Голос крови
- Автор: Олег Рой
- Жанр: Триллер / Детектив / Российский детектив / Для старшего школьного возраста 16+
Читать книгу "Голос крови"
День восьмой
– Ты где? – голос в трубке изумил Арину так, словно не слышала она его по десять раз на дню, и лично, и в телефоне.
– Д-дома, – с запинкой ответила она, приподнимая с подушки странно тяжелую голову. Телефон, так и норовивший скользнуть от уха куда-то вниз, тоже весил не меньше тонны. – А… который час?
– Двенадцатый, радость моя! Ты чего вчера, напилась, что ли, на радостях? Голос какой-то, как с похмелья.
– Ага. Три литра самогону в одно следовательское лицо. Ев, я как домой добралась уже плохо помню. Упала в койку и отрубилась.
– Тоже дело. Стресс-то круче всякого самогона валит, – понимание в Евином голосе было совершенно искренним. Арина собралась было начать извиняться, почему проспала понятно, но не оправдание ведь! Но Ева деловито осведомилась: – Так ты сегодня в конторе появишься или как?
– А что, можно «или как»?
– Ну… если у тебя никаких срочных следственных мероприятий не намечено – типа там опознаний, не знаю, опроса толпы уже вызванных свидетелей, то почему бы и не дать голове отдохнуть.
– Ты считаешь?
– Это не я считаю, – фыркнули в трубке. – То есть я-то само собой, но это ППШ так считает, – последние четыре слова Ева почти прошептала.
– Врешь, – ответила Арина почему-то тоже шепотом.
– Ага, непременно, – в трубке опять фыркнули, но гораздо тише. – Короче. Если не готова с прессой общаться – а им уже кто-то что-то слил про твои вчерашние подвиги, подозреваю, что адвокатик твоих задержанных – не отсвечивай пока Телефон не отключай, но сама особо не дергайся. Поспи еще, а то голос у тебя – краше в гроб кладут.
– Краше из гроба вынимают, – автоматически парировала Арина и тоже фыркнула. Когда речь о внешнем виде, эта пара реплик годилась лучше некуда. Но – про голос? Из гроба, да-да-да. В голове как будто прояснело. – Собственно, из срочного мне надо бы в суд, вторгались-то мы вчера неотложно, без судебного постановления.
– Ой, я тебя умоляю! Скажу сейчас Пахомову, он сам позвонит, все на блюдечке принесут. Или пусть Карасик займется. Можно подумать, у нас один следователь на все про все.
– Ну… дело-то мое.
– А если бы тебе, не дай бог, сосулька на голову упала? – заметила Ева.
– Ага, посреди летнего полдня, – засмеялась Арина, но Евино замечание было абсолютно резонным Никто ж не прекращает работу по делу, если, не дай боги, со следователем что-то случилось. Кое-где, говорят, даже к запоям с пониманием относятся. Отдыхает человек, а?
– Вот и лежи, – скомандовала Ева, словно подслушав ее мысли. – Посреди летнего полдня. Если что, я позвоню, – и отключилась, не утруждая себя никакими «до свидания».
С прессой, говорите? Арина потерла гудящий лоб. Ну да, придется в итоге, но – не сейчас, ладно? Пусть пока им адвокат мозги компостирует, ну их.
Телефон опять звякнул – коротко, но сердито. Она ткнула в сообщение:
«рано радуешься»
Да что ж это такое! Ну хоть сегодня!
Нет, не буду пока об этом думать. Денис в безопасности, Майка тем более, Федька на каждый куст теперь оглядывается, родители… ну, к ним особо тоже не подберешься. Так что вот прямо сейчас убивать никого точно не станут. А чуть попозже я тебя, живодер проклятый, сама из-под земли выковыряю! Или где ты там прячешься. Будет он мне нервы трепать своими смсками!
Злость – отличный стимулятор, что ни говори. А после душа жить стало вовсе куда легче, хотя руки-ноги ныли так, словно Арина вчера вагоны разгружала. И в голове еще клубился невнятный серый туман. Отвинтив крышку с кофейной банки, она сунула туда нос, втягивая темный, чуть сладковатый аромат. Да! Да, заорал мозг. И побыстрее! Кофемолка жужжала так умиротворяюще, что глаза опять начали закрываться. Глядеть на джезву, из которой должна была подняться пенная шапочка, они никак не хотели, так что Арина успела спасти кофе в последний момент. И джезву – вот удивительно! – не уронила. Хотя взяла самую большую из тех, что имелись на кухне, почти литровую.
Первый глоток оказался таким горячим, что она зашипела и сморщилась.
– Не сердись на меня! – в дверях кухни стоял Федька.
– Да я не на тебя, балбес, я обожглась, – бросила она, не оборачиваясь.
– Точно не сердишься?
– Да ну тебя! – она осторожно потянула в себя вожделенную черную смолу. – С какой стати?
– Подставился, как последний дурак.
– Федь, это было миллион лет назад, ты чего вдруг? К тому же не ты подставился, а тебя подставили – это, знаешь ли, бо-ольшая разница, – Арина развалилась на кухонном диванчике, жмурясь и делая крошечные глотки.
– У тебя, наверное, из-за меня неприятности, да? – не унимался брат.
– Да нет у меня никаких неприятностей, выдумал тоже!
– А у… – он замялся. – У Дениса?
– Дениса Илья Зиновьевич в спецсанаторий направил, – сообщила она. – Вроде и не надо, но, сказал, что ж его, вечно в больнице держать? Наблюдение, реабилитация и все такое. Так что там, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, тоже грех жаловаться.
– Но я же вижу, что ты сердитая.
– Не столько сердитая, сколько уморенная. Лежит на дороге солдат ПВО, не пулей убит, задолбали его. А что сердитая, так это не на тебя.
– А на кого?
И только тут Арина поняла, что Федька, как это у них нередко бывало, ляпнул чистую правду: она – сердится. Хотя да, отнюдь не на Федьку. И голова тяжелая вовсе не из-за поздно завершенной вчера работы. Потому что одна работа завершена, но ура-то кричать еще очень даже рано. Спору нет, то, что мальчишку нашли живым и невредимым – это невероятно здорово. Но ей-то самой – и что еще хуже – ее близким смерть все еще дышит в затылок. Если не что похуже. И надо развернуться к ней лицом – и опередить! Потому что невозможно так жить: в ожидании, куда будет нанесен следующий удар.
– На себя. На собственную тупость.
– Ты? – он подтащил к себе стул, оседлал его и пристроил подбородок на спинке. Давай, мол, сестренка, выкладывай, я весь внимание.
Выкладывать Арине не хотелось, но смысл в этом был. Высказать что-то вслух – это гарантированно посмотреть на картину с другого ракурса.
– Не могу додуматься, как эту гадину вычислить. Ну… которая тебя подставила, Дениса чуть не угробила и все остальное.
Что именно «остальное», братец, умница, не спросил, но посмотрел на нее снисходительно:
– Как ты других вычисляешь? Ну там следы какие-нибудь, отпечатки, ДНК всякая.
– На ДНК, Федь, имя-фамилию не пишут.
– А по физиономии ее никак нельзя поискать? – в серо-желто-зеленых, таких же, как у нее самой, глазах, плескалось искреннее недоумение.
– Так нет у нас физиономии-то! – Арина чуть не разозлилась, что Федька не понимает таких простых вещей, но пояснила. – От больничных камер она очень грамотно уклонялась, а там, где все-таки засветилась, имеем загадочную фигуру в халате, маске и шапочке, там даже не поймешь, мальчик или девочка. Даже это под вопросом, а ты говоришь – по физиономии искать.
– Погоди, сестренка. Но я-то ее без всяких масок видел!
Арина озадаченно хмыкнула – это не Федька элементарных вещей не понимает, это она очевидного не видит, глаз замылился.
– Вообще-то девица, что тебя подставила, могла действовать по чьему-то наущению, – она обнаружила, что кружка опустела, пришлось тянуться к джезве, в которой оставалось еще изрядно. – Но… да, строго говоря, это уже как-то чересчур. Подбрасывание наркоты – не самое безобидное деяние. Так что совсем не исключено, что с тобой она общалась самолично. И тогда, во-первых, мы наконец определимся с гендером, и, во-вторых, у тебя была возможность ее рассмотреть. Действительно. А что? Может и получиться. Попробуешь фоторобот помочь составить?
– Да погоди ты с фотороботом! – отмахнулся дядя Федор. – Точнее, погоди за телефон хвататься. У вас там, конечно, спецы, но, Ариш, я вообще-то именно изображениями себе и Майке на кусок хлеба зарабатываю. В том числе и портретными. И уж как человеческое лицо устроено, представляю. Маска – она, конечно, маска, но она ж не бетонная, она следует тем чертам, что под ней. Плюс изображение с моего видеорегистратора. Оно, конечно, очень так себе, и вообще мельком, но оно есть. Ну и плюс моя память, которая вполне на изображения заточена. Думаешь, не сумею из всего этого какой-никакой портрет собрать?
Только тут она наконец поняла, что пора обрадоваться:
– Ой. Федька… Как же я сразу не сообразила? Это долго?
– Как пойдет. Но ты точно на меня не сердишься? – он уже поднялся, готовый бежать в свою комнату – рисовать портрет.
– Ты, дядя Федор, зануда, но я на тебя не сержусь. А если сумеешь изображение соорудить – вообще по потолку буду бегать.
– Ловлю на слове! – развернувшись на пятках и подпрыгнув, он хлопнул ладонью по наддверному шкафчику и побежал к себе, но Арине показалось, что даже его спина улыбается.