под левым боком, хоть и темная, но явно не кровавая. И ни одной мухи… За два-то дня тут целая мушиная ферма должна образоваться, с открытым-то окном. А чтоб ногу так разнесло, никак не меньше двух дней надо… Стоп, скомандовала она сама себе. У мертвых кровь не течет. И ноги, что бы там ни случилось, не распухают. Мертвые распухают целиком, а не так вот.

– Пульс есть, – сообщил Рубен, наклоняясь еще ниже, к закрытому спутанными волосами лицу. – Дышит.

Но Арина уже вытащила телефон и рапортовала в трубку:

– У женщины сломана нога, – она назвала адрес. – Третий этаж.

– Что, помочь ей спуститься некому? – не слишком дружелюбно осведомилась невидимая женщина-оператор «скорой помощи». – С носилками на этих лестницах не развернешься.

– Она без сознания.

– Пьяная? – деловито уточнила трубка.

– Нет. Но она давно, похоже, лежит. Не исключена черепно-мозговая травма, хотя наружных повреждений, по-моему, нет.

– Возраст? – все так же бесстрастно допрашивала оператор.

– Точно не знаю, кажется, около сорока.

– Вы родственница?

– Следователь Арина Марковна Вершина… – отрапортовать по полной программе она не успела.

Тон невидимой женщины неуловимо изменился. И допрос она прекратила, только сообщила:

– Бригада будет у вас через… в течение семи минут.

Участковый глядел вопросительно.

– Обещали приехать в течение семи минут, – повторила Арина. – Надеюсь, она за это время не умрет.

– Это вряд ли, – хмыкнул Рубен. – На голове у нее шишка, но если еще не умерла, значит, и еще потянет. За два дня еще никто с голоду не умер. Воду-то она включить сумела, иначе…

– Положим, даже если бы и не сумела. Когда человек умирает от жажды, он и из унитаза напиться не побрезгует.

– Даже при такой мании чистоты?

– Инстинкт выживания – страшная вещь. И, кстати, похоже, именно страсть к чистоте ее и погубила.

– Похоже, – согласился участковый. – Поскользнулась на чистенькой своей плитке, сломала ногу, да еще и головой приложилась. До телефона доползти не сумела, так и лежала тут, даже мочиться под себя пришлось.

– Судя по цвету и запаху пятен, не только мочиться.

– И, похоже, упала она в тот же день, как выписалась.

– Похоже на то, – согласилась Арина.

– Так что к вашему случаю наша Зинаида отношения не имеет.

– Да я и не сомневалась. Но проверить надо было. Дождешься «скорой»? Или мне…

– Иди, конечно.