Время на моей стороне

Глава 15. И снова понедельник

Был понедельник.

Такой же день, как и любой другой.

Грустный, грустный понедельник,

— "Long Long Way from Home" — "Foreigner"

Он проигрывал всё в мыслях раз, два, три… Всё. Действительно всё, потому что в голову лезло всякое. Разрозненные мысли гасли, будто искры фейерверка, рассыпались, не давая сосредоточиться на чём-то одном. Едва он цеплялся за хвост одной, как её уже и след простыл, и ей на смену загоралась новая. И так бесконечно.

Профессор МакГонагалл говорила, что Сириус сообразительный, но неусидчивый. Ему достаточно объяснить один раз, а лучше попробовать самому — стать наглядным пособием для класса, чтобы понять, как работает тот или иной магический закон. Но в теории он был профаном. Практика — его конёк. Исключение — анимагия.

Чтобы научиться превращаться в животное, он потратил массу времени, прочитал несметное количество книг, но у Сириуса был стимул корпеть над ними и проделывать всё, что в них сказано. Результаты превзошли ожидания! И с анимагической формой ему невероятно повезло. Он был силён, ловок и… имел успех у девушек, если те не являлись убеждёнными кошатницами.

С Регулусом он пытался пообщаться трижды. Первые две попытки свести с ним знакомство в облике пса потерпели фиаско. Дебют чуть не стоил Сириусу жизни — брат запустил в него такое мудрёное заклятие, что оставалось лишь восхититься его начитанностью в области защитных чар. Впрочем, выпрыгнуть из кустов на дорогу перед Регом было изначально дурацкой затеей. Вторая встреча чуть не обернулась трагедией для самого Регулуса. Сириус всё рассчитал — или думал, что рассчитал. Он был дружелюбен, чудовищно мил, даже надел ошейник, чтобы брат не счёл его каким-то бешеным бродячим Бадди.(21) Не учёл Сириус только, что Регулус при виде него подавится драже, и то, что Бродяга крутился рядом с ним, пока он задыхался, отнюдь не помогало. Слава Мерлину, Розье, сопровождавший Регулуса в переулке, знал заклинание прочистки дыхательных путей. В крайнем случае, Сириус наколдовал бы Анапнео(22) сам, приняв человеческий облик, но тогда у Регулуса могло отказать сердце уже от удивления. И только третий раз явить себя брату оказался удачным. Это было вчера. Или ещё только будет через шесть дней — смотря как считать. Для Сириуса, торчавшего в проклятом особняке пятнадцатые сутки, — вчера, а для Регулуса, который ещё даже не прибыл в дом…

Дом… выбраться отсюда живым оказалось невыполнимой задачей. Возможно, в этот раз он столкнулся с неразрешимой загадкой. Смерть неизменно забирала его друзей. Он думал, что отвоевал у неё Регулуса, но… нет. Осечка.

В первые секунды, когда хроноворот перенёс его в прошлое, Сириус бил кулаками о стену и резко перестал, когда услышал смех, донёсшийся откуда-то снизу. Верно! Он здесь не один. Трое путешественников во времени сейчас были полны надежд и строили планы по спасению, затем они пойдут в лабораторию и обчистят полки. Им невдомёк, что ничего у них не выйдет. Все планы потерпят неудачу.

Сириус сидел на полу в зале. Время было коварно, а этот прибор, что висел на его груди на золотой цепочке, был бесполезен, как и предрекал Снейп. Сириус ощутил щекотку на запястье, дёрнул рукой, словно сгонял назойливую муху, но ощущение никуда ни делось. Он поднёс руку к глазам и увидел стекающие по ней капли крови — он стёр кожу на костяшках пальцев, пока бился о стену. Сириус сунулся в задний карман за платком, но пальцы нащупали что-то хрустящее и смятое. Бумажка. Он с удивлением её развернул. Рецепт. Несколько строк, оставленных ему Снейпом. Сириус вспомнил, как Северус быстро набросал их перед тем, как приступать к тонику из мандрагоры, и потом вручил клочок бумаги Сириусу, чтобы тот знал, сколько раз варево надо помешать.

Здравый смысл частенько проигрывал слепой безумной надежде, а в Сириусе надежды было столько, что хватило бы накормить целую армию дементоров. Пока хроноворот в его руках, он не собирался сдаваться; он будет искать решение, пока само время существует.

Сириус поднялся на ноги и направился наверх, чтобы убедиться в безумной догадке. Восемь ступенек и дубовая дверь отделяли его от неё. Дверь, которая не поддавалась ему раньше, потому что время ещё не пришло, но сейчас другое дело. Сейчас путь на чердак был открыт настежь. Сириус без труда попал в помещение под крышей дома. Это была небольшая мансарда, освещаемая через люк в самой крыше, навевая мысли о скворечнике. Скошенные потолки мешали Сириусу свободно передвигаться по периметру комнаты, но для собаки высота пристенка оказалась неважна. Бродяга исследовал сундук, где оказался сложен садовый инвентарь да горелка, и кучу древних нотных тетрадей в облезлой тумбочке в углу, на которой, растопырив лапы, гордо восседал плюшевый заяц с фантиком вместо банта. На полу был даже запылённый матрас. Сириус забрался на сундук и обследовал круглое слуховое окно. За мутным, наполовину разбитым стеклом, находилось заброшенное голубиное гнездо — невзрачная масса из застарелого пуха, мусора и веток. Мокрицы засуетились, показавшись в трещинах рамы. Здесь несколько лет назад смеркуты, дождавшиеся, когда магия решёток в клетках иссякнет, нашли выход из дома. Надо будет его чем-то прикрыть.

Помедлив немного, Сириус прямо в обличье пса побежал в кабинет Зобраста, чтобы найти его палочку. В какой-то миг он заметил, что за ним остаются следы. Лапы были перепачканы кровью. Она отпечатывалась на ковре в коридоре второго этажа. Это означало, что он уже был здесь, когда семь человек попали в дом. Все эти дни он сопровождал их, оставаясь невидимым, но по какой-то причине так и не сумел их спасти. Не в первый раз, ни во второй. Палочки тоже не было. Отчаяние захлестнуло его до головокружения. Он спрятался в одной из спален под кроватью и долго лежал там, размышляя над оставшимися возможностями.

Сириус знал, что шкатулка-портал будет недоступна до воскресенья, когда на небе покажется луна. Остальные до неё не доберутся. А что насчёт него? Нужно ли ему вмешиваться в ход вещей? Или благоразумнее будет просидеть на чердаке неделю, никуда не высовываясь? Сириус воскрешал в памяти события следующих дней. Если он в самом деле был в этом доме, то каковы шансы, что Регулус видел его в ночь пропажи Эммелины? Никто до сих пор не видел её смерть. Куда она делась?

Её уволок грим. А грим ли?

Рецепт мандрагорового тоника был у него с собой. Достать котелок и черпак — не проблема, развести огонь можно и на чердаке — там была старая горелка. Оставалось самое важное: достать главный ингредиент и саму Эммелину.

* * *

Перво-наперво Сириус озаботился тем, как запереть чердак. Держать его под замком было стратегически необходимо. Стоило ему подняться туда и подпереть дверь сундуком, как в неё начали ломиться — это Сириус недельной давности хотел блеснуть умом и пробраться в заветный уголок. Обойдётся! Можно было и дальше подпирать дверь сундуком, но кто даст гарантии, что Регулус, Локхарт или Питер не проверяли её самостоятельно. Он мог отвечать только за себя. Риск был велик, поэтому Сириус отворил люк-окно и протиснулся на карниз, оценивая расстояние до следующего выступа, ища опоры, способные выдержать его вес. По его расчётам, он мог бы добираться сюда из ванной комнаты — там тоже было окошко подходящего размера. Тогда чердак можно постоянно держать запертым. С окнами стоило быть внимательнее и не оставлять их открытыми надолго.

Пока троица осматривала дом, обчищала комнаты и решала, какое зелье нужно готовить, Сириус умудрился выскользнуть из особняка незамеченным. Он помчался к теплице, прикидывая, где можно затаиться, пока «юные зельевары» будут выкапывать мандрагоры.

Вскоре из дома показались три фигуры и уверенно направились к теплице.

Бродяга внимательно следил за тем, как Снейп попросил принести лопаты. Прошлый Сириус ловко орудовал садовым инвентарём, разрубая несчастных мандрагор на кусочки. Северус сложил части их тел в ведро и задел ящик с магическим удобрением. Оно высыпалось, раздался хлопок, и дьявольские силки, щедро им угостившись, пропороли землю, выстрелив лозами в стену теплицы. Стекло и щебень разлетелись фейерверком. Бродяга чудом успел спрятаться за бочкой с дождевой водой, так что остался цел.

— А вот и дьявольские силки, — произнёс Снейп. — Мы только что сделали им прикормку.

Прошлый Сириус хмыкнул, нагнав его и отобрав ведро.

— Мы? Лучше бы ты придумал, что делать с цапнем. Он прекрасно себя чувствует и ждёт, когда к нему в объятья упадёт мой друг!

— Сколько времени? — закатив глаза, спросил Снейп.

— Не уходи от темы.

— Я серьёзно, Сириус. Который час?

— С минуты на минуту появится наша честная компания неудачников.

Рита, Сириус и Снейп шагали к особняку, довольные собой. Ещё бы им не быть довольными: они расчленили целых три мандрагоры, а ему оставили одну, да какую — прыщавую! Бродяга пробрался к грядке, где только что был совершён акт насилия. На земле ещё виднелся не успевший впитаться сок растерзанных лопатами мандрагор. Уцелевшая представительница семейства таращилась на Бродягу из-под чёлки из листьев. Сириус вернул себе человеческий облик и присел перед ней на корточки. Раньше прыщи на сморщенном личике растения не казались ему такими здоровенными. Мандрагора же, признав в нём убийцу её родичей, ушла под землю ещё глубже, напоследок плюнув в него грунтом.

— Да-а, — протянул он, вытерев лицо. — Дела… И как мне поступить с тобой, уродец? В тоник ты не годишься — физиономией не вышел.

Сириус сел рядом, щёлкнув по листу пальцами. В ответ раздался ещё один плевок.

— А ведь мы с тобой похожи. Ты всех потерял. Я тоже остался один. Я только и делаю, что подвожу людей, которых люблю. Рег бы что-нибудь придумал. Может, есть какой-то крем от юношеских прыщей у таких, как ты? Я бы тебе ботву намазал.

Он не знал, сколько просидел в теплице, «болтая» с насупленным корнем. Тот отзывался неохотно, нервно подёргивал листьями и плевался землёй. Сириус был с ним согласен: дело дрянь.

В окнах особняка показались знакомые силуэты, а Сириус и не думал уходить. Он говорил и говорил, иногда удивляясь собственным умозаключениям.

Потом его блуждающий взгляд упал на опрокинутый Снейпом деревянный ящик для удобрений, большая часть которых высыпалась, но кое-что — смехотворное количество — осталось между досок.

— Сейчас я буду делать тебя красивым, — сказал Сириус, оглянувшись на мандрагору. — Прости, дружок, но ждать, когда ты повзрослеешь, я не могу — тороплюсь.

Он зачерпнул остатки удобрения и посыпал землю возле мандрагоры. Та даже немного подобрела — по крайней мере, не глядела на Блэка волком. Она высунула ручки и сгребла удобрение поближе, сунула его в рот и зажмурилась от удовольствия.

— Вкусно, уродец? — любезно осведомился Сириус. Он жадно смотрел за тем, как листья мандрагоры начали расти, а парочка особо крупных прыщей на её рожице рассосалась. Тут и гербологом быть не надо, чтобы сделать вывод: этого всё равно мало. Мандрагора не годилась для тоника на все сто.

— Я почти прикипел к тебе, — произнёс Сириус, сомкнув пальцы на листьях. — Мне жаль, но у меня всего сутки, чтобы сделать из тебя лекарство.