33

Воскресенье

— Заблудился я!

Антон виновато пожал плечами и раскрыл служебное удостоверение.

— Так это вы, значит, следователь… э-э… Афонин?… — раздражённо буркнула Анна Николаевна, еле глянув на сверкнувший герб России. — Опоздали! Их ещё вчера вынесли.

— Ну, а войти-то можно? — уныло поинтересовался следователь.

— А чё, нельзя что ли? Проходите раз следствие началось… Вся ваша команда наверху толкается, да и ваш полицай никого не выпускает…

Анна Николаевна распахнула дверь в воротах новенькой «виллы», отстроенной посреди унылой пустоши с тусклым видом на маленькое озерцо. Антон не торопился, поморщился, оглянулся на неприглядный вид пустыря. Одинокие берёзки, скрадывающие мрачный вид, будто вторя трагедии, жалобно пригибались к мелководным берегам. На воде дрожала рябь, придавая отражённой серости вид изъеденного кислотой металла. Раннее утро. Темно. Ветрено. Июнь выдался холодным.

Антон прищурился, потёр слипающиеся глаза. Его разбудили ночью в связи с найденным на Ржевке трупом… а там и к ещё одной работёнке подпихнули. Мол «рядышком», здесь, на этой пустоши. Он набрал полной грудью воздух, как перед казнью, и сделал шаг через порог. Во дворе ёрзал «полицай», сержант Бабочкин.

— Я тут на Ржевке был. — Кивнул ему Антон, едва освоившись в передней части двора. — И вот получил по мобильнику мессаху об отравлении двух молодожёнов. Райончик вроде, как и Всеволожску принадлежит, но в воскресенье пока они там очнутся! Начальство попросило заехать на вашу пустошь…

— А чё на Ржевке-то случилось? — брякнула Анна Николаевна, не обращая внимания на то, что вновь прибывший обращался вовсе не к ней. Спортивного вида дама эта была ни хозяйкой, ни домработницей. Её наняли по поводу устройства свадебного торжества той самой пары, которой так и не пришлось разделить с гостями празднично накрытый стол. Сутулая, высокая, в туфлях сорокового размера на невероятно тонком каблуке, Анна Николаевна никак не могла установить равновесие на покрытой мелким гравием дорожке. Брючный костюм в пижамном стиле придавал даме ту шатко-неустойчивую женственность, которая, вкупе с густым баском и тонкой сигаретой, возбуждала в мужчинах непреодолимое желание предложить ей… присесть.

— Всех свидетелей в доме попридержали до вашего приезда. — Смущённо развёл руками Бабочкин. — Народ голодный, но ничего не едят… смерть-то от отравления, кто знает… «Чемоданы»… хм… криминалисты нашей лаборатории еду со столов уже поскребли в пробирки, все открытые бутылки забрали, сейчас в спальне орудуют…

— Когда и где их тела нашли?

— Отравленных? Вчера, в девять вечера. Это… в ихней спальне, на втором этаже. Одна из подруг поднялась наверх, когда те к столу задерживались…

— Я сержанту уже рассказывала! — Снова встряла Анна Николаевна, поспешно раскуривая новую сигарету. — Гости собрались, дождались молодожёнов с загсу… те в спальню вроде как помыться-переодеться пошли. Ну мы покушали и взялись за танцульки, а молодых всё нет и нет…

Вся компания уже прошла в дом, в гостиную, и Антон оказался центром внимания трёх десятков уставших, полуспящих гостей. Это была публика, состоявшая большей частью из молодёжи, разодетой и нахохленной до той степени, в которой даже слепой не мог не заметить их отличительно высокий статус от иных прямоходящих. Атлетически сложенные парни и хрупкие девушки, солидные парочки, несколько одиночек, три старушки… Последние явно были не к месту.

С появлением следователя на сцене, по зале пронеслось:

— Ой, какой хорошенький…

— Староватый.

— Зато как подтянут…

Это были женские голоса. С мужской стороны посыпались язвительные возгласы.

— Интересно, у дяденьки есть пистолетик?

— А шо це за такэ… пыстолетик?

— Це ножка Буша… Со стороны ляжки в неё кладут цилиндри… сиские кульки с фитюльками, а с другой те выпу́киваются при нажиме юзера на о… ку… рок.

Последнее картаво-исковерканное суждение принадлежало молодому человеку безразличного и вульгарного вида. Прямая чёлка над густыми бровями, вызывающий взгляд, массивные плечи, длинная сигара, а ля «Черчилль». С вопросами к нему обращался юноша с крупным носом, веснушчато-бледной кожей и чрезвычайно длинными ногами.

— А шо це за такэ… «фитюлька»? — процедил он.

— Це неодушевлённое существительное женского рода!

— Дураки… — Прекратила препирательства скучающих юношей девушка в квадратных очках.

Те язвительно прыснули, но замолчали. Сам Антон привык к интересу прекрасного пола и в ответ лишь окинул залу равнодушно-скользящим взглядом.

— Ну, утро доброе. — Невесело произнёс он, предупредительно сдвинув брови на очередную попытку Анны Николаевны выступить вперёд. — Вы коней не торопите. Давайте по порядку. Сначала документы, потом — показания. По одному, без шума и лишней суеты. А пока готовимся к беседе со мной, думаем над вопросами: в каком часу вы сюда прибыли? Что в доме делали? Когда в последний раз видели молодоженов живыми и какие связи с ними, собственно, имели? Всё ясно? Поехали!

Печальный покой в гостиной перешёл в ленивое движение. Кто-то что-то промычал, остальные переглянулись. Но ни единого слова в ответ. Анна Николаевна снова взяла инициативу в руки, заодно впихивая в руки следователя свою визитку.

— Я здесь со вчерашнего утра мотаюсь… Мне хозяйка ключи оставила ещё на прошлой неделе, когда договор подписали, так что я с утра, спозаранку…

— Какой договор?

— Фирма у меня, по обслуживанию свадеб и праздников. «Лучшие дни». Вот, гражданин Захаров, Лаврентий Иванович, нынешний хозяин дома, с нас глаз не спускал… с меня и моего помощника, Сергея Палыча Середнякова. Он у нас и шофёр, и повар, и фотограф, и музыкант, и…

— Когда именно «на прошлой неделе»?

— В пятницу… в прошлую…

— Документы при себе имеете? — Сухо продолжал опрос Антон. — И вы, граждане, шевелитесь, приготовьте всё, что могло бы подтвердить вашу личность, адрес и номер телефона.

Девушки бросились к сумочкам и портмоне, молодые люди суетливо принялись залезать во внутренние карманы своих снежно-белых сюртуков. Кто-то вспомнил, что забыл кошелёк в машине или дома, кто-то что-то потерял, а наиболее удачливые советовали соседям поискать в задних карманах брюк… Шуршание и недовольное ворчание начало возрастать по всему дому и во дворе.

Антон присел на свободный стул у окна. К своему стыду, он понимал, что больше всего в доме его привлекал стол. Взгляд как-то сам по себе перебирал содержимое фаянсовых блюд, подмечал качество серебра сервировки и элитность названий на бутылочных этикетках. Ничего не тронуто, из-за трагической вести о смертельном отравлении виновников торжества. Она пресекла любые поползновения к лакомствам. Антон поджал сухие губы и поднял взгляд. Хрустальные люстры от Сваровского мучительно продёргивали потускневший свет через проблески густого сигарного дыма. Красные шёлковые обои в китайском стиле. Восточный интерьер, переливающие багряными тонами мебель и шторы. Вытянутые зеркала визуально увеличивали пространство и количество присутствующих. Обширная гостиная могла вместить сотню человек даже не скрипнув половицами. Сам стол казался маленьким в пышном антураже несмотря на то, что накрыт был всего на полусотню едоков.

— У нас ожидалось побольше гостей к утру, — поймала взгляд следователя Анна Николаевна, — но сами видите… вечеринку отменили.

Антон с пониманием кивнул.

— Вторая волна родственников? — прикинул он.

— Из Саратова… от жениха. — Тут вмешался наиболее уверенный в себе из гостей. Мужчина с редкой бородкой и лёгкой лысинкой, на вид лет сорока, но явно молодящийся и не лишённый обаяния человек. — Они должны были пару дней назад приехать, да задержались…

— Почему?

— Невеста им не нравилась. — Усмехнулся тот, протягивая следователю свои водительские права. — Так они своё несогласие выражали.

— Ясно. — Антон прочитал предоставленную инфу, сравнил полустёртое фото с оригиналом, хмыкнул. — Захаров, Лаврентий Иванович. Подновить не мешало бы… Кем будете?

— Я из Всеволожска. — Услужливо склонил голову вышеупомянутый. — Агентство имею, туристическое, загранпаспорта оформляем, визы…

— Кем будете по отношению к молодожёнам? — перебил его Антон.

— Дядей… двоюродным. — В замешательстве хлопнул глазами Захаров. — Сашенькин… по матери… Танечка, ам…. Татьяна Анатольевна Моловец, сестра моей жены, сейчас в отпуске, во Франции. Вот я за её домом и присматриваю… Сами видите, тут много молодёжи… Приехал сюда в пятницу днём… Танечка тут в последний момент мне позвонила… перед своим отъездом… А Анна Николаевна с Середняковым действительно вчера утром приехали, но вертелись только у стола и на кухне. Это я подтверждаю.

Словно в доказательство слов дяди, перед Антоном выплыла нескладная фигура пожилого человека в одежде с натуральным эффектом старения. Застиранный костюм коричневых тонов, светящаяся от хлорки сорочка, красный галстук, медные запонки, и дурно пахнущие волосы.

— Сергей Павлович Середняков. — Представился человек.

«Вдовец» — заключил Антон, размазывая по лицу усталую улыбку.

— Что-нибудь до смерти молодожёнов приметили? — спросил он. — Продукты, например, которые были привезены не вами, поведение гостей вызывающее подозрение…

Тут Середняков деловито ухватился за свой отвисший подбородок и крякнул.

— Судить не буду, но гости, мне кажется, не то, чтобы к месту…

Антон вопросительно приподнял брови. Тот виновато помялся.

— Не моего полёта птички… — многозначительно твёрдо прошептал он, дёрнув головой в сторону залы. — Не понимаю я ни их, ни хозяев… Но Сашенька мне понравилась… милая девушка… была…

«Сашенька», Александра Моловец, являлась невестой «саратовского жениха», Данилы. Его нашли в ванной, её — лежащей у платяного шкафа. Оба умерли в больнице, не приходя в сознание. Почти одновременно.

«Причиной смерти является паралич дыхательного центра…» — Гласило предварительное заключение врача.

Антон поблагодарил Середнякова, отдал ему документы и обратился к Анне Николаевне.

— Продукты вы закупали?

Та досадливо крякнула и скривила густо напомаженные губы, по цвету весьма сочетающимися с кровавыми тонами гостиной.

— Покупала я. Все чеки у меня при себе… проверяйте поставщиков!

— Рыбу у кого брали?

— Так это они рыбой траванулись?..

— С большой вероятностью, рыбной печенью… но это предварительное заключение.

Анна надрывно вздохнула, открыла кожаное портмоне и углубилась в поиски нужной бумажки. Антон вынул блокнот, щёлкнул ручкой и аккуратно вывел:

«Номер 1. Фицбах, Анна Николаевна. Тридцать девять лет. Директор фирмы «Лучшее время», массовик-затейник. Подготовка свадебного стола, закупка продуктов, наем музыкантов и пр.

Номер 2. Середняков, Сергей Павлович. Пятьдесят два года. Менеджер фирмы «Лучшее время». Шофёр, фотограф, музыкант и повар в одном флаконе.

Номер 3. Захаров, Лаврентий Иванович. Тридцать семь лет. Хозяин туристической фирмы «Свобода». Муж сестры хозяйки дома — Татьяны Моловец. Следит за домом в её отсутствие.».