Прежде чем ты меня убьёшь

Глава 28. Подозрение

Все следующие дни я постоянно ловила на себе взгляд дровосека. Возможно, он думал о чем-то своем, а, может, мне показалось, и, на самом деле, мужчина смотрел сквозь меня.

Кто знает, какие суперспособности у него еще были.

Я же влилась в какую-то нормальную жизнь среди безумия. Делала, что дровосек говорил, словесно особо не выступала, смотрела в окно, когда было свободное время. Мужчина, как никогда, ходил за мной попятам, думая, что я что-то задумала и скоро выкину какой-нибудь «фокус».

Но я просто сдалась. Моих нервов и сил ни на что больше не хватало. Ни на побег, ни уж тем более на борьбу.

Я просто хотела умереть.

Дровосек, почувствовав моё настроение, убрал все ножи, а когда уходил по своим делам, всегда напоминал, что если я осуществлю самоубийство, он убьет мою семью.

Как будто я сама об этом забыла.

Одним вечером он поставил камин, забрасывая туда побольше дров.

– Нравится? – спросил меня, зачем-то интересуясь моим мнением.

Я пожала плечами.

– Уютно.

– Хочешь что-то поменять?

– Нет.

На этом наш диалог заканчивался. Примерно десяток таких же пустых и бессмысленных можно насчитать еще в течении недели.

Раз в три дня всё наведывался торговец, удивив меня своей живучестью, где он сказал, что дровосек его даже поблагодарил за продажу мне всего того, что казалось невероятно абсурдным, однако больше случайно другие списки товаров мне больше не попадались.

Я какое-то время покупала себе книги или напитки, пытаясь поднять себе этим настроение, но ничего из этого не работало, и я вовсе забросила эту идею, решив спалить всё имеющиеся у меня в том же камине, который еще недавно принёс мужчина.

Он, увидев утром остатки, ничего на это не сказал.

Всё, чем дровосек занимался, это подозрительно осматривал меня время от времени, два раза в день обыскивал дом на предмет лишних вещей, проверял каждый раз еду, скармливая её сначала подобранной им с улицы дворняге, а потом её же и выгонял на крыльцо; сил возразить на это не было, учитывая, что он еще более странный, чем кажется на первый взгляд, так как он сам же и покупал эту еду. Также мужчина буквально исследовал кровать и пространство вокруг неё утром и вечером перед тем, как с неё встать или лечь.

Это безумно раздражало, но не приносило лично мне никакого ущерба, поэтому я старалась игнорировать это со изо всех сил, какие у меня остались. Иногда мне казалось, что он специально меня выводит из себя, дабы я раскололась, но мне нечего было скрывать, а его это не убеждало, поэтому приходилось терпеть, что ещё хуже – за ничего.

К слову, сдаться было не так сложно, как я думала. Безусловно, я вряд ли себе это прощу, но дальше жизнь тоже есть, и она, как ни странно, продолжается.

Убого, но безболезненно.

Мне даже понравилось, что я не страдаю, не плачу от боли, не кричу и не нахожусь в постоянном стрессе, только плачу по ночам, понимая, что я здесь останусь, видимо, до самой смерти. В какой-то момент я смирилась и с тем, что я здесь сгнию, осознавая, что мне совсем нечем было вдохновляться на подвиги. Уж слишком был неудачный опыт до этого.

Как-то так.

Время шло безжалостно быстро. Становилось всё прохладнее, где мне оставалось только гадать, что за число сегодня было.

Иногда, вечером, когда дровосек был дома, я хотела у него спросить, но быстро останавливала себя.

Где-то внутри мне не хотелось знать и самой.

Сам же мужчина часто не бывал дома, оставляя меня одну, но по вечерам он стабильно залазил на меня и… даже думать не хотелось. Я просила травы, облегчающие мою боль, закрывала глаза и отворачивалась.

Тем не менее, не смотря на мою пассивность, дровосека заводило это ещё больше. Он с утроенной силой пытался выяснить, физически или словесно, замышляю ли я что-то и когда, однако время шло, я наслаждалась спокойствием, хоть и местами особо сильно ненавидя себя за рабскую участь, которую я допустила по своей усталости, и это немного поубавило его пыл. Он продолжал странно на меня посматривать, а однажды вечером и вовсе огорошил вопросом:

– И когда твой план будет готов? Что на этот раз?

Я закатила глаза.

– Ничего. Я уже тебе сказала. Я устала бороться, просто… устала, надоело всё. Жду своей смерти, как и все другие до меня.

Мужчина внимательно посмотрел на меня.

– Что ж, ладно. Скрывай дальше.

Я ударила себя ладонью по лбу, решив просто принять душ, где, к слову, мужчина убрал все зеркала в тот же день, видимо, боясь повторения истории, и лечь спать. Это было явно не моё любимое время суток, так как приходилось трогать своё изувеченное тело, а затем делить ложе с тем, кто его таким сделал.

С тех пор мужчина еще раз пытался меня как-то «разоблачить», возвращаясь, к примеру, слишком рано, чтобы, видимо, словить меня на горячем, или провоцируя меня и оставляя «случайно» какой-нибудь яд, например, рядом со специями. Может, я бы и рада им была воспользоваться, но я не готова терпеть больше никакие наказания. Я довольно сильно полюбила свою относительно безопасную жизнь.

Наверное, я была слишком убедительна, потому что и сам дровосек со временем начал привыкать к моей пассивности, постепенно забрасывая свои идеи по «раскрытию» моего плана.

Увы, но, наблюдая за всем этим, мне и самой хотелось, чтобы я была такой, как рисует меня в своем воображении мужчина.

Но, как обычно, он переоценивал меня.