Амулет Призрака. Книга 1

Глава 17

— Откуда ты меня знаешь? — спросила Канэраки, удивлённо уставившись на пожилого мужчину.

— Как я могу не знать свою маленькую племянницу!? — счастливо воскликнул Псарник.

— Племянницу?..

— Верона — моя дочь, ты ведь помнишь её?

— Я… не уверена…

— Не переживай, скоро вспомнишь! Ты же очень хочешь есть, верно?

— Я бы сейчас не отказалась от нормальной еды…

— Нормальной?! Красавица, больше тебе не нужна «нормальная» еда.

— Эм… Псарник, а ты не мог бы поделиться со мной одеждой?

Мужчина виновато всплеснул руками, засуетился и поспешил в дом. Он думает, его племянницу только посвятили. Видимо, симбионты пока показывают лишь то, что девушка всего несколько месяцев назад оказалась с ними. Только бы не начал допрашивать, а то Канэраки пока было сложно полностью контролировать своих маленьких друзей, чтобы те не отсылали волны очевидного волнения, когда та врала. Она была предателем. И, возможно, Михаил уже искал её. Надо быть осторожнее…

Псарник вернулся с охапкой какого-то тряпья и всучил своей племяннице, отправив её в маленький домик, где та только что помылась. Одевшись, наконец, в старые, но удобные брюки, и накинув великоватую футболку, Канэраки вышла босиком на стоптанную траву и вопросительно глянула на своего новоиспечённого дядю. Тот глядел на девушку, не скрывая восхищения и восторга, явно ожидая каких-то реакций, но, ничего не дождавшись, сказал:

— Ты очень хорошо держишься для новообращённой. Кто тебя посвятил?

— Я уже несколько месяцев так гуляю, — ответила Канэраки, ловко уходя от ответа. — Привыкла уже.

— Несколько месяцев? Одна? И сама поднялась до Воина?!

— Мне пришлось по-настоящему выживать… — девушка осторожно послала Призраку несколько картинок: туннели канализации, воины в чёрном, преследующие её, мелкие крысы, опустив всё же подробности добычи воды и охоты голышом, которые рассказывать было неловко.

— Понял, у тебя свои наставники были. То-то я не увидел над тобой Ангела. Ладно, пошли поедим, что ли…

Канэраки пока не знала, как Призраки и Рыцари определяли, кто чей Ангел, но всё равно удивилась, что над ней больше никто не стоит. Наверное, это симбионты сами сбросили всё, когда возвращались к ней в голову после смерти. Мужчина покормил свою племянницу в доме свежим сырым мясом, не напоминавшем по вкусу ничего из того, что она пробовала раньше.

— Да, не рассчитывал я на такое, — протянул задумчиво Псарник, когда они вместе с Канэраки уничтожили всё, что он принёс только что в мешке, сидя за небольшим грубо отделанным деревянным столом. — Придётся опять на охоту идти.

— На охоту? — равнодушно спросила девушка. — А не поздно? Смеркается…

— Это для обычных людей поздно. А мы с тобой теперь настоящие хищники! Пошли…

Псарник повёл в лес племянницу, уводя своих псов в чащу, видимо, на разведку. Канэраки заметила, что симбионты здесь были повсюду: на деревьях, впавшие в спячку, в птицах, белках и даже насекомых, надоедливо мельтешащих повсюду. Мужчина, заметив странное внимание девушки, тут же объяснил:

— Этот лес — большой заповедник, куда жители Границы скидывают трупы, заражённые симбионтами. Здесь не жалуют членов проекта «Призрак», а точнее охотятся на нас, как на зверей. Да, и считают нас таковыми.

— Как же Михаил это терпит!? — возмущённо воскликнула Канэраки.

— Знаешь Михаила? Тогда ты могла заметить, что ему, по большей части, плевать на народ Границы. Он не стремится к миру во всём мире, и просто старается избежать войны.

— Но зачем он вообще тогда создал проект «Призрак»?

— У него свои причины… О, а вот и добыча!

Псарник указал на впереди метрах в десяти стоящего оленя. Самка, без рогов. Таких Канэраки редко видела в лесах рядом с Салютемом, но когда удавалось поохотиться на такого… Это был настоящий пир! Животное заметило двух людей, затеявших охоту на него, и рвануло прочь. Конечно, олень почуял своими симбионтами настроение молодой охотницы, утонувшей в воспоминаниях. Да ещё и с поддержкой своих маленьких друзей явно был сильнее обычных животных.

Псарник, с досадой цыкнув на спутницу, рванул следом за добычей, ловко перепрыгивая корни и ухабы. Канэраки тоже бросилась за ней. Она уже не раз охотилась в лесу, а с такой силой и лёгкостью, что давали симбионты, это было просто и непринуждённо. Девушка быстро догнала мужчину и заметила, как псы окружают оленя впереди, разворачивая добычу к охотникам. И внезапно почуяла, как стая настроена не подчиниться Псарнику, тем более его мелкой игрушке, а самим забрать оленя. Рассвирепев, Канэраки не стала терпеть такое презрение к себе, ведь и для неё те же псы были лишь добычей, которую она не трогает только из-за хозяина.

Олень почуял разлад в рядах противника и остановился, выжидая момент, чтобы прорвать оцепление. Девушка услышала голос дяди в голове, требующий уступить его друзьям. Они были на равных: Псарник и его стая. А его племянница — нет. Она считалась для лохматых собак ниже. Что ж, почему бы не научить этих шавок: человек всегда выше животного. Канэраки, игнорируя требования, приблизилась к оленю, но тут же вожак собачьей стаи рванул наперерез. Добыча тут же бросилась бежать, уклоняясь от зубастых атак окружающих её охотников. Девушка прыгнула на одного из псов, легко оттолкнув его, потом на другого, расчищая себе путь к убегающей дичи. Свора собак атаковала Канэраки, как когда-то кони на базе в Салютеме. Они чередовали броски друг за другом, но теперь девушка легко уходила от медленных и неуклюжих животных, уверенно используя приёмы «танца дождя». Псы не давали ей возможности подпрыгнуть в воздух, чтобы облачиться в доспех и не потерять при этом оленя, которого она защищала. Прыжок левой ногой через мохнатого рыжего пса — волна накрыла с головы до пояса и устремилась в левую ногу; правой оттолкнуться от дерева вверх — доспех укрыл оставшуюся праву ногу. Канэраки уверенно приземлилась на землю позади оленя, не теряя скорости, и тут же прыгнула на него, хватаясь за заднюю ногу, но клыкастая пасть сомкнулась на руке девушки и рванула на себя. Огромный чёрный пёс вцепился в шею дичи, заваливая его на бок. Стая бросилась добивать добычу. Канэраки, поваленная вожаком, схватила его за правую лапу свободной рукой и с силой вывернула влево. Хруст сломанного сустава и пронзительный скулёж сменился атакой прямо в голову и шею. Но собаке даже с симбионтами не проломить мощную защиту. Пёс лишь точил зубы, да обдирали дёсна о прочную и гладкую броню. Но зато отпустил правую руку, и девушка спокойно подхватила зверя двумя руками в подмышки и, поджав ноги, смогла упереться в него и отшвырнуть вверх. Пора вернуть себе добычу. Канэраки вскочила и прыгнула в центр своры собак, раздирающей оленя, доставая со спины большой двуручный меч, мгновенно собравшийся из пыли. Первый прямой удар сверху вошёл в бок оленя, добивая истерзанную лежачую жертву. Псы вовремя расступились, чтобы не попасть под удар, но после бросились прямо на девушку, лязгая зубами о неподвижный доспех. Меч утонул в ране, выпуская волны густой и горячей крови.

Канэраки стояла на олене на коленях, упираясь одной ногой в землю, а руками держась за меч, и смотрела, как кровавая жижа растекается по телу, и лёгкие судороги убитого животного выпускают через кожу почти незаметных глазу симбионтов. Они впитывались в доспех девушки, проникая внутрь и пронося с собой горечь утраты старого хозяина и слабую надежду на долгую жизнь нового.

Кровь… Слабые толчки от нападок зверей не могли сдвинуть тяжёлую девушку, но и не позволяли ей уйти в тяжёлое и гадкое воспоминание, туманом окутывающее сознание. Макс мёртв. Родители мертвы. Больше никого… Как же ей надоели эти одичавшие звери, не знающие своё место! Канэраки, упираясь в меч, сконцентрировалась на команде: «Назад! Моя добыча! Все назад! Вы — животные, я — человек! Я тут главная, а вы — слуги человека!» Стая прекратила нападки и медленно отступила назад. Канэраки поймала взглядом глаза вожака и уставилась в них. Пусть знает своё место. Человек всегда выше собаки. Лопоухий белый пёс с большими чёрными пятнами на теле вскоре опустил взгляд, уступив первенство, и присел на передние лапы, пряча глаза в сторону.

— Ух, Пантера, дикий зверь! — воскликнул Псарник, стоявший недалеко.

Канэраки молча вытянула меч из оленьей тушки, быстро прокрутила его в руке, смахивая кровь и двумя руками плавно приставила к спине. Встав уверенно на землю, девушка обхватила шею добычи и, закинув на плечо, потащила к дому Псарника, ментально требуя вожака собачьей стаи показывать дорогу.

Охотники вернулись к дому. Скинув добычу, Канэраки грузно осела на траву рядом и задумчиво уставилась в лес. Странное место. Странные псы, бродящие вокруг, смиренно поглядывая на новую знакомую. Странный лес, погружающийся в ночную тьму и полный крохотными созданиями, впитывающимися во всё живое. Странный Призрак, который уже давно должен быть свободен, либо мёртв. Первые звёзды на вечернем небе.

— На вот, оденься, — сказал Псарник и кинул племяннице какие-то вещи.

Та поймала их, выйдя из оцепенения, и ушла одеваться в домик-ванную. После девушка вернулась в большой толстовке и тёплых штанах и уселась у дерева на опушке, перебирая пальцами босых стоп прохладную траву.

— Ну, рассказывай! — заинтересованно сказал Псарник, усаживаясь по-турецки напротив.

— Что рассказывать? — равнодушно спросила Канэраки, вглядываясь в вечернее небо за собеседником.

— Как такая замечательная девочка вступила в ряды тёмных, например.

— Что за тёмные?

— А как ты их называешь?

— Кого?

— Тех, кто, посвятил тебя, научил «танцу дождя», ментальной атаке…

— Что за ментальная атака?

— А давай по очереди. Сначала я задаю вопрос — ты отвечаешь. Потом меняемся, — Призрак ласково улыбнулся, но в глазах его, тёмных и глубоких, чувствовалась сила и какая-то невероятная мудрость, будто старику уже тысячи лет.

— Ты ничего не сделаешь мне, Призрак. Я могу просто уйти.

— Не сделаю, ты права. И не потому что не могу, а потому что не хочу.

— Тогда чего ты хочешь? Какое тебе дело до меня?

— Вопрос — ответ. Давай честно.

— Валяй…

— Кто посвятил тебя?

— Михаил. Как ты узнал меня?

— Михаил?! Он на Границе?

— Моя очередь…

— Ладно. Как узнал? Ты — точная копия моей дочери. И я видел тебя малышкой, но ты, наверное, не помнишь… Я знал, что ты жива, когда все тебя похоронили, но не смог найти. Я верил, что когда-нибудь ты найдёшься. Давно тебя посвятили?

— 4 года назад. Почему ты ещё не свободен?

— Странно, почему же Михаил не сказал мне про тебя? Не узнал тебя что ли? Ай, да… Я — из Белой Гвардии. И, как ты уже успела заметить, не совсем обычный Призрак. Эта история слишком долгая…

— Ладно, пойдёт за ответ. Так почему Михаил должен был узнать меня?

— Он очень хорошо знал Верону. И хоть тебя ни разу не видел, мог бы заметить ваше очевидное сходство, зная, что ты пропала на самом деле, а не умерла. Но теперь у меня 2 вопроса! Почему ты за 4 года не поднялась выше Воина, а навыки имеешь как минимум Тени? И откуда у тебя амулет тёмного призрака на шее?