Мифы Ктулху

4. Болотные жители

Настала ночь, и луна светила сквозь деревья, кроваво-красная за черными ветвями. С лошадьми становилось все труднее управляться.

— У них больше здравого смысла, чем у нас, Кирби, — пробормотал Брэкстон.

— Возможно, где-то здесь хищный зверь, — рассеянно ответил я, вглядываясь во тьму на тропе впереди.

— Нет, не в этом дело. Чем ближе мы подходим к Гесему, тем хуже им приходится. И каждый раз, когда мы приближаемся к ручью, они пугаются и фыркают.

Тропа еще не пересекла ни один из узких илистых ручьев, протекавших через этот край Ханаана, но несколько раз проходила так близко к одному из них, что мы заметили черную полосу — воду, тускло поблескивающую в тени густых зарослей. И каждый раз, насколько я помнил, лошади проявляли признаки страха.

Но я едва ли заметил это, борясь с ужасным принуждением, которое двигало мной. При этом я не смахивал на человека в гипнотическом трансе: был бодр и оставался в полном сознании. Даже оцепенение, в котором я, казалось, слышал рев черных рек, ушло, оставив мой разум ясным, а мысли чистыми. Отчетливо и остро осознавать свою глупость, но быть неспособным победить ее — тяжелая доля.

Я ясно понимал, что еду навстречу пыткам и смерти и веду верного друга к тому же концу, но продолжал двигаться вперед. Мои старания разрушить чары почти лишили меня рассудка, но я продолжал. Я не могу объяснить свое принуждение, так же как не могу объяснить, почему предмет из стали влечет к магниту. То была злобная сила, недоступная пониманию; базовая, элементарная вещь, по сравнению с которой известный нам гипноз — лишь скудные крохи, рассыпанные наугад. Неподвластная мне сила влекла меня в Гесем и за его пределы; большего я не могу объяснить, как кролик не смог бы объяснить, почему глаза танцующей змеи притягивают его в ее разинутую пасть.

Мы были недалеко от Гесема, когда лошадь Брэкстона сбросила седока, а моя начала фыркать и вихлять.

— Они не подойдут ближе! — выдохнул Брэкстон, дергая поводья.

Я соскочил с лошади, перекинул поводья через луку седла.

— Ради бога, Джим, вернись! Я пойду дальше пешком.

Я услыхал, как он проскулил ругательство, а затем его лошадь поскакала вслед за моей — прочь от нас. Джим последовал за мной пешком. Мысль о том, что ему придется разделить мою участь, вызывала у меня отвращение, но я не мог отговорить его; а впереди в тени танцевала гибкая фигура, заманивая все дальше-дальше-дальше…

Я больше не тратил пули на эту насмешливую иллюзию. Брэкстон не мог ее видеть, и я знал, что она была частью моего наваждения — вовсе не настоящая женщина из плоти и крови, а рожденный в аду блуждающий огонек, издевающийся надо мной и ведущий меня сквозь ночь к ужасной смерти. Люди Востока, которые мудрее нас, называют это явление «провозвестник».

Брэкстон нервно вглядывался в окружавшие нас стены черного леса, и я знал, что по его телу бегут мурашки от страха перед обрезами, могущими внезапно выстрелить в нас из тени. Но я боялся отнюдь не свинца или стали… И вот мы вышли на залитую лунным светом поляну, на которой располагались хижины Гесема.

Два ряда бревенчатых хижин, между ними — пыльная улица, один конец которой шел по берегу ручьевины Тулароза. Ступени крылец почти нависали над черными водами. Ничто не двигалось в лунном свете. Не было видно огней; из труб, сделанных из палок и грязи, не поднимался дым. Так могло выглядеть мертвое поселение, брошенное и всеми позабытое.

— Ловушка! — прошипел Брэкстон; его глаза превратились в щелочки. Он наклонился вперед, как крадущаяся пантера, держа в каждой руке по пистолету. — Они ждут нас в этих хижинах!

Ругаясь, он последовал за мной, когда я широким шагом устремился по улице. Я не обращал внимания на безмолвные хижины. Я знал — Гесем пуст; чувствовал это. Однако меня не покидала уверенность, что кто-то следит за нами. Я и не пытался убедить себя в обратном.

— Они ушли, — нервничая, прошептал Брэкстон. — Я не чувствую их запаха. Я всегда чую запах ниггеров, если их много поблизости. Ты говорил, они пойдут в рейд на Гримсвилль?

— Нет, — прошептал я. — Сейчас они все в Доме Дамбалы.

Он бросил на меня быстрый взгляд.

— Это кусочек земли на берегу Туларозы в трех милях к западу отсюда. Мой дед рассказывал об этом месте. В прошлом, во времена рабства, ниггеры держали там своих языческих шаманов. И еще…

— Послушай! — Я стер ледяной пот с лица. — Напряги слух!

Через тьму леса, еле слышным шепотом на ветру, скользя вдоль затененных берегов Туларозы, доносился до нас бой барабанов. Брэкстон задрожал.

— Все правильно, это они. Но ради Бога, Кирби… посмотри!

С проклятием метнулся он к дому на берегу ручья. Я стоял позади него и лишь мельком разглядел черную неуклюжую фигуру, спускающуюся по берегу к воде. Брэкстон взял ее на прицел, потом опустил оружие и разразился бранью. Существо со слабым всплеском исчезло. По сверкающей черной глади шла рябь.

— Что это было? — спросил я.

— Ниггер, ползающий на четвереньках! — бросил Брэкстон. Его лицо в свете луны было болезненно бледным. — Он прятался за хижинами, следил за нами!

— Это, должно быть, аллигатор. — Что за таинственная штука — человеческий разум, готовый спорить со здравомыслием и логикой! — Ниггер вынырнул бы, чтобы глотнуть воздуха.

— Он проплыл под водой и вынырнет в тени у берега, там, где мы его не заметим, — возразил Брэкстон. — Теперь он отправится предупредить Сола Старка.

— Не думаю! — Жилка вновь вздулась у меня на виске. Рев пенной воды неодолимо захлестнул меня. — Я пойду… по болотам. Последний раз говорю тебе: возвращайся!

— Нет! В своем ты уме или совсем спятил, но я буду с тобой!

Ритм барабанов звучал неравномерно. Чем ближе мы подходили, тем отчетливей он становился. Мы боролись с густой растительностью — всюду запутанные лианы тщились остановить нас, сапоги вязли в грязи. Мы вышли на окраину топи. Ноги проваливались здесь все глубже, а заросли становились все гуще, пока мы пробирались по необитаемым болотам, в нескольких милях к западу от места, где Тулароза впадала в Блэк-Ривер.

Луна пока не села. Тени лежали под переплетением ветвей, поросших пластами мха. Мы ступили в первый ручей, который должны были пересечь. Это был один из грязевых потоков, питающих Туларозу. Вода в нем доходила лишь до бедер. Поросшее мхом дно казалось неестественно твердым. Сапогом я нащупал край подводной ямы и предупредил Брэкстона:

— Осторожно, здесь глубоко. Держись прямо за мной.

Ответ его был неразборчивым. Добравшись до крутого берега, я вскарабкался вверх по грязи, цепляясь за корни. Вода позади меня взволновалась. Брэкстон что-то закричал и спешно вылез на берег, едва не сбив меня с ног. Я обернулся. Пистолет сразу оказался у меня в руке.

— Черт возьми, что случилось, Джим?

— Кто-то схватил меня за ногу! — задыхаясь, сказал он. — В той глубокой яме. Я вырвался и рванул на берег. Я тебе скажу, Кирби: это та самая тварь, что стерегла тут нас. Ниггерское чудовище, плавающее под водой!

— Значит, это обычный ниггер, просто хорошо плавающий. Может, это он подплыл под водой и попытался утопить тебя?

Брэкстон покачал головой, глядя в черную воду. В руке его тоже был пистолет.

— Он вонял, словно ниггер. Более того: он и выглядел, словно ниггер. Но мне показалось, что это не человек.

— Ладно. Значит, аллигатор, — пробормотал я, отворачиваясь. Как всегда, когда я останавливался, рев властных, не терпящих возражения рек делался столь нестерпимым, что я едва не терял сознание.

Брэкстон зашлепал по моим следам, ничего не сказав. Тина доходила нам здесь до лодыжек. Мы перелезали через обросшие мхом поваленные стволы кипарисов. Впереди неясно замаячил другой ручей, еще шире, и Брэкстон взял меня за руку.

— Не ходи дальше, Кирби! — задыхаясь, прошептал он. — Если мы снова войдем в воду, эта тварь наверняка нас утащит.

— Так кто же это?

— Я не знаю. Он нырнул с берега в Гесеме. Та же тварь схватила меня в том ручье. Кирби, давай повернем назад.

— Повернем назад? — Я горько рассмеялся. — Хотел бы я повернуть — если б мог… Или Сол Старк, или я — кто-то должен умереть до рассвета.

Мой спутник облизал сухие губы и прошептал:

— Тогда пойдем. Я с тобой, и пусть мы попадем в рай или в ад. — Он засунул пистолет обратно в кобуру и вытащил из сапога длинный нож. — Пошли же, ну!

Я спустился по скользкому берегу и ступил в воду, которая дошла мне до лодыжек. Неясно вырисовывавшиеся ветви кипарисов образовывали над водой обросшие мхом арки. Вода была черной. Брэкстон ступал позади меня. С трудом выбрался я на мель на противоположном берегу и подождал, стоя по колено в воде, повернувшись и глядя на Джима Брэкстона.

Все случилось в один миг. Я увидел, как Брэкстон резко остановился, глядя куда-то назад, на берег. Он закричал, выхватил пистолет и выстрелил. В момент вспышки я разглядел гибкую тень, метнувшуюся назад, и черное, дьявольски искаженное лицо. Потом, после ослепляющей вспышки выстрела, Джим Брэкстон снова закричал.

Зрение и рассудок мой на мгновение прояснились, и я увидел, как вспенилась вода. Что-то округлое, черное вынырнуло совсем рядом с Джимом… а потом Брэкстон надрывно завопил и рухнул со всплеском, неистово молотя руками по воде. С бессвязными криками я прыгнул в ручей, споткнулся и пал на колени, едва не окунувшись с головой. Вынырнув, я увидел, как на поверхности мелькнула голова Брэкстона, залитая кровью. Я рванулся к нему. Но его голова исчезла, а на ее месте появилась другая — черная. Я яростно ударил ее, но мой нож рассек лишь воду, потому что мгновением раньше тварь исчезла.

Я крутанулся, ибо удар пришелся на пустое место, а когда восстановил равновесие, никого уже не было. Я позвал Джима, но не получил ответа. Холодная рука страха сжала мою душу. Я выбрался на берег, мокрый и дрожащий. Оказавшись на мелководье, где воды было не выше чем по колено, я подождал, хоть и не знал, чего жду. Вскоре я заметил ниже по течению какой-то крупный предмет, лежащий на мелководье у берега.

Я прошел к нему по липкой грязи, цепляясь за лианы. Это был Джим Брэкстон, и он был мертв. На голове у него не было ни одной раны, которая могла бы стать смертельной. Возможно, когда его утащили под воду, он ударился о камень. Но следы пальцев душителя черными пятнами проступили у него на шее. При их виде ужас охватил меня: человеческие руки не могли оставить таких отметин!

Я видел голову, поднявшуюся над водой, — голову, которая выглядела так, будто принадлежала негру, хоть черты лица в темноте было не рассмотреть. Но ни один человек, будь он белым или черным, не смог бы вот так убить Джима Брэкстона… Мне показалось, что в отдаленном бое барабанов слышится насмешка.

Я вытащил тело на берег и там оставил его. Больше я не имел права тут оставаться, потому что безумие снова вскипело в моей голове, подгоняя раскаленными шпорами… Выбравшись на берег, я обнаружил, что кусты испачканы кровью, и был потрясен, поняв, что это означает.

Я помнил фигуру, которая качнулась в свете выстрела пистолета Брэкстона. Это она ждала меня на берегу, а потом… да нет, никакая это не иллюзия — девица из плоти и крови! Брэкстон выстрелил и ранил ее — но рана оказалась не смертельной, потому что в кустах я не нашел никакого трупа, и мрачные силы гипноза, тащившие меня все дальше и дальше, ничуть не ослабли. У меня голова пошла кругом, когда я понял, что колдунью можно убить, как обычную смертную.