Вся жизнь – на выдохе

– Татьяна… Извините, не знаю вашего отчества?

– Генриховна.

– Татьяна Генриховна, поверьте, мне теперь совсем не безразлична судьба Даши! И ничем таким, кроме работы, я не занят. Обещать ей то, что не смогу выполнить, не буду. Не в моих это правилах. Если Даша захочет меня видеть, я приду, если не буду на дежурстве. Меня на данный момент заботит другое: как она будет отсюда добираться до электрички? Это пока на улице светло и тепло – не страшно. А зимой? Километра два с лишним до станции по снегу, морозу и ветру? А ведь она девочка!

Хозяйка слушала меня, кивая.

– Егор, мы тоже об этом думали. У Даши будет своя машина. Уже оформляем.

В это время в зал вошла Даша: в голубых спортивных штанах, в белой футболке навыпуск, слегка накрашенная. Татьяна Генриховна поднялась с дивана и шагнула навстречу племяннице.

– Дашенька, ты, наверно, проголодалась? – тётя приобняла племянницу, заглядывая ей в глаза. – Давай я хоть картошки отворю, что ли! Что-то эти два дня меня совсем из колеи выбили. Садись, сейчас что-нибудь придумаю!

– Тёть Тань, не надо, потом, я перекушу чуть, и всё!

Девушка села в кресло и, мельком взглянув на меня, стала сооружать бутерброд из лежащих на тарелке продуктов.

Наблюдать за тем, как она ест, было большим удовольствием! Она не набивала рот, нет, но маленькие канапе, изготовленные ею из отломленных кусочков батона, колбасы и сыра, исчезали с завидной быстротой. Она сосредоточенно пережевывала и глотала их, запивая морсом. Иногда, переставая жевать, она с улыбкой смотрела поочередно то на меня, то на Татьяну. Через несколько минут поднос был пуст. Ещё бы, ведь она не ела, если верить Татьяне Генриховне, два дня! С субботы. Когда с ней случилось это…

Даша, допив второй стакан морса, довольно улыбнулась.

– Ой, я, кажется, всю вашу закуску съела! – покраснев, сказала она. – Тёть Таня, дай ключи от машины, я быстренько в магазин съезжу, куплю чего-нибудь. А то я проспала целый день и ничего не приготовила.

Девушка протянула руку в сторону тёти. До неё, по всей видимости, не доходило, что проспала она больше, чем один день.

– Ничего страшного, Дашенька, с голоду не помрём. Егор, давай мы что-нибудь приготовим? Мы быстро с моей девочкой что-нибудь сообразим!

– Нет, спасибо! Я, пожалуй, домой пойду. Что-то меня в сон клонит. Я после суток, толком не спал. Ещё и погода такая, располагающая.

– Егор, а ты ложись здесь, – всполошилась Даша, указывая на диван. – Мы не будем тебе мешать! Мы на кухне будем тихонько сидеть. Господи, какой диван?! Что-то я сегодня рассеянная. На втором этаже спальня! Закройся и спи, сколько хочешь! А когда проснёшься, мы на стол накроем. А?

Я посмотрел на хозяйку. Татьяна Генриховна сидела в той же позе, со сложенными на коленях руками, и, мне показалось, грустно улыбалась. Было непонятно, то ли она поддерживала предложение племянницы, то ли осуждала её. Я, если честно, остался бы. Странная штука: я не любил оставаться на ночлег где бы то ни было! Если была возможность, я всегда возвращался домой. Были, конечно, моменты… Но сейчас я не чувствовал себя в гостях! Было ощущение, что я давно знаком с этой семьёй. Если они и не были для меня близкими родственниками, то старыми знакомыми – это да! Особенно это относилось к Даше. Мне действительно хотелось быть её «личным ангелом»: оберегать, заботится о ней. Почему? Не знаю. Это больше походило на искупление вины. Когда, где и в чём я провинился – не знаю! Может, девушка меня убедила своей искренностью и верой, что я тот человек, который ей нужен на данном этапе жизни? Ну чтож, да будет так! Я готов.

***

Даша сидела на стуле за недавно купленным письменным столом, на котором были разложены учебники и тетради с конспектами, тут же лежали яркие модные журналы и художественная литература.

Девушка увлечённо читала какой-то учебник, затем брала другой, по той же теме, но другого автора, сравнивала написанное, на секунду задумывалась, потом вносила запись в тетрадь с конспектами. Через некоторое время она резко убирала учебники и тетради в сторону и начинала перелистывать и читать журналы. Журналы были на английском и, как я понял, немецком языках. И она их именно читала: бегло, скользя взглядом по странице, не задерживаясь на непонятной фразе. То же самое она проделывала с текстами на других языках. По прошествии недели с моего знакомства с ней я уже ничему не удивлялся.

Она была настолько умственно развита, что иногда становилось страшно! Музыка, история, математика… Что у неё ни спроси – всё знает! При этом она не была занудой. Любую, например, теорему так объясняла, что стоишь и думаешь: как это я сам не мог понять такую простую вещь! Или какую-нибудь книгу из классиков начнёт пересказывать – слушаешь, как будто кино смотришь.

Как-то раз зашли с Дашей в книжный магазин. Я сразу к полкам с художественной литературой пошёл, Даша остановилась возле секции «Наука и техника», взяла первую попавшуюся книгу и стала читать. Пока я листал пару книг и читал аннотации (и понял, что ничего интересного для меня нет), прошло минут пять.

Подходя к Даше, я увидел, что в её руках была та же книга, которую она, как мне показалось, читала с интересом, быстро перелистывая страницы. Заглянув ей через плечо, заметил, что прочитано было пятьдесят семь страниц.

– Что-то интересное? – поинтересовался я.

– Не, скука! – поморщив носик, ответила девушка и, поставив книгу на место, отошла к столу с календарями и плакатами.

Мне стало любопытно, что же она читала? Я посмотрел название книги, которую Даша только что вернула на место: «Кирпичная кладка каминов и печей» – вот что она изучала всё это время! И только на пятьдесят седьмой странице ей стало скучно! А до этого было весело и увлекательно?!

– Егор, напиши книгу!

Я посмотрел на Дашу. Она сидела, подперев подбородок ладонями. Книги, журналы и тетради лежали в стороне. Взгляд девушки был задумчивым и серьёзным.

– Книгу? О чём?

Даша пожала плечами:

– О нас – обо мне, о себе…

– Дашенька, о чём ты говоришь? Какая книга? – мне стало смешно. – Я сочинения в школе в лучшем случае на тройку писал! А ты говоришь, книгу!

Девушка продолжала смотреть на меня с серьёзным видом.

– Пожалуйста, Егор, напиши. Для меня это очень важно!

– Хорошо, напишу. Давай тетрадь и карандаш. Это будет самый лучший рассказ всех времён и народов!

Я подвинул кресло к журнальному столику и уселся в позе, как мне казалось, маститого писателя. Но, глядя на Дашу, понял, что девушка была далека от игривого настроения: её взгляд был тяжёлым, пронизывающим, и непонятно было, смотрела она на меня или сквозь меня.

– Ладно, напишу. Потом. Когда-нибудь я это сделаю. Возможно, на пенсии, когда будет много свободного времени или когда замучает совесть за невыполненное обещание. Только вот кто её будет читать, кроме тебя? Я точно знаю, что многочисленных поклонников я не приобрету. Тогда зачем книга? Тетрадь в двенадцать листов с рукописным текстом тебя устроит?

– Нет, не устроит. И не нужны многочисленные читатели. Достаточно, чтобы её прочитали и поняли всего… всего семь и один читатель! – Даша на секунду задумалась, закрыв глаза. – Да, именно семь плюс один!

– Всего восемь? Почему так мало?

– Нет, Егор, именно семь и один! Не восемь! Потом сам поймёшь… И помни – ты обещал!

Девушка вышла из задумчивости, в её глазах опять загорелись искорки, она кокетливо склонила голову набок и, вытянув губки, изобразила поцелуй. Я же оставался в растерянности. Она иногда говорила такими загадками, что я потом мучился, пытаясь расшифровать сказанное. Вот и сейчас: семь плюс один. Что к чему?

– И будет Таня рада… – негромко произнесла Даша.

– Чему она будет рада?

– Извини, что?

– Ты сейчас сказала: «И будет Таня рада». Или Аня? Ты так тихо сказала, я не разобрал.

Девушка растерянно заморгала. Она встала из-за стола, подошла, уселась мне на колени, обняла за плечи и уткнулась носом в шею. Господи, как я любил эти моменты! Даша делала это нечасто – в минуты растерянности или страха.

– Тебе, наверно, скучно со мной, да? – не глядя на меня, прошептала девушка. – Тяжелая у ангелов работа.

Я гладил её по голове, слегка прикасаясь к волосам. Сейчас, когда она сидела у меня на коленях, не хотелось вступать с ней в очередную полемику о наличии ангелов и демонов в нашем мире.

– «Найди себе работу по душе, и тебе не придётся ни одного дня работать!» По-моему, так звучит известная поговорка, – ответил я.

Через минуту Даша молча освободилась от моих рук, как будто получив порцию энергии, прошла и села к столу, взяв учебник. Я же поймал себя на мысли, что не знаю, на каком факультете она учится, кем хочет стать в будущем. О дне и месяце рождения я тоже у неё не спрашивал. Ещё для меня было загадкой то, что я ни разу не вспоминал о ней на работе! Одно дело – не рассказывать сослуживцам о знакомстве с такой чудесной девушкой, и совсем другое – даже ни разу не вспомнить о её существовании! Да что там работа! Даже дома я не испытывал какого-либо дискомфорта: спал, ел, занимался своими делами, и ни разу в голове не возник её образ, её глаза, улыбка, её чудачества… Зато выходя за порог, я знал, куда, к кому и зачем иду! Как-то странно всё это…

Я поднялся с кресла и пошёл на кухню за кофе для себя и соком для Даши.

– Мне лучше молока! – откликнулись она, не отрываясь от учебника, и тут же протяжно добавила, посмотрев на меня: – Пожа-а-алуйста!

Разве я озвучивал свои мысли? Конечно, нет! Но я уже привык к её проницательности, не хочу называть это телепатией. Хотел бы я иметь в будущем такую жену? Думаю, что нет!

Я пил кофе небольшими глотками, сидя в кресле. Даша быстро опустошила полстакана и, вытерев пальчиками молочные «усики» на верхней губе, отставила стакан в сторону.

– Спасибо, – поблагодарила она, не отрываясь от книги.

Я не хотел отвлекать девушку разговорами и поэтому обозревал зал. С моего первого появления он стал «оживать»: на окнах появились тюлевые занавески, на подоконниках – горшки с цветами, на стенах висела пара эстампов и один небольшой авторский морской пейзаж. Диван и два кресла были застелены одинаковыми по цвету и узору покрывалами. На потолке появилась аккуратная ажурная люстра на три лампочки. Строительные запахи почти полностью выветрились, их заменил аромат Дашиных духов.

– Даша, ты друзьями уже обзавелась в универе? – спросил я, заметив, что она в очередной раз сменила учебники на какой-то журнал.

– Друзьями? Пожалуй, нет. Знакомствами – да. Сашка и Маша, ты их видел, – в других группах, встречаемся только на лекциях. Гриша и Наташа вообще с другого факультета. С одногруппниками… Хорошие ребята.

– Тебя послушать, все вокруг хорошие. Неужели у тебя нет врагов? Даже не врагов, а людей, которые тебе неприятны? Здесь, во Владе, или там, в Томске? Говорят, что человеческому мозгу нужно до десяти секунд, чтобы понять, свой человек или чужой. Это как любовь с первого взгляда.

Девушка отложила журнал в сторону и задумалась.

– Нет. Здесь точно нет. Дома, в Томске? Даже не знаю, как сказать… Есть два человека, за которых мне страшно. Мне кажется, что я их любила! Они были настолько разные во всём, что дружба между ними в принципе не могла существовать! Но она была. И вот, эти двое сделали что-то такое, после чего я стёрла их из своей памяти! Понимаешь, Егор, буквально стёрла! Теперь я не помню, как они выглядели, не помню их имён, откуда я их знала, тоже забыла! Мне теперь страшно: вдруг я стёрла их жизни? Вот они были – и вдруг не стало… И никто не заметил их исчезновения: ни родные, ни близкие, ни друзья!