Вся жизнь – на выдохе

Потом Ира сидела в ординаторской и пила чай с печеньем. Порой, когда открывалась дверь в коридор, из каких-то палат доносился плач новорожденных. Ира в этот момент замирала, сердцебиение учащалось, хотелось подскочить и бежать успокаивать малыша.

Примерно через час в ординаторскую вошла Алла Григорьевна с кипой бланков в руках. Какие-то из них она рассортировала и разложила на столе, а несколько бумажек остались у неё в руке.

– Ну, как ты? – спросила она, мельком взглянув на девушку, и стала рассматривать бланки.

– Спасибо большое вам, всё очень хорошо! – довольно улыбаясь, ответила Ира поставив пустую чашечку на стол.

– Рассказывай, что решила? Как видишь своё будущее?

– Ох, не знаю, Алла Григорьевна! Страшно мне. За ребёнка моего страшно! Что я смогу ему дать? Ведь у меня ни образования, ни работы толковой… И помочь мне, если что, некому. Папа… Вряд ли. Бабушка – та в Северске. Конечно, она будет рада мне… наверно. Вот если бы Серёжа что-то определённое сказал! А так…

Доктор какое-то время молча рассматривая Иру, изредка заглядывала в бланки анализов, покусывая губы.

– В общем, так, Ира, анализы у тебя хорошие, но… Видишь ли…

У девушки ускоренно застучало сердце: «О боже! Что не так?! Алла Григорьевна, пожалуйста, не тяните!»

Доктор уже было открыла рот, но в это время в ординаторскую заглянула медсестра.

– Алла Григорьевна, вы меня искали? Я в процедурке была.

– Да, Вера, спустись, пожалуйста, к Вике и спроси, готов ли анализ Овечкиной Иры.

Девушка кивнула и ушла.

– Так вот… – начала доктор, растягивая слова.

Потом, бросив взгляд на побледневшую девушку, улыбнулась и, положив бумажки на стол, продолжила:

– Нет, Ира, всё у тебя хорошо, не переживай! Просто… Есть у меня знакомая, давно её знаю. У неё дочь примерно твоего возраста. Была. Забеременела. Ни образования у неё не было, как ты говоришь, ни работы. Мама испугалась. Не знаю, за кого больше: за себя или за дочь. И настояла на аборте. Но, знаешь, как в таких случаях говорят: что-то пошло не так! В итоге она потеряла дочь… Лена у неё одна была… Так что решать, конечно, тебе, но мой тебе совет: рожай! Да, согласна, будет тяжело, но мир не без добрых людей – помогут! Обязательно помогут! И, кто его знает, как жизнь у тебя в дальнейшем сложится! Ты просто не представляешь себе, скольким женщинам хотелось бы забеременеть, а не могут! Так что прими это за счастье и думай о хорошем! Мысли, они, знаешь ли, материальны.

Домой Ира ехала в полной уверенности, что будет рожать! Ей показалось, что врач о чём-то умолчала, что-то недоговорила. Теперь она с особым вниманием разглядывала мамочек, прогуливающихся с колясками, или вспоминала умиленные взгляды родителей на утренниках в саду, когда их детки танцевали или декламировали стишки. Как родители старательно наряжали своих дочек и сыночков «снежинками», «зайчиками», «лисичками» и прочими сказочными персонажами!

«Я буду самой лучшей мамой на свете! – решила Ира. – Ведь мысли материальны!»

***

– Знаешь, Серёжа, в детстве мне рассказывали сказки, что есть такие люди, они как бы живые и находятся среди нас. Но есть у них одна особенность – эти особи не отбрасывают тень и не отражаются в зеркале! Представляешь? Их кто как называет: нечисть, привидения, вампиры всякие… Правда, страшно?

Сергей, как ему казалось, незаметно покрутил опущенной головой в поисках своей тени. И, найдя её, вопросительно посмотрел на Иру.

Девушка спокойно продолжила:

– Но недавно я поняла, что есть люди гораздо страшнее. И тень есть, и отражение в зеркале – а самого человека нет! Он как бы рядом: можно прикоснуться к нему, толкнуть, ударить… Но по факту он пустое место: его не замечают, он не вызывает никаких эмоций – ни хороших, ни плохих. Вот это действительно страшно! Ты понимаешь, о ком я говорю? Нет? Я о себе! Да, я такой была до недавнего времени. Пока с тобой не познакомилась. Это ты вернул меня в этот мир! Меня стали замечать, заботиться обо мне! Ты превратил меня из Овцы в человека! Из гадкого утёнка в женщину! Не знаю, что у тебя произошло с той девушкой, Дашей, по-моему, но попробую доказать всем и в первую очередь тебе, что ты не виноват! Скажи, что я могу для тебя сделать?

– Ни-че-го! – спокойно произнес Сергей, глядя себе под ноги. – Ничем ты уже не сможешь мне помочь. Знаешь, я где-то слышал, что если долго смотреть в бездну, то эта бездна начнет присматриваться к тебе! Поверь мне, Ира, я каждый день вижу глаза этой «бездны»: чёрные, глубокие… Когда ложусь спать, когда просыпаюсь, даже когда моргаю, – бездна смотрит на меня!

Я однажды поступил плохо. Даже не плохо, а подло! Я должен был сдохнуть после этого! Но даже это у меня не получилось. И тогда я поклялся, что отыщу её и в ногах буду вымаливать прощение! А теперь что же? Её нет… А я поклялся. Ну вот как я буду воспитывать своего ребёнка? Что я буду ему говорить о доброте, о чести?! Да я даже разговор об этом завести не смогу! Я папа? Нет, дерьмо я на палочке, вот кто! Ира, я очень тебя люблю! И поэтому тебе надо держаться подальше от меня! Я буду отдавать тебе все деньги, буду делать подарки! Всё что угодно, но на расстоянии! Поэтому уходи от меня, пока я не сотворил ещё какую-нибудь подлость!

– Куда же мне уходить? – растерянно спросила Ира.

– Например, туда, к бабушке! – Сергей резко отвёл руку назад, в предполагаемом направлении города Северск. И тут же почувствовал, как рука ударилась обо что-то твёрдое.

– Ой!

Парень резко обернулся. Позади него стояла девочка. Та самая девочка, которую он совсем недавно видел играющей на ступеньках.

– Вот ты… Вот ты…

Глаза ребёнка сверкали, щёчки раздувались. Девочка явно подыскивала слова пообиднее, но в силу своего возраста ничего не могла придумать.

– Дурак! – наконец произнесла она.

Сергей окинул её взглядом в поисках места, куда попала его рука.

– Извини! – растеряно произнёс парень.

Он не мог понять, как девчушка оказалась у него за спиной? Ну ладно он. А Ира? Она должна была её видеть! Он посмотрел на подругу. Судя по всему, она тоже пребывала в недоумении.

– Извини?! И ты думаешь, это всё?! – так же сердито спросила девочка, уперев руки в бока.

Вдруг у Сергея кольнуло сердце. Да так сильно, будто кто-то вонзил шило под левую лопату.

– А что ещё я должен сделать? Я тебя обидел – я извинился!

Он по-прежнему ощущал боль в груди. Дыхание перехватывало.

«Блин, надо бросать курить!» – пронеслось у него в голове.

Девочка, посмотрев на парня, внезапно рассмеялась. Но как-то не по-детски, громко и зловеще.

– Если бы ты меня обидел, то давно бы лежал где-нибудь под черёмушкой! – внезапно перестав смеяться, ответила девочка. – Ты не меня обидел! Ты мою доченьку обидел, Дашеньку!

Девочка наклонилась и подняла с тротуарной плитки куклу. Ту самую, с которой она так самозабвенно нянчилась на лестнице.

Сергей пошатнулся. Боль в сердце становилась нестерпимой.

«Давно бы лежал под черёмушкой… Или в Черемошниках? Доченьку Дашеньку обидел… Кто ты, девочка?»

Воспоминания, как из фильма ужасов, пронеслись в его голове: Рождество, «Лестница в небо», Даша, Черемошники, Джон Цыган… Сергея трясло. Он смотрел на окружающий мир, словно через кровавую пелену.

«Господи, по-моему, я умираю! Нет, только не сейчас, не при Ире! Нельзя ей сейчас волноваться!»

Сергей стиснул зубы. Надо терпеть! Через мгновение боль в сердце стихла, дыхание восстановилось. Он вытянул руки вперёд в намерении взять куклу.

Девочка испуганно отступила, но Сергей успел выхватить игрушку из детских ручек.

– Отдай! Сейчас же отдай! – испуганно закричала девочка, пытаясь забрать «дочу» обратно. Сергей держал куклу на уровне глаз. Он почувствовал что-то влажное и липкое на своих ладонях. Белые пятна покрывали платье и лицо игрушки. Он брезгливо вытер руки о футболку.

– Что, неприятно?! – прищурившись и сдвинув брови, прошипела девочка.

Парень от стыда до боли зажмурил глаза, вспоминая рождественскую ночь.

– Ира, пожалуйста, дай платочек, – попросил Сергей. Ещё он хотел попросить, чтобы Ира смочила его водой. Но когда платочек оказался в его руке, Сергей понял, что он был уже мокрым от слёз.

Он тщательно и заботливо, словно родного ребёнка, протёр всю куклу. И даже пригладил пальцами её чёрные волосы. Сергей задумался: куда выбросить платочек?

– Не бойся, это она мороженым испачкалась, уж очень она его любит! – с умилением произнесла девочка. Сергей по-прежнему держал куклу в руках. Обыкновенное кукольное лицо: нарисованные карие глазки смотрели на него. Но в голове у него был совсем другой образ.

– Даша, прости меня! Я всё понимаю… И если ты решила меня… то, пожалуйста, не здесь и не сейчас. По крайней мере, не при Ире! – шептал Сергей.

Девочка резко выхватила куклу из рук обидчика и прижала к себе:

– Нечего на неё таращиться! Вот когда будет у тебя… – девочка перевела взгляд на Иру, – своя дочка, тогда и разглядывай её!

«Кто ты? – думал Сергей, рассматривая стоящую перед ним девочку. – Откуда ты взялась? Ведь не случайно ты здесь оказалась? Откуда ты всё про меня знаешь? А если это так, то прими хоть какое-то решение. Я устал жить с этим… И почему этого не случилось там, в Черемошниках? Или ты хотела, чтобы я сперва помучился? Ну что ж, справедливо».

Девочка молча рассматривала парня, прищурив глаза.

– Всё, до свидания, пожалуйста, уходи! – подала голос Ира. Девушка не понимала, что происходит. Почему Сергей оправдывается перед этой мелюзгой? С куклой разговаривает… Побледнел, дрожит весь. Да и девочка эта странная какая-то. Появилась здесь не понять как!

– Давай, топай отсюда! Где твои родители? Ишь взрослая какая! – Ира встала перед ребёнком, заслонив собой Сергея, чтобы он, в случае чего, мог на неё опереться.

И не напрасно. Сергей положил руки ей на плечи и навалился всей тяжестью.

– Ира, пожалуйста, не надо! Перестань! Мы сами разберёмся. Лучше пройдись, погуляй. Мы скоро закончим, – тяжело дыша, шептал парень на ухо.

– А чего это ты его защищаешь? – удивлённо спросил ребёнок. – Не ты ли это стояла перед ним и плакала, а? Или это от счастья? Он плохой! Он мою дочу обидел! Она ничего плохого ему не сделала, а он взял и…

– Но ведь это всего лишь кукла! Тем более он извинился! – продолжала Ира, присев на корточки перед девочкой, чтобы быть с ней на одном уровне.

И тут она заметила одну странность: девочке на вид было лет пять или шесть, но когда девушка смотрела в глаза собеседнице… Что там Сергей говорил про бездну? От взгляда малышки веяло таким холодом, что становилось не по себе. И вопрос о её истинном возрасте повисал в воздухе.

– Сама ты кукла! – обиделась девочка. – Перед тобой он уже извинился, да?

Ира поднялась и прижалась спиной к Сергею.

– Всё равно я его люблю! Слышишь, люблю!

Девочка не ответила. Она лишь посмотрела на парочку снизу вверх, ухмыльнулась и, повернувшись, прижав куклу к груди, не спеша пошла прочь.

– Она… Она простила меня? – задыхаясь, спросил Сергей, опираясь на худенькие плечи подруги.

Девочка остановилась. Посмотрела на свою «дочу».

– Да, – не оборачиваясь, коротко сообщила она, при этом недоумённо пожав плечами, и зашагала дальше.