Мифы Ктулху

Толпа громко ахнула, когда чемпион прыгнул за ним, словно изголодавшийся волк, но Туз сумел прорваться сквозь его молотьбу и войти в клинч, тряся головой, чтобы прояснить сознание. Гомес ударил левой — стойка Туза «поплыла», и рефери осадил сенегальца.

После брейка Туз отступил, быстро и умело нанося левой прямые короткие удары. Раунд закончился тем, что чемпион с гортанным ревом пытался прорваться сквозь удары, которыми его с грацией фехтовальщика осыпал противник.

Между раундами я предупредил Туза, чтобы он как можно дольше удерживался от ближнего боя, где превосходящая сила Гомеса может серьезно ему навредить, и больше двигался, уклоняясь от ударов.

Второй раунд начался почти идентично первому — Гомес напирал, а Туз использовал все свое мастерство, чтобы держать его на расстоянии. Очень сложно загнать в угол такого ловкого боксера, как Туз, когда он свеж и полон сил, и на большом расстоянии он имел над Гомесом безусловное преимущество — ведь единственной внятной стратегией оппонента тут выступал жесткий ближний бой, для которого требовались лишь напор и звериная мощь. Но несмотря на скорость и мастерство Туза, Гомес успел до удара гонга сократить дистанцию и нанести ужасный хук левой, втопив кулак в диафрагму Туза. Того слегка «штормило», когда он шел обратно в свой угол.

Я понял: разгром близок. Энергия и сила Гомеса казались неисчерпаемыми; ничто не указывало на его утомление, и ясно как божий день было, что ему даже не приходится выкладываться на все сто. В прямом бою, на который вполне может обязать Туза рефери, ему быстро наступит конец.

Когда в третьем раунде Гомес устремился вперед, в его глазах горела ясная жажда убийства. Он поднырнул под выпад левой, нарвавшись лицом на тяжелый апперкот правой, и обеими руками нанес два хука по корпусу Туза, затем выпрямился, одновременно нацелив в подбородок противника сильнейший удар правой рукой, всю силу которого Туз погасил, уклонившись и прописав ответный удар.

Пока чемпион не восстановил равновесие, Туз хладнокровно оценил его состояние и нанес страшный хук правой прямо в подбородок. Голова Гомеса откинулась назад, точно балда клоуна на пружинке, руки на миг опустились. Народ вскакивал с мест, потрясая кулаками и горланя, будто понукая его опрокинуться и сдаться, — но чемпион только потряс своей круглой головой и с рычанием пошел вперед. Раунд закончился тем, что оба бойца сцепились в клинче на середине ринга.

В начале четвертого раунда Гомес гонял Туза по рингу, как служанка со шваброй — крысу. Испытывая сильную боль и отчаяние, Туз сумел закрепиться в нейтральном углу и повергнуть Гомеса на колени правым и левым ударами в корпус, но получил в ответ от дикаря левой в лицо. Затем чемпион вдруг ломанулся вперед, нанес сильнейший удар левой в солнечное сплетение Туза и, пока тот шатался, с убийственной силой выстрелил правой ему в подбородок. Туз завалился на канаты, инстинктивно закрывшись руками. Короткие яростные удары Гомеса были частично блокированы о перчатки — и тут, будучи прижатым к канатам, все еще не придя в себя после атаки Живодера, Туз перешел в наступление и, в упор обменявшись с чемпионом ударами, отбил его от себя и погнал назад через ринг!

Толпа неистовствовала. Туз дрался так, как никогда, но я печально ожидал конца. Никто не смог бы поспеть за темпом, который задал чемпион.

Ведя атаку вдоль канатов, Туз послал левую руку в корпус дикаря, а затем левую и правую — тому в лицо, но был наказан за это, получив правым кулаком по ребрам. За две-три секунды до гонга Гомес нанес по корпусу Туза очередной из своих похоронных ударов левой.

Угловые Туза быстро его обработали, но я видел, что мой подопечный устал.

— Туз, ты сможешь держаться подальше от этих пробоев по корпусу? — спросил я.

— Миста Джон, сэр, я постараюсь! — ответил он, стиснув зубы.

Гонг!

Туз стремительно бросился вперед, его великолепное тело вибрировало от рвущейся наружу энергии. Гомес встретил его, железные мышцы сенегальца уподобились натянутой пружине. Удар, удар, еще удар!.. Клинч!.. Когда бойцы разошлись, Гомес завел назад свою огромную правую руку и засадил по зубам Туза. Тот, покачнувшись, упал. Затем, не дожидаясь начала счета, хотя я уже кричал ему подниматься, он согнул свои длинные крепкие ноги и рывком встал. Кровь текла ему на черную грудь. Гомес прыгнул к нему, и Туз с яростью, которую придало ему отчаяние, встретил его страшнейшим ударом правой в челюсть. И Гомес рухнул на пол, на лопатки.

Толпа с ревом вскочила. В течение десяти секунд оба бойца упали на пол, да еще и каждый из них — впервые в своей карьере!

— Один! Два! Три! Четыре! — поднималась и опускалась рука рефери.

Гомес встал — целый и невредимый, полный злобы. Он с ревом прыгнул вперед, отбил удары Туза и обрушил свой правый кулак, в который вложил всю силу своего могучего плеча, на солнечное сплетение Туза. Мой боец побледнел, закачался, как высокое дерево, и Гомес тут же поверг его на колени правым и левым ударами, родившими звук, похожий на стук молотка о деревянный клин.

— Один! Два! Три! Четыре!..

Туз извивался на полу, силясь встать. Гвалт зрителей, казалось, заглушал все звуки мира.

— Пять! Шесть! Семь!

Туз встал!

Гомес ринулся к нему по залитому кровью полу, бормоча языческие проклятия. Его удары градом обрушились на шатающегося претендента. Левой, правой, левой еще раз — и от этого животного гнева Тузу никак не удавалось уклониться. Он упал вновь.

— Один! Два! Три! Четыре! Пять! Шесть! Семь! Восемь…

И снова Туз стоял на ногах, качающийся, уставившийся пустым взглядом в никуда, беспомощный. Крученый удар левой отбросил его на канаты; отпружинив от них, он упал на колени — а затем прозвучал гонг!

Когда его угловые, и я сам заодно, выскочили на ринг, Туз ощупью, как слепой, вполз в свой угол и безвольно рухнул на табурет.

— Туз, он слишком силен для тебя, — сказал я.

Слабая улыбка скривила губы Туза, неукротимый дух воссиял в оплывших глазах.

— Миста Джон, пожалуйста, сэр, доверьтесь мне. Если я должен попасть под удар, то я приму его стоя. Этот парень не сможет всю ночь держать такой темп, сэр.

Не сможет конечно, — но и Туз Йессел тоже не сможет, несмотря на его поразительную живучесть и удивительную способность возобновлять запасы энергии, что помогали ему выходить на следующий раунд с таким видом, будто ему сам черт не страшен!..

Шестой и седьмой раунды прошли весьма пресно. Возможно, Гомес и впрямь устал от того нечеловеческого темпа, который до недавнего времени сохранял. В любом случае, Туз сумел добиться более-менее ровного боя на длинной дистанции, и толпа удостоилась представления, показавшего, как долго умный боксер может держать на дистанции дикаря, которого реально остановить могла только пуля промеж глаз. И хотя я был в восторге от образцового бокса, который демонстрировал Туз, я, тем не менее, видел, что Гомес бьется для него слишком осторожно. Чемпион прочувствовал силу десницы Туза в бешеном пятом раунде — и, возможно, опасался какого-нибудь фокуса. Первый раз в жизни его заставили растянуться на полу ринга. Он был согласен отдохнуть пару раундов, подождать и собрать силы для финального наступления.

Едва прозвучал гонг к началу восьмого раунда, Гомес разразился своей стандартной всесокрушающей молотильней, прогнавшей Туза по рингу и заставившей его сникнуть в нейтральном углу. Стиль боя сенегальца я бы назвал «игра на уничтожение» — мастерство, скорость и физическая подготовка могли лишь отсрочить неотвратимый конец. Туз выждал счета до девяти и поднялся, клонясь назад. Но Гомес был тут как тут; чемпион дважды промахнулся левой, а затем зарядил правой прямо под сердце противника, отчего тот чуть ли не побелел вмиг. Левый в челюсть заставил его колени подогнуться, и он вошел в клинч — по сути, безнадежный.

После брейка Туз послал прямой левый по лицу и правый хук в подбородок, но его ударам недоставало силы. Гомес только отмахнулся от них и с силой погрузил свой кулак Тузу глубоко в область желудка. Туз снова попытался войти в клинч, но чемпион отбросил его от себя и погнал направо по рингу дичайшими хуками в корпус. На момент звона гонга они ожесточенно сцепились возле канатов.

Туз, спотыкаясь, побрел не в тот угол — и, когда угловые привели его в нужный, рухнул на табурет. Его ноги ходили ходуном, огромная смуглая грудь тяжело вздымалась. Я глянул на чемпиона напротив — тот сердито таращился на своего противника. Его тоже потрепало — и все равно он был в гораздо лучшем состоянии, чем мой боец.

Подошел рефери, с сомнением посмотрел на Туза и заговорил со мной.

Сквозь мрак, покрывший его затуманенный мозг, Туз осознал смысл нашего разговора — и попытался встать. Нечто вроде страха промелькнуло в его глазах.

— Миста Джон, не позволяйте ему остановить это все, сэр! Не нужно отбоя — мне не так плохо, как кажется!

Рефери пожал плечами и отошел обратно в центр ринга.

Не было никакого смысла давать Тузу советы. Он был слишком помят, чтобы понять их, и в его помутившемся разуме оставалась только одна мысль — драться и драться до победного. Таков древний первобытный инстинкт, который сильнее всего, кроме смерти.

Когда прозвучал гонг, он неверной походкой направился навстречу своей судьбе с необузданной храбростью, подбросившей на ноги орущую толпу. Он ударил левой — сильно, но неточно, — и чемпион прыгнул на него, отбивая обеими руками до тех пор, пока Туз не упал. На счет «девять» он поднялся, инстинктивно отступая, и Гомес достал его длинным прямым правым, отправившим его обратно на землю. И снова он дождался девяти перед тем, как с трудом встал, и на этот раз толпа была безмолвна. Ни один голос не требовал убийства. На ринге и так разворачивалась форменная бойня, примитивнейшее действо — но бесстрашие Туза Йессела захватило дух зрителей и заставило мое сердце сжаться.

Туз слепо свалился в клинч — снова и снова, пока Живодер в ярости не стряхнул его и не ломанул правой в корпус. Ребра Туза поддались, словно прогнившее дерево, и сухой треск отчетливо прозвучал по всему залу. Толпа исторгла сдавленное «ах», и Туз задышал тяжело, захрипел и упал на колени.

— Семь! Восемь!..

Его огромная черная фигура все еще извивалась на полу.

— Девять!

И тут — новое чудо: Туз стоит на ногах, поводя челюстью, поигрывая руками.

Гомес посмотрел на него так, словно не в состоянии был понять, как его противник снова сумел очухаться, а затем рванулся к нему, чтобы прикончить. Туз был в отчаянном положении. Кровь слепила его. Оба глаза были почти закрыты, а когда он выдыхал через разбитый нос, у ноздрей надувались алые пузыри. Глубокие ссадины пролегли по его щекам и скулам, а левая сторона лица была один сплошной синяк. Его держал на ногах только боевой инстинкт, и больше ни один человек не смел усомниться в том, что у Туза Йессела сердце воина.

Но одного лишь этого мало, когда тело доведено до предела, а сознание затуманено. Еще до того, как Гомес бросился в ужасающую атаку, Туз упал, весь изломанный, и толпа знала, что этот раз — последний.