33

Тридцать третья.

Как добраться с Бухарестской улицы до Лисьего Носа? Через город — полчаса. А с учётом воскресных пробок? Неизвестно! По Кольцевой путь в два раза дольше, а по времени — так же, но пробки менее вероятны.

«Эх, мигалку бы сейчас!»

Антон прыгнул в своё старенькое Пежо и, успешно лавируя между машинами дачников, выехал на Софийскую.

«…С какой ты мухи рухнул?…» Позывной Димыча как никогда вывел Антона из терпения. Он нацепил гарнитуру.

— Что тебе?! — нетерпеливо рявкнул он.

— Тут Топольский звонил… — виновато пропел помощник. — «Доставку и установку мебели» нашли, но уже без водилы… ушёл гад.

— Вот удивил!

— Он, Топольский, ещё спрашивал на какой адрес в Лисий Нос ехать.

— На какой адрес? — Надрывно ответил Антон. — Не знаю!

Он никогда не обращал внимания на адрес загородного дома своей жены. Просто всегда съезжал по Раздельной, а там несколько знакомых поворотов и узнаваемый вид. Деревня же!

— Рядом с Пограничной… — пробубнил Антон. — За Морским проспектом… Забор зелёный…

— За Морским проспектом? — Фыркнул Димыч. — Там «проспект» есть?!

— Да, так называется!

— Ладно, я щас Топольскому передам…. — Услышав боль в голосе начальника, Димыч задвигался. — Я щас сам туда приеду!

Антон слышал сопение своего помощника. Димыч был довольно низеньким и полным молодым человеком. Стремительные передвижения вне помещений не входили в режим его повседневного бытия. Тем не менее, в следующее мгновение он уже бежал. Да, да! Димыч сбегал вниз по лестнице! Он жил на третьем этаже. Такой высоты было достаточно для того, чтобы потратить лишние две-три минуты на спокойное ожидание лифта. Но сейчас он спешил на помощь, и каждая секунда была дорога! Он даже не отключил режим разговора на своём мобильнике… Антон слышал, как хлопнула его дверь. Вот Димыч на улице. Влезает в своё маленькое авто. Фольксваген-букашка. Устраивается. Пыхтит. «Щас, шас… Права забыл… Спокойно! Щас, щас, щас…».

Снова сопение переевшего хомячка и он вновь бежал!… вверх по лестнице…

Это улыбнуло Антона.

«Тебе бы на футбольном поле работать… мячиком.»

Ну, чем может помочь Димыч вне своего кибернетически-цифрового пространства? Это чудо сверх интеллектуального мастерства не мог претендовать даже на звание «чувака» в среднестатистическом обществе гегемонов. Аутсайдер. Собиратель ковоксов36, поклонник Великого Червя37 и виртуальный паж Коммодора38, Димыч тут же превращался в объект насмешек тех, кому он мешал пройти в туалет или попадался под ноги в магазине. В лучшем случае. На более серьёзных тусовках, он становился причиной раздражения близоруких снобов с коэффициентом интеллекта меньше площади ногтя большого пальца его правой ноги.

— Уже еду! — Услышал тонкий возглас Антон. — Щас, щас!

Мобильник замолк. Эфиром овладела выжидающая тишина. В кабину машины ворвались звуки автомобильной пробки и вонь выхлопных газов. На Софийской-Сортировочной без изменений.

— Как минуем этот узел, скорость сразу прибавится. — Успокаивал себя Антон.

Но его пальцы впивались в потёртый велюр застывшего руля так, словно желали вырвать рулевую колонку со всеми её скрипящими потрохами.

«Что же делать? Что ещё можно сделать?… Саня!».

Старый приятель Ланы, у которого Антон отбил будущую супругу запрещённым приёмом. Дача его матери прямо напротив Ланкиной. Парень каждое лето приезжал к старушке помогать с колкой дров и сбором трав. А если он всё ещё там? Что если позвонить ему?..

«Нет, Дубильщик может был вооружён и бросать Саню поперёк свинцовой очереди бессмысленно». — Возразил собственной логике Антон.

Удобное оправдание. В действительности, несмотря на неизбежность трагедии, в нём всё ещё беспокоилась ревность. Он не мог позволить уже забытому в романе персонажу выпрыгнуть на сцену. Имманентное «Я» Антона, силясь затмить собой любое здравое суждение, затаскивало его отношение к жене в сферу пресного детского эгоизма. Он готов был солгать самому себе лишь бы оправдать то бездействие, кое выражалось одним лишь «Это моё дело!».

— Я успею! — настойчиво повторял он. — Я спасу её… Она жива… Я успею…

На перекрёстках пробки. То ли неудачный день, то ли неверная улица. Впрочем, всегда, когда спешишь, всем остальным до этого нет никакого дела, причём в весьма ярко выраженной форме. Впереди тащилась новенькая Лада. Она застревала на каждом светофоре. После включения зелёного сигнала, Лада с трудом отрывалась от своего места и ползла настолько медленно, что никак не могла добраться до линии пересечения дорог до включения красного света. Минута-две ожидания. Снова зелёный свет, а Лада стоит.

— Да спишь ты там что ли? — проворчал Антон, напрягая зрение. В салонном зеркальце заднего вида Лады видна только бейсбольная кепка. Красная, «Феррари». Значит голова опущена. — Спит, гонщик хренов!

Нажал на гудок, не отрывая взгляда от красной кепки. Её длинный козырёк подпрыгнул. Глаза водителя глянули в сторону Антона, затем обратились к освободившейся перед ним дороге. Лада медленно покатилась. Проехали ещё один перекрёсток и снова устроились в «очереди». Козырёк опустился. Всё повторилась.

«Да, он не спит! Этот выкидыш эсэмэски строчит. Писака!».

Антон резанул ладонью по сигнальной подушке руля. «Кепка» раздражено подскочила и серые глаза её хозяина прищурились на вид позади. Антон прочитал движение его губ.

— Ну чё пристал? — выразительно пожал плечами водила.

— Катафалк! — скривился в ответ Антон.

На следующем зелёном свете светофора, «писака» уже нарочно не двигался с места.

«Слезь с хвоста!»

Антон вынул из-под сидения Глок, нажал на гудок и, убедившись в том, что красная кепка глянула в его сторону, вышел из машины. Та метнулась к боковому зеркалу заднего вида со стороны водителя. С такого ракурса, пистолет в руке идущего только слепой не разглядит! Лада зыкнула о мокрый асфальт и сорвалась с места. Антон победно вернулся в своё старенькое Пежо. Теперь, глаза водителя Лады постоянно проверяли поведение соседа позади. Очередь пошла быстрее.

«Постоянно опущенная кепка» — Продолжало колдовать размышление в беспокойном сознании Антона. Его память вернулась к фотографиям высокого незнакомца на селфи гостей. — «Что, если тот высокий человек в синей кепке не был Дубильщиком, а кем-то, кто строчил ему эсэмэски, как и этот недоумок впереди?»

Антон тряхнул головой.

«Какое это имеет сейчас значение?!» Вопил его рассудок. «Дубильщик скоро предстанет перед тобой во всей красе и, если успеешь, без кровавого автографа на теле твоей жены!»

Вскоре Антон выехал на КАД, но время было упущено. Кольцевая, новенькая широкая трасса, не имела ни начала, ни конца. По ней авто словно летело. Дорога будто замерла под колёсами и лишь шум мотора с резким передёргиванием где-то в выхлопном коллекторе, напоминали Антону, что он нёсся со скоростью выше разрешённой.

«Может поменять фильтр на топливном насосе?» Самоуспокаивался он, прислушиваясь к хлопкам под каркасом Пежо, но с пассажирского сидения закрякало спасительное «С какой ты мухи рухнул?..»

— Слушаю!

— На симку вашего мобильника уже подсели, — хрипло провозгласил Димыч, — так что ребята за вами в считаные минуты подлетят!

— Ясно. — Бросил Антон.

Он уже проскочил Кронштадт. Его легковушка выворачивалась из-под грузовиков сотрясаясь и неприлично газуя, подобно «индюшке», застрявшей в туалете ночного поезда. Сто восемьдесят километров в час… максималка! Удивлённые взгляды владельцев новых БМВ и Ауди… Чья-то потёртая копейка альтруистично просигналила ему вдогонку. Блондинка за рулём «мини Купера» чуть не вывернула шею, пытаясь рассмотреть того, кто мужественно выдавал финты на осях двадцатилетнего Пежо… Съезд на Морское шоссе.

Вот Лисий Нос. Белые берёзки. Старинные улочки одной из жемчужин Финского залива. Милые дачки, добрые соседки, свирепые комары… Лишь бы никто на дорогу не выскочил! Антон сбавил скорость, на всякий случай. Здесь полно детей на велосипедах. Беззаботное странствие, каникулярная гопота… Ещё несколько поворотов и вот… До боли знакомый Лэнд Ровер! Пежо чуть не вмазалось в его грязную «задницу». Дубильщик здесь! И давно. Крышка капота уже поостыла. Антон втянул воздух словно его душили. Что бы он там не увидел, думал следователь, он должен арестовать убийцу по всем правилам…

— К чёрту правила! — Сжал зубы Антон, щёлкнул предохранителем пистолета, и рванул к широко распахнутым дверям.