Время на моей стороне

Глава 7. Воскресенье

Где я буду завтра в это время?

Буду ли прыгать от радости или утопать в горе?

— "Doing All Right" — "Queen"

— По кирпичикам разберу!

Сириус метался между комнатами, распахивал двери и снова метался уже по самим комнатам. Он всё переворачивал вверх дном. Самое страшное — то, что никак и ничем не объясняется. Снейп больше не пытался до него достучаться, остановить, образумить. Сириус вознамерился обыскать каждый угол в доме. Сириус ничего не понимал. Пёс внутри него рвался наружу, визжа от бешенства. Волосы прилипли к взмокшим вискам.

Он чувствовал, что за ним кто-то наблюдает, в затылке словно проросла кусачая герань и клацала зубами над ухом: обернись, обернись… Сириус быстро обернулся, но никого не увидел. Что это? Неужели первый звоночек помешательства? Так нельзя, а то поедет крыша.

Паранойей страдал Грюм, не Сириус Блэк, хотя от волшебного глаза Аластора Бродяга бы сейчас не отказался: он бы каждую стенку просмотрел, каждый камень! Грюм — маниакальный перестраховщик, но ему простительно с его опытом борьбы с тёмными волшебниками, от которых можно ждать подлянки в любой момент. Вот так выпрыгнет из-под ног проклятый коврик — отправишься с переломом в Мунго. Подберёшь кнат под порчей — все деньги из кошелька пропадут. Воспользуешься заговорённым лезвием чарбритвы — без головы останешься… Это магия, детка. Живёшь в волшебном мире — будь готов проснуться лысым, нищим, тощим, слепым, рогатым или безголовым… Продолжать можно бесконечно. Хотя тот же сэр Николас и без головы недурно живёт, то есть — существует.

И всё же было в доме нечто, из-за чего инстинкты кричали Сириусу: беги! Беги, пока не поздно. Но куда же ему бежать? Он бы с радостью… и лишь когда отыщет брата, живого или мёртвого.

Дверь на чердак не поддалась. Сириус пинал её добрых полчаса, дёргал ручку до одурения. Он сломал ноготь в тщетной попытке отогнуть петли, молотил кулаками по дверному полотну, грозясь спалить огнём весь особняк, хрипел и захлёбывался словами. И снова кусачее чувство в башке. Блэк замер, выжидая. Пусть злоумышленник подойдёт поближе, не подозревая, что его раскусили. Сердце пропустило удар, давление подскочило так, что виски, казалось, взорвутся. Сириус с рыком обернулся, готовый наброситься на врага, кем бы тот ни был. И снова ничего. Пусто. Сириус быстро проверил пространство под лестницей, заглянул за вазу высотой чуть ли не до потолка, но не нашёл ни следа присутствия кого-то живого или мёртвого.

Он развернулся и направился вниз, по пути ещё раз осмотрев три спальни, туалет и даже шкаф для белья. При иных обстоятельствах он бы начал чувствовать себя глупо ещё при осмотре вазы с узким горлышком, но, Мерлин, в этом доме творилось что-то чудовищное, и Сириус остервенело стал выбрасывать из шкафа простыни, полотенца и наволочки, среди которых могло таиться нечто. Нечто! Сириус устал гадать, кем был его незримый противник. Он выгребал барахло с несвойственной для себя сосредоточенностью. Ничего. Ничего. Ничего!

Силы покидали его. Ноги отказывали держать. Так вот что обычно делают люди — просто сдаются? Нет! Он не сдастся!

Ночь. Огромная кипенно-белая луна глядела в окна.

— Ещё ничего не кончено, — выдохнул Бродяга, уткнувшись лбом в опустевшую полку. — Ничего…

Его захватило отчаяние, пережевало и выплюнуло. Сейчас он ляжет и больше не встанет. Он не встанет с этих разбросанных по полу полотенец и простыней, похожих на наряды для Хэллоуина.

Осталось чуть-чуть, ещё одна комната — зал. Он уже проверял его, но идти больше некуда, так какая разница, куда держать путь.

Сириус передвигал ноги на автомате. Он зашёл в огромную комнату, в которой в понедельник появились семь богом забытых человек, и остановился. На одной из стен что-то сверкало, отражая лунный свет, щедро льющийся из окна. Сириус приблизился и увидел, что это переливалась странной формы закорючка. Руна! Лунная руна. Сириус что было мочи заорал, зовя сюда Северуса и Риту, протёр манжетой замызганное окно и поглядел на руну. Бесполезно. Грязные капли прилипли к стеклу с той стороны, точно мухи к липкой ложке. Сириус нетерпеливо задёргал щеколду, сломав её, но главное — окно наконец-то открылось. Блэк обернулся. Да! Под чистым лунным светом символ засиял ярче.

— Ух ты!

Сириус обернулся к Рите, зашедшей в комнату. Снейп отодвинул её в сторону и сам протиснулся поближе к знаку на стене.

— А что это значит? — спросила Рита. Её голос отозвался под сводами зала эхом.

— Это лунная руна! — воодушевлённо объяснил Сириус, напрягая память, вспоминая всё, что говорил ему Регулус. — Её видно только в звёздном и лунном свете. Только знать бы, что здесь написано. Рег бы прочитал. Он был в этом мастером.

— Здесь и мастером быть не надо. Эту руну учат на первых занятиях, — сказал Северус и поскрёб её ногтем. — Она означает «откройся».

Раздался гул, похожий на рокотание механизма, запущенного в действие. Стена пошла, рябью как вода. В ней стало что-то проявляться. Ячейки, полочки… Она стала полупрозрачной и лишь слегка искрилась, будто кромка защитного купола. На полках лежали диковинные предметы, не похожие ни на что, что когда-либо доводилось видеть Сириусу. Там нечто деревянное, там — металлическое, но дышащее, а там — стеклянное, причудливо изогнутое. Удивительные часы, мешочки, затянутые лентами с загадочными буквами, коробочки с таинственными узорами. На одной было написано «При русалочьем кашле», на второй — «Для ветра с Венеры», на третьей — «От Меме»… Рядом с ней стоял собранный из перламутровых чешуек хамелеон — не отличить от настоящего.

— Сколько… — он даже не мог подобрать слова, чтоб описать представшие взгляду предметы, и среди них на подушечке из бархата лежал сияющий под луной хроноворот.

Сердце подпрыгнуло до горла. Сириус схватил Снейпа за плечи.

— Ты…

— Да, — ответил тот, как загипнотизированный глядя на крохотные песочные часики в золотом причудливом креплении.

— И это…

— Похож, по крайней мере.

— И мы…

Северус несколько секунд молчал, пока не выговорил:

— Да, Блэк. Наверное.

Рита… Да чёрт с ней, с Ритой! Она стояла с открытым ртом.

Сириус дрожащей рукой потянулся к хроновороту, готовый к тому, что наткнётся на незримую преграду, что стена лишь дразнит его, показывая содержимое тайника, но пальцы беспрепятственно прошли сквозь трепещущую завесу и сомкнулись на приборе. Сириус взял его и с благоговейным страхом выудил из хранилища. Осмотрел ближе. За стеклянным корпусом часов серебрился песок, а по золотым граням крепления тянулась надпись:

«Шесть дней даю тебе — приличный срок.

Пока минуют дни, мой сыплется песок.

Цена и польза для тебя определится

Лишь тем, как мною ты решишь распорядиться».

Сириус прижал хроноворот к груди. Цепочка прибора обнадёживающе звякнула.

— Я знаю, что с этим делать!

Северус поджал губы. Он пробежался глазами по остальным непонятным вещицам, но их предназначение было полнейшей загадкой.

— А если, — Рита нерешительно коснулась края полочки кончиками пальцев, — здесь есть то, что способно перенести нас отсюда? Я уверена, что видела среди записей Зобраста вот эту бандуру из стекла.

— Я не рискну её трогать, — сказал Снейп. — Она может превратить нас в пыль, уменьшить до размера муравья, испепелить, закинуть в космос…

— Я поняла, — сердито сказала Скитер, отдёрнув руку. — Чему вас в школе только учат? Эти руны знаю, эти не знаю…

— Регулус бы смог прочесть их все, — облизав пересохшие губы, откликнулся Сириус. — Все записи профессора.

— Их там немерено!

Сириус пропускал мимо ушей вялые доводы Снейпа. Он держал в руке ключ к спасению своих друзей и близких. Вместе, все вместе они найдут отсюда выход.

— Я спасу Регулуса! — сказал Сириус и, даже отчётливо увидев в глазах Риты и Северуса недоверие, с возрастающим воодушевлением продолжил: — Спасу Питера и Эммелину. Мы даже Гилдероя вытащим из лабиринта.

— Ну-у, я не знаю, — протянула Скитер, чем заслужила от него убийственный взгляд. Она подняла ладони, капитулируя. — Что? Это опасно!

— Верно, — поддакнул Северус. — Разве ты забыл, что говорил Регулус?

— На память пока не жаловался, — огрызнулся Сириус, отведя руку с прибором назад, когда Снейп намеревался дотронуться до цепочки. — Только наблюдать. Я не согласен.

Снейп заскрежетал зубами.

— Нельзя вмешиваться. Нельзя не потому, что запрещено, а потому что бесполезно.

Как же хотелось ему врезать!

— Надо всё обдумать, — серьёзно произнёс Снейп, запустив пальцы в волосы.

— Шесть дней. Я не собираюсь терять драгоценное время на пустые думы! Я не заставляю вас отправляться в прошлое со мной. Я сам предупрежу нас прошлых об опасности и не пущу в лабиринт.

— Тебе это не удастся. Что было, то было. Чашка разбилась.

— Я не видел разбитую чашку, я зажмурился и слышал только звон! — объявил Блэк. — А где звенело? Понятия не имею, где. Моя чашка всё ещё падает, и я, будущий я, собираюсь её поймать, пока другой я, тот прошлый я, закрыл глаза и не смотрит.

— Я окончательно запуталась, — пробормотала Рита.

Снейп опять открыл рот, собираясь возражать.

— Нельзя, нельзя, нельзя… не получится, катастрофа, — опередил его Сириус и накинул на шею цепочку. — Вот! — он потряс хроноворотом на ней. — Что там говорил Регулус? Чем пугал? Какой-то вторник, видите ли, продлился двое суток. И что? Ерунда! Пусть хоть неделю! Он будет жить! Время на моей стороне!

Северус снова задумался. Надолго. Сириус взглянул на часы на руке. Половина первого. Картины счастливого будущего уже вовсю штурмовали воображение.

— Одного тебя пускать нельзя. Ты разрушишь Вселенную, — сказал Снейп. — Отправить тебя в прошлое — всё равно что дать атомную бомбу обезьяне.

— Так ты согласен?! — оторопел Блэк, в глубине души и не надеясь на поддержку с его стороны. Он понятия не имел, что это за бомба, о которой вспомнил Снейп, но… Неужели тот и правда готов попытаться?

— Что мы теряем? — невесело ответил Северус. — Отсюда не выбраться.

Рита упёрла руки в бока.

— Я ни за что не пропущу сенсацию!

— Даже если грянет конец света?

— Даже если в ходе нашего вмешательства исчезнут все чернила, перья и карандаши в мире!

Сириус рассмеялся, прижав Риту свободной рукой к себе и чмокнул в щёку.

— Но нам стоит подготовиться, — Снейп спустил его на грешную землю.

Готовился он в основном морально, меряя шагами комнатушку. Время утекало, как песок сквозь пальцы. Колючки звёзд стали съёживаться под натиском рассвета.

— Надо запускать эту штуку! — сказал Сириус, устав от мельтешения Снейпа перед глазами. — Тогда у нас будет несколько часов до появления в доме нас самих.

Снейп опять заохал, как старушка, и сызнова запричитал о ткани мироздания.

— Ну всё! — терпение Сириуса кончилось. — Вы как хотите, а я отправляюсь, adiós!

Рита цепко взялась за цепочку хроноворота и обворожительно улыбнулась.

— Я в деле!

— В тебе я не сомневался, жучок. Люблю девушек, которые не боятся экспериментировать.

— Уединитесь, — бросил Северус, скроив гримасу.