Мифы Ктулху

2. Чужак на Туларозе

Странное свечение, которое сопровождало появление квартеронки, уже исчезло. В своем замешательстве я совсем забыл о нем. Но я не стал тратить время на напрасные догадки относительно его источника, а вернулся на дорогу, осторожно нащупывая обратный путь. Зло ныне обреталось в этих сосновых лесах. Призрачный свет, витавший среди деревьев, был лишь его составной частью.

Моя лошадь фыркнула и рванулась с привязи, напуганная запахом крови, который висел в тяжелом и влажном воздухе. Копыта застучали по дороге, и в свете пробуждающегося дня обрисовались фигуры. Голоса звучали с вызовом.

— Кто это? Выйди и назови себя, прежде чем мы начнем стрелять!

— Обожди, Исав! — выкрикнул я. — Это я — Кирби Бакнер!

— Кирби Бакнер, разрази меня гром! — воскликнул Исав Макбрайд, опуская пистолет. Высокие стройные фигуры других всадников маячили позади него.

— Мы услышали выстрел, — сказал Макбрайд, — когда патрулировали дороги в округе Гримсвилля. Мы этим занимаемся каждую ночь, вот уже неделю — с тех самых пор, как убили Ридли Джексона.

— А кто его убил?

— Болотные ниггеры. Это все, что мы знаем. Однажды ранним утром Ридли вышел из леса и постучал в дверь капитана Сорли — бледный, как призрак. Попросил, чтобы капитан во имя человеколюбия впустил его, — хотел рассказать ему что-то ужасное. Сорли стал спускаться, чтобы открыть дверь; не успев сойти с лестницы, он услышал ужасно громкий собачий брех снаружи и крик — будто Ридли и кричал. Когда капитан добрался до двери, снаружи не оказалось ничего, кроме мертвой псины — валялась с пробитой головой, — а все ее товарки буквально на стену лезли. Позже нашли Ридли в соснах, в нескольких сотнях ярдов от жилища Сорли. Судя по тому, как была вспахана земля и кусты, его утащили так далеко четверо или пятеро мужчин. Может быть, им надоело таскать его за собой. Так или иначе, они разбили ему голову в пух и прах — да так и оставили труп лежать там.

— Будь я проклят! — пробормотал я. — Ну, там, в кустах, лежит пара ниггеров. Я хочу посмотреть, знаете ли вы их. Потому что мне они точно знакомцами не приходятся!

Мгновение спустя мы стояли на крошечной поляне, белой в лучах разгорающегося рассвета. Черная фигура распростерлась на спутанной сосновой пали, голова ее покоилась в луже крови и мозгов. На земле и в кустах по ту сторону небольшой поляны виднелись широкие пятна крови, но раненый черномазый исчез.

Макбрайд перевернул труп ногой.

— Один из тех ниггеров, которые пришли с Солом Старком, — пробормотал он.

— Кто это, дьявол меня раздери? — поинтересовался я.

— Чудной тип, который поселился здесь после твоего отъезда. Говорит, что приехал из Южной Каролины. Засел в той старой хижине в Перешейке — знаешь, в лачуге, где раньше жили ниггеры полковника Рейнольдса.

— Давай-ка ты поедешь со мной в Гримсвилль, Исав, — сказал я, — и расскажешь мне об этом деле по дороге. А товарищи твои пусть разведают округу да посмотрят, нет ли тут где покоцанного ниггера в кустах.

Они согласились без вопросов: члены семейки Бакнер всегда считались негласными лидерами в Ханаане, и для меня было естественно взять на себя контроль над ситуацией. Никто другой не смеет отдавать приказов белым людям в Ханаане.

— Я так и знал, что ты примчишься, — сказал Макбрайд, когда мы двигались по белеющей тропе. — Обычно тебе удается быть в курсе того, что происходит в Ханаане.

— А что происходит? — переспросил я. — Я не в курсе. Старая негритянка нашептала мне в Новом Орлеане, что тут неприятности. Естественно, я вернулся домой так быстро, как только смог. Три незнакомых негра подстерегли меня… — Мне, как ни странно, при нем не хотелось упоминать о той квартеронке. — Ну и теперь ты говоришь мне, что кто-то убил Ридли Джексона. Что все это значит?

— Болотные ниггеры угробили Ридли, чтобы заткнуть ему рот, — объявил Макбрайд. — Иначе и быть не может. Они, верно, подстерегли его, когда он постучал в двери капитана Сорли. Ридли работал на этого человека бóльшую часть жизни — он был высокого мнения о старике. На болотах творится какая-то чертовщина, и Ридли хотел предупредить капитана. Вот как я это представляю.

— Предупредить его — но о чем?

— Мы не знаем, — признался Макбрайд. — Вот почему мы все на взводе. Должно быть, планируется восстание черномазых.

Этих двух слов было достаточно, чтобы вселить леденящий страх в сердце любого жителя Ханаана. Чернокожие восставали в 1845 году, и прежний террор не был забыт, как и три меньших бунта до него, когда рабы устроили пожар и резню от Туларозы до берегов Блэк-Ривер. Страх перед восстанием черномазых навсегда затаился в глубинах этих мест; даже дети впитывали его с молоком матери.

— Почему ты так думаешь? — уточнил я.

— Во-первых, все ниггеры поуходили с полей. У них у всех появились дела в Гесеме. Я уже неделю не видел ни одного черного рядом с Гримсвиллем. Городские ниггеры все как один ушли.

В Ханаане мы все еще чтим различие, родившееся в довоенные времена. «Городские ниггеры» — потомки домашней прислуги прежних времен, и большинство из них живет в Гримсвилле или поблизости. Их мало по сравнению с общиной «болотных негров». Те обитают на крошечных фермах вдоль ручьев и на краю болот или в черной деревне Гесем на Туларозе, — эти потомки полевых рабочих прошлых дней, не тронутые цивилизацией, облагородившей натуру домашней прислуги, остаются такими же примитивными, как и их африканские предки.

— Куда подевались городские ниггеры? — спросил я.

— Никто не знает. Отчалили неделю назад. Наверное, все схоронились на Блэк-Ривер. Если мы победим, они вернутся, а будет иначе — найдут себе работенку в Шарпсвилле.

Он говорил так, словно восстание было неизбежным, и это встревожило меня.

— Ну, и какие же меры ты предпринял? — спросил я с вызовом.

— Мы мало что смогли сделать, — прямо сказал он. — Одно только убийство Ридли и случилось — и мы не смогли разобраться, кто это сделал и почему. Но дело определенно попахивает керосином. Трудно отделаться от мысли, что за этим стоит Сол Старк.

— Да кто он такой, этот парень? — воскликнул я.

— Я уже рассказал тебе о нем все, что знаю. Он получил разрешение поселиться в той старой заброшенной хижине на Перешейке — огромный черный дьявол, который говорит по-английски лучше, чем хотелось бы слышать от негра. Он был достаточно почтителен. С ним из Южной Каролины явились три или четыре лба и коричневая сучка, которая ему то ли дочь, то ли жена, то ли сестра. В Гримсвилле он ни разу не был, но через несколько недель после его приезда в Ханаан ниггеры стали вести себя странно. Тогда кое-кто из парней захотел поехать в Гесем и поговорить с черномазыми по душам, но решил повременить, чтобы не попасть впросак.

Я понял: ребята опасаются повторения ужасной истории, рассказанной нашими дедами, — о том, как карательная экспедиция из Гримсвилля однажды попала в засаду и была вырезана среди густых зарослей, окружавших Гесем, а тем временем еще одна банда черномазых опустошила Гримсвилль, оставшийся беззащитным после этого безрассудного вторжения.

— Могут потребоваться все силы, чтобы поймать Сола Старка, — пробормотал Макбрайд. — Но нельзя оставлять город без защиты. Скоро нам придется… так, а это еще что?

Мы как раз въезжали в деревню Гримсвилль, общественный центр белого населения Ханаана. Она не была какой-то особенной, но чистых побеленных деревянных домов имелось здесь в достатке. Маленькие домики теснились близ больших домов в старинном стиле, приютивших грубую аристократию лесной глуши. Все семьи «плантаторов» жили в «городе», а в «сельской местности» обосновались их арендаторы и мелкие независимые фермеры — как белые, так и черные.

Небольшая бревенчатая хижина стояла недалеко от того места, где дорога выходила из густого леса. Оттуда доносились угрожающие голоса, а в дверях стояла высокая долговязая фигура с винтовкой в руке.

— Будь здоров, Исав! — приветствовал нас этот человек. — Будь я проклят, если это не Кирби Бакнер с тобой, — рад видеть, старина!

— Что случилось, Дик? — спросил Макбрайд.

— У меня в хижине ниггер, пытаюсь заставить его говорить. Билл Рейнольдс видел, как он пробирался за окраиной города перед рассветом, и схватил его.

— Что за негр? — спросил я.

— Кип Сорли. Джон Уиллоуби уже отправился за этой болотной гадюкой.

Тихо ругнувшись, я спрыгнул с лошади и вошел в хижину следом за Макбрайдом. Полдюжины мужчин сгрудились над фигурой, съежившейся на старой сломанной койке. Кип Сорли, чьи предки приняли фамилию семьи капитана Сорли, владевшей ими в дни рабства, выглядел жалко — кожа посерела, зубы спазматически щелкали, глаза закатились, сверкая белками.

— А вот и Кирби Бакнер! — воскликнул один из мужчин, когда я проталкивался сквозь группу. — Держу пари, он заставит эту шваль заговорить!

— Джон несет щекоталку! — крикнул кто-то, и новая дрожь пробежала по телу Кипа Сорли. Я оттолкнул в сторону рукоятку уродливого хлыста, нетерпеливо сунутого кем-то мне в руку.

— Кип, — сказал я, — ты много лет проработал на одной из ферм моего отца. Разве кто-то из семейки Бакнер когда-нибудь обращался с тобой несправедливо?

— Нет, сэр, — донеслось в ответ еле слышно.

— Тогда чего тебе бояться? Почему не говорить погромче? Что-то в последнее время у нас на болотах неспокойно, и я хочу, чтобы ты рассказал нам — почему это все городские ниггеры разбежались, почему был убит Ридли Джексон, почему болотные ниггеры ведут себя так загадочно?

— И что этот Сол Старк, чертово отродье, готовит на Туларозе! — добавил крикливо один из мужчин.

Кип, казалось, замкнулся в себе при упоминании Старка.

— Я не знаю! — Негр содрогнулся. — Он отправит меня в болото!

— Кто, Кип? — твердо спросил я. — Неужто Старк? Он что, колдун какой?

Кип уронил голову на руки и ничего не ответил. Я положил ладонь ему на плечо.

— Друг, — сказал я, — ты знаешь: если заговоришь — мы защитим тебя. Если ты не будешь говорить — вряд ли Старк обойдется с тобой шибко грубее, чем это могут сделать господа в этой комнате. А теперь выкладывай — что все это значит?

Он поднял полные отчаяния глаза.

— Вы должны позволить мне остаться здесь. — Он содрогнулся. — Охранять меня и дать мне денег, чтобы я мог уйти, когда неприятности закончатся.

— Так и поступим, — мигом согласился я. — Ты можешь оставаться прямо здесь, в этом домике, пока не будешь готов уехать в Новый Орлеан — или куда захочешь.

Он капитулировал: рухнул мне в ноги, и слова полились с его побелевших губ.

— Сол Старк — колдун! Он приехал сюда, потому что здесь — глушь, край черных. Он попытается убить всех белых в Ханаане…

Люди кругом зарычали. Так волки, учуяв опасность, переговариваются меж собой.

— Он хочет провозгласить себя королем Ханаана. Он послал меня шпионить за вами этим утром, посмотреть, что станет делать миста Кирби. Еще он послал людей на дорогу, зная, что миста Кирби вернется в Ханаан. Уже с неделю на Туларозе занимаются вуду. Ридли Джексон хотел обо всем рассказать капитану Сорли, но люди от Старка догнали и прикончили его. Это просто свело Старка с ума. Он-то не хотел убивать Ридли. Он хотел его бросить в болото вместе с Танком Биксби и остальными.