Божественная жемчужина. Часть I. Тайна двойственности

Немного позже, вспоминая о встрече с Ванессой, он решил, что это сравнение пришло ему на ум из-за крупных рубинов в ее серьгах и кулоне; именно эти камни, яркие, похожие на капли крови, и внушили ему мысли о чем-то хищном.

Уточнив его имя, она представилась, предложила следовать за собой, изящно развернулась и пошла вперед, будто давая возможность рассмотреть ее сзади. Двадцатью годами ранее Гарднер принял бы это за женскую уловку, протрубил бы сигнал «метать гончих» и без стеснения воспользовался бы выгодами предоставленного обзора, но сейчас его внутренний охотник, ушедший на покой, только лениво приподнял бровь и продолжил дремать в кресле у семейного очага. Справившись с турникетом, Альфред ускорил шаг и поравнялся со служащей довольно быстро, в чем сразу себя укорил и подумал, что на походку Ванессы стоило полюбоваться хотя бы из эстетических соображений.

Миновав людную лифтовую площадку, она провела своего VIP-клиента по короткому лабиринту коридоров через двери, закрытые для остальных, и использовала карту, чтобы вызвать служебный лифт. Все движения и повороты этой молодой привлекательной женщины выглядели естественными и плавными, она вела себя непринужденно, будто они с Альфредом были давно знакомы. По виду ей можно было дать лет двадцать восемь или даже меньше.

Гарднер позволил себе внимательнее рассмотреть ее прическу, отметил про себя, что ни один волосок на темно-пепельной голове не отклоняется от безупречного порядка, и вынужденно заговорил, когда она вдруг резко повернулась к нему лицом и поймала его изучающий взгляд.

— Я обратил внимание на аккуратность вашей укладки, — без смущения пояснил он. — Она идеальна.

Это смахивало на комплимент, но Ванесса не пожелала на него реагировать.

— Вы очень похожи на своего отца, — сказала она, рассматривая его лицо с нескрываемым пристрастием, как драгоценность в витрине ювелирного магазина. — Я представляла вас другим, но вы превзошли мои ожидания.

Альфреду показалось, что взгляд ее стал сентиментальным в моменте встречи, о которой она мечтала всю жизнь, но верить в это ему не хотелось.

— Предвосхищать ожидания всегда приятно, — сдержанно ответил он и подумал, что ради приличия нужно отплатить лестным на лестное. — Вы справились с этой задачей в сто раз успешнее меня. Ваш приятный голос задал моим ожиданиям высокую планку, но вы легко ее преодолели.

— В этом нет ничего удивительного, — отвечала она, продолжая с интересом рассматривать черты его лица, но звук поданного лифта заставил ее отвлечься.

Просторная и светлая кабина открыла двери, приняла двух пассажиров и плавно отправилась в вертикальный рейс. Холодный шлейф духов Ванессы, который Гарднер почувствовал, когда догонял ее в коридоре, стал теплым от ее близости и дурманил, отчего внутренний охотник у очага заерзал в своем уютном кресле, приоткрыл один глаз и увидел дорогую ухоженную женщину, привыкшую к комплиментам, как тропические джунгли к муссонным ливням. Альфред вдруг ощутил притяжение планеты с неимоверно сильной гравитацией, способной затянуть на свою поверхность все, что появляется в зоне ее влияния.

— Вы не похожи на служащую банка.

— Приятно, что вы это заметили, — Ванесса подошла ближе и продолжила рассматривать его без всякого стеснения. — Мне хотелось помочь сыну того, кто оставил в моей жизни неизгладимый след. Я знала вашего отца и некоторые его секреты, — в ее взгляде вновь появилась поволока сентиментальности, на этот раз отчетливая и чувственная; Ванесса смотрела на Альфреда почти влюбленно и не хотела этого скрывать.

Гарднер не знал, радоваться ли тому, что ее ностальгическое чувство к нему не относится, или расстраиваться по этому поводу, но уже начал ощущать внутри себя легкую вибрацию болида, отклоняющегося от своей первоначальной траектории.

— О каких секретах моего отца вы говорили? Вы были знакомы с ним?

— Мне было четырнадцать лет, когда ему вручили Оскара за лучшую роль в «Падении дома Ашеров», — с легкой грустью сказала Ванесса, игнорируя вопрос о секретах. — Тогда я и познакомилась с Винсентом. Это произошло до начала церемонии награждения, а несколькими днями позже мы вновь встретились на одном пышном приеме. Мне трудно найти слова, чтобы передать вам то ощущение мужского тепла, которое меня согревало, когда я находилась рядом с ним… Винсент разговаривал со мной, как со взрослой дамой, и мне это ужасно льстило, — Ванесса слегка улыбнулась, на миг опустила глаза и вновь посмотрела на Альфреда, в этот раз доверчиво, почти наивно, и сказала с легким придыханием: — Простите, я немного взволнована, но вы ведь можете это понять. Такие мужчины, как Винсент Гарднер, большая редкость. Рядом с ним я чувствовала себя маленькой королевой. Возможно, я хотела ощутить эту теплоту еще раз, но уже рядом с вами… и не обманулась. У вас такой же теплый взгляд, как у вашего отца. Мне думается, вы, как и он, знаете о моих тайнах.

Ванесса сделала полшага к Гарднеру, будто хотела положить руки ему на плечи или совершить что-нибудь более безрассудное, но в этот момент лифт замедлился и плавно завершил движение. Она по инерции коснулась плеча Альфреда, опустила глаза долу и развернулась лицом к открывающимся дверям.

В холле банковского офиса было уютнее, чем на нижнем этаже башни. Света здесь также было в избытке, но отделка стен и потолка не внушала кафельного холода. Кресла тут были большими и мягкими, журнальные столики круглыми, а участок мраморного пола, на котором они стояли, был покрыт дорогим ковром.

Ванесса подошла к центральной стойке, молча сотворила для миловидной секретарши жест, похожий на волшебный взмах, и взяла из ее рук поданный с готовностью черный клатч на золотой цепочке. Секретарша, ни о чем не спрашивая, набрала внутренний номер и вызвала сотрудника. Ванесса снова повернулась к Альфреду.

— Через минуту вам выдадут ключ по карточке State ID и проведут в сейфовую комнату. Я не хочу мешать вашему деликатному делу, поэтому вынуждена уйти, — она достала из клатча визитку и протянула Альфреду. — Нам непременно нужно увидеться снова, мистер Гарднер. Дело в том… Винсент поручил мне передать вам кое-что, но лишь после того, как вы получите ценности из банковской ячейки.

Слова эти были произнесены тоном, вполне соответствующим деловой обстановке, но пелена вечернего томления под луной во взгляде Ванессы и розовое вино ее губ, уже не тихое, а игристое, не оставили Гарднеру ни единого шанса усомниться в том, что она искренне желает увидеть его снова. Запретный плод был таинственен, умопомрачительно сладок и сам напрашивался на то, чтобы его вкусили без оглядки на последствия, но внутренний зверь Альфреда, на которого в молодости ставили капканы, забил тревогу, встал в боевую позу и зарычал.

— Я вам позвоню, — сухо пообещал Альфред и попрощался с Ванессой.

В ячейке Винсента Гарднера лежало письмо к сыну и скромная деревянная коробочка без замка с конвертом внутри. Надпись на нем гласила:

Вручить мисс Марии Улановой 27 мая 2010 года ровно в 09 часов утра.

Прочитав это имя, Альфред, хотя и находился в комнате один, невольно поднес руку ко лбу, чтобы скрыть внезапное чувство горечи. Отец указал девичью фамилию матери, ему было известно, что она получит письмо, уже будучи вдовой.11 Хорошо зная лебединую историю родителей, Альфред растрогался и простоял над ящиком дольше, чем рассчитывал.

Вернувшись к джипу, он вскрыл первый конверт, адресованный лично ему. В письме содержалась следующая просьба:

Дорогой Альфред.

Недостаток времени вынуждает меня поступить образом, на первый взгляд непонятным, но иного выхода у меня нет. Прошу тебя передать шкатулку со вторым письмом той, кому оно адресовано, и точно в назначенное на конверте время. Я не смогу организовать вручение послания в подобающей случаю обстановке, поэтому возлагаю эту задачу на тебя.

Ниже приводились подробности задуманного отцом скромного шоу, в котором Альфреду отводилась роль режиссера. «Это работа для Эрики — подумал Гарднер, — но я не должен говорить ей о письме… Придется все сделать самому». Пробежав глазами краткие инструкции с именами, адресами и телефонами, он более внимательно прочитал последние абзацы:

Возможно, ты считаешь, что я унес в могилу кое-какие секреты. Отчасти это так, но, как видишь, я нашел способ дать тебе подсказку. В седьмой лунный день Звезда Утренняя и Вечерняя появится на границе между светом и тенью. Она в прошлом, будущем и сущем, и никто из смертных не сорвет покрова с ее тайн.

Узнаешь ее по голосу, она — сирена, поющая сладкие призывы.

Узнаешь ее по цвету волос, она — темная сторона Луны.

Узнаешь ее по красоте, она — Пандора, созданная на погибель мужчин.

Узнаешь ее по имени, она — пепельный перламутр и ночной мотылек.

Узнаешь ее по камню, она — кровь, кипящая в огне.

Узнаешь ее по цветку, она — темная ночь души и чернильное сердце.

Узнав Звезду, храни молчание, пока она не скажет, что пришло время говорить.

P.S. Сохрани это письмо. Оно есть ключ к моим откровениям.

Альфред достал телефон и набрал номер матери:

— Мама, подскажи, когда будет седьмой лунный день? Месяца? Наверно, мая… хорошо… — Альфред с минуту молча ожидал, пока мать найдет календарь. — Да, слушаю. Сегодня? Что? Минуту закрою окно… да, говори. Растущая Луна в Деве? Это все? Спасибо».

Он еще раз внимательно перечитал письмо и задумался: — «Лунный день указывает на время; граница светотени — на место. Где это может быть? И кого он назвал сиреной, поющей сладкие призывы, и Пандорой, созданной на погибель мужчин? Неужели Ванессу? Нет, нет, этого не может быть! Она похожа на женщину-вамп. Отец не мог сделать мне такую подставу!»

Альфред взял в руки второй конверт, предназначенный для матери, и подумал, что она была права — время запретов закончилось, но вскрывать этот конверт, вопреки воле покойного родителя, Гарднер никогда бы не стал. Он посидел в раздумьях, вновь вспомнил о новой знакомой из банка и достал ее визитную карточку.

Прямоугольный кусочек плотной черной бумаги с латексным покрытием, так называемый touch cover, выглядел дорого, был шелковым на ощупь, но, кроме имени Ванесса Терри, набранного золотыми буквами, и символа, состоящего из треугольника, иксобразного перекрестья и буквы V, на карточке не было ничего.

«Ароматная тайна пожелала остаться неразгаданной — подумал Гарднер и вдруг хлопнул себя по лбу: — Ванесса Терри! Скандальная внучка Годвина Терри, состояние которого не берется подсчитать даже Форбс! Неужели это была сама Ванесса Терри? Не может быть! Стоп, стоп, она сказала: ей было четырнадцать, когда отец получил Оскара за роль в "Падении Дома Ашеров". Церемония проходила в Шрайн-Аудиториум, это было в 1989-ом… Ей тридцать пять? Ого! Она выглядит моложе лет на семь…»

Альфред пожалел, что не имеет привычки просматривать таблоиды, и постарался припомнить последние сплетни, которые докатились до него отдаленным эхом.

«Ванесса Терри недавно покрасила волосы в темно-пепельный цвет, за что ее прозвали колючей розой из вороненной стали… Черт! Это она! Темная сторона Луны! Пепельный перламутр и все остальное! Что еще я о ней знаю? С чего я взял, будто у нее скандальная репутация? Ах да, та старая история с фотографией в журнале "Los Devils Sun". Папарацци поймали Ванессу во время поцелуя со стриптизером. Это не самое страшное преступление для такой дамы, как она. Кажется, журнал перестал существовать уже через несколько месяцев, а его редактор плохо кончил. Где-то через год. Это могло быть простым совпадением… — Альфред попробовал представить себе, что будет, если он поддастся обаянию бархата, ароматов, розовых губ… и ужаснулся. — Оказаться на месте стриптизера и попасть с Ванессой Терри на обложки желтой прессы?! Лучшего способа потерять семью не существует! Отец, что ты задумал?!»