Голос крови

День седьмой

Почему-то Арине казалось, что машина у Дины Шестопал должна быть маленькая, хорошенькая, как игрушечная. Или в крайнем случае спортивная – длинная и хищная. Но выпорхнувшая на чистенькое крылечко красотка направилась к золотистому «лексусу», стоявшему у самого въезда на парковку. Еще одна парковка пряталась под землей, и Арина с утра пораньше заняла стратегическую позицию на скамеечке, с которой отлично просматривался и нужный подъезд, и съезд к широким железным воротам в угрюмой бетонной раме, и низенькая ажурная оградка вокруг небольшой, на три десятка машин, наземной парковки в углу двора. Небольшой в масштабах здания. Подковообразный дом, сохранивший историческое основание, после реконструкции взметнулся на десять этажей, исполненных в том же стиле, что и нижние четыре. Просторный двор – его и двором-то неловко было называть – защищала строгая, в питерском духе, решетка в полтора человеческих роста. Подъездные двери сияли чисто промытыми стеклами. Если чужие здесь не ходят, то можно и стеклянные двери завести. А чужому сюда не попасть, сама Арина просочилась во двор не без труда.

Блондинка, которая на добытых Левушкой кадрах видеонаблюдения любезничала с Георгием Семиным, смотрелась в этом антураже очень, очень уместно. Арина заступила девушке дорогу, глядя сурово, почти угрюмо. Чтобы эта красотка затеяла похищение мальчика – сомнительно, зачем бы ей? Верящая в заговоры и привороты Наталья говорила, что некая Дина детей терпеть не может, поэтому с Семиным у нее ничего серьезного быть не может. Но, с другой стороны, чужая душа – потемки, а других ниточек не видно. Как минимум, если у Дины с Семиным роман, она может что-то знать. Или по ее реакции удастся что-нибудь определить…

Однако в прозрачно-зеленых глазах не мелькнуло не то что испуга, даже простой тревоги. Только любопытство.

Пришлось представляться по всей форме – Арина даже удостоверение продемонстрировала.

– Сле-едователь? – почти весело пропела красотка. – Ко мне даже у налоговой никогда никаких претензий не имелось, а вы… – она не закончила фразу, глядя на Арину не то чтобы свысока, но уверенно и даже слегка насмешливо.

– Вы знакомы с Георгием Семиным?

– Допустим.

– Насколько близко? – напирала Арина, оставив непонятную уверенность блондинки «за скобками». – Какие отношения вас связывают?

– Вы всерьез ожидаете, что я вот прямо начну перед вами исповедоваться? – девушка улыбалась по-прежнему доброжелательно, почти дружелюбно. Она не защищалась – она просто обозначила границы.

– Ну если хотите, могу выписать повестку, поговорим у меня в кабинете.

После некоторого размышления красотка усмехнулась с тем же снисходительно-самоуверенным блеском в глазах:

– У меня вообще-то рабочий день начинается. Ну да ладно, бог с вами, давайте тут побеседуем, – она махнула рукой в сторону пестреющих неподалеку лесенок и качелей.

За детской площадкой обнаружился крошечный, метров шесть в поперечнике, скверик в форме капли. По краю неправильного овала зеленели невысокие кусты, за которыми прятались диковинные, словно сами собой выросшие скамейки. В углу «капли» возвышалась альпийская горка, с макушки которой струился по угловатым камням ручеек. Следуя за блондинкой, Арина устроилась на вырубленной из толстенного бревна скамье. Сиденье оказалось неожиданно удобным. Сверху над бревном нависла плакучая береза, и по гладко отполированному деревянному срезу бегали, посверкивая, пробившиеся сквозь негустую листву солнечные зайчики.

– Итак, Дина Сергеевна, в каких отношениях вы состоите с Георгием Семиным?

– Это имеет значение? – и опять она не защищалась, а лишь уточняла позиции.

– Не знаю пока. Мы опрашиваем более-менее всех его родственников и знакомых.

По лицу девушки пробежала тень тревоги. И, пожалуй, досады:

– Что… С ним что-то случилось?

– С ним? Жив-здоров, насколько мне известно.

– Тогда… с его женой? Как некстати!

– Некстати? – изумилась Арина. – У вашего возлюбленного беда, а вы говорите – некстати?

Это было грубо, но надо же было хоть чем-то прошибить эту улыбчивую невозмутимость. Лишь в последний момент Арина заменила вертевшееся на языке «любовник» на более возвышенный термин. Атака была рискованной, дружелюбная красотка имела полное право заледенеть и заявить «обратитесь к моему адвокату». Ну или что обычно заявляют подобные хорошо упакованные девицы? Эта же… расхохоталась:

– Ох, простите. Возлюбленного? Боже упаси! Нет, Гера – милейший парень, с ним очень приятно иметь дело, но – возлюбленный?! Нет, нет и нет.

Из сумочки, больше похожей на небольшой портфель, появился платок. Не курьезный клочок размером с почтовую марку и пышными кружевами по краям, нет, просто платок. Девушка промокнула уголки глаз, помотала головой. В жесте не было ничего манерного, она действительно рассмеялась «до слез». И – вот странность – теперь выглядела совсем девчонкой. Несмотря на элегантный льняной костюм и золотистый «лексус», маячивший где-то на заднем плане. Платок был безупречно бел. Не исключено, что где-то в уголке имелась вышитая монограмма, но ничего подобного Арина не увидела.

– Но вы с ним часто встречаетесь.

– Относительно часто, – согласилась Дина. – Я со многими людьми… встречаюсь. Но это ненадолго. По крайней мере до вашего появления я надеялась, что это ненадолго.

– Что же изменилось?

Собеседница прикусила нижнюю губу, словно размышляя о чем-то:

– Ладно, чего уж там. Гера – мой клиент. Хороший клиент, честно скажу.

– Клиент?! – в Арининой голове не укладывалось: чтобы Семин пользовался услугами платных девочек? Даже столь высокого класса. Нет, это решительно не вязалось ни с его преданностью семье, ни… ни с чем не вязалось!

Должно быть, сомнения читались на Аринином лице явственно, потому что Дина опять засмеялась – но уже не как девчонка, а как женщина, которая уже столько всего видела, что и удивляться перестала, и тем более обижаться. Вместо заливистого хохота – короткий смешок с оттенком горечи.

– Эх вы, а еще следователь, – укоризненно заметила она. – Раз красотка, да еще и блондинка, значит, известно чем зарабатывает. Ей-богу, будь вы мужчиной, я бы вам по физиономии съездила. Я, Арина Марковна, – по удостоверению она мазнула совсем коротким взглядом, но надо же, запомнила. – Риэлтор я. Гера хотел купить дом. Точнее, дом бы он не потянул… Впрочем, это сугубо частное дело. Теперь вы можете мне сказать, что у Геры случилось? Буквально на днях у меня появилось два очень перспективных варианта, особенно один как будто специально для него, и мне хотелось бы знать, придерживать их или… Я, собственно, как раз сегодня хотела ему позвонить.

– Не звоните пока. Ему, боюсь, не до того.

– Но вы сказали, что он жив-здоров. А вы – следователь. Какие-то проблемы с бизнесом? Или все-таки с… – Дина на мгновение запнулась, точно не сразу вспомнила имя. – С Элей? Или, не дай бог…

Арина кивнула:

– Не дай бог, да. Его сына похитили.

Глаза Дины потемнели, но она не ахнула – какой ужас! – не всплеснула потрясенно руками. Улыбаться, впрочем, перестала.

– Вот оно что… Понятно. Да, Гере сейчас не до недвижимости. Ладно, варианты там хорошие, и без него найдется, кого заинтересовать. Не спрашиваю, велик ли выкуп, но понятно, что мне в ближайшие месяцы на него лучше вообще не рассчитывать. Как на клиента то есть. Что ж, спасибо за информацию.

Говорить, что похитили мальчика вовсе не ради выкупа Арина не стала, но, заметив, что девушка начинает подниматься, остановила ее:

– Подождите, Дина Сергеевна.

– Да просто Дина. Я могу еще чем-то помочь?

– Не знаю. Вы, по-моему, человек наблюдательный.

– Работа такая.

– В последнее время – или, может, не в последнее – не замечали в нем каких-то… странностей. Может, настроение у него было плохое, может, опасениями своими какими-то делился? Ну так, обмолвился, может.

Дина покачала головой.

– Нет-нет, ничего такого. Он ведь только-только по ипотеке расплатился, очень быстро, кстати. И страшно горел этой идеей построить собственный дом. Квартира-то у них неподалеку от его матери, а она, насколько я поняла Герины, скажем, обмолвки, не самый легкий в общении человек. Нет, не так. Мама у него, может, и прекрасная женщина, но… – она опять на мгновение запнулась. – Эля ее категорически не устраивала. Что-то вроде этого. Такая, знаете ли, классическая схема: свекровь и невестка. А Гера, в общем и целом, вполне почтительный сын.

– Разводиться с Элей он не собирался?

– Что вы! Он этот дом хотел… ну как в рекламе, помните? Сюрпрайз, сюрпрайз!

– Мне он не показался таким уж примерным мужем…

– Да ой! У Геры, конечно, воспитание не сказать, чтоб аристократическое, ну и ходок он, не без, но семья – это семья.

– То есть Элю он… любит?

– Ох, ну вы спросили. Любовь – это не про таких, как он. То есть все эти романтические сюси-пуси. Гера – мужик. Он не станет серенады распевать и цветы грузовиками подгонять, он вполне может не помнить всякие годовщины, включая дни рождения, подозреваю, под горячую руку может и наорать, а то и приложить. Но все, что он делает, он делает, чтобы в семье все было. Ну и работа для него немало значит, он страшно гордится своим бизнесом. Хотя там бизнеса-то с гулькин нос. Он, может, сам для себя не понимает, что и ради чего он делает, но со стороны видно. И попытки его мамы подыскать ему более подходящую, с ее точки зрения, супругу или хотя бы переделать эту в соответствии с собственными представлениями об идеале, ему уже надоели. Или… Знаете, может, мама-то его и не пыталась Элю во что-то превратить. Перевоспитать. Не исключено, что для нее важнее всего сам процесс этого… воспитания. Но это еще хуже. Понимаете?

– Пожалуй… – Арина кивнула. – Ходок, говорите… За вами он тоже ухаживать пытался?

– Эка вы нежно изъясняетесь – ухаживать. За задницу хватал, это да. Поначалу. В ресторан тащил, ну знаете, предполагается, что приглашение на ужин автоматически влечет совместный завтрак? Но я ему мозги быстро на место поставила. Пусть к кому другому подкатывает… – она вдруг замолчала, нахмурилась. – Вы полагаете, что…

Незаданный вопрос повис в воздухе. С умением «фильтровать базар» у Дины было все в порядке. И Арина вдруг сказала:

– Дина, я не должна этого говорить, но…

– Это не вымогательство? – мгновенно догадалась та.

Арина улыбнулась:

– Я этого не говорила. Спасибо вам.

– Не за что. Обращайтесь, – она протянула визитку – такую же простую, без финтифлюшек и изысков, как и носовой платок. Белый прямоугольник, имя, название фирмы и контактные данные.