Авилины игры

Глава 2. Утренняя пробежка

Где-то сломалась ветка, и её хруст заставил их вместе вздрогнуть.

— Ты... Ты кто такая? — Максим старался не подать виду, что испугался, но голос предательски дрожал.

— А ты? Кто такой?

— Девочкам уступать надо, — сморозил Максим, отведя взгляд от васильковых глаз. Незнакомка фыркнула.

— И что это значит? — она сдула попавшую на глаз кудрявую светлую прядь.

— Первой отвечай, значит, — Максим оглядел незнакомку с ног до головы, подметив и нерасчесанные волосы, и сдвинутые к переносице брови, и прищуренные глаза, и как нервно пальцы левой руки теребили край майки.

— Человек, как видишь, — девчонка, похоже, что его ровесница, аккуратно поправила свои кудрявые волосы. — Не привидение же.

— Ну знаешь ли, за ту пару мгновений, что я поворачивался к тебе, я ожидал увидеть кого угодно: от говорящей волчицы до Бабы Яги, — Максим нервно улыбнулся и опустился голову, застеснявшись. Попытки скрыть страх он отбросил, всё равно плохо выходило.

— А я смотрю, ты фантазёр, — громкое цоканье заставило Максима снова посмотреть на девочку, — или же сумасшедший, коли ожидал увидеть говорящую волчицу.

— Со страху и не такое придумаешь.

— То, что ты трус, я уже поняла.

— Будто бы сама смелее меня, — Максиму всё меньше хотелось продолжать разговор, но гордость просто не позволяла промолчать и не сказать плохого слова, хорошо, что благодаря Игорю Максим стал более красноречив. — Стоишь вон и строишь из себя крутую, хотя на деле твои пальцы не могут найти покоя от волнения и страха. За маской грубиянки прячешь лишь испуганную маленькую девчонку, проснувшуюся черт знает где. Ты же такая же как я, заснула у себя дома, а встала уже тут, так? И тебе тоже страшно, тоже одиноко, и ты не имеешь понятия, как тут оказалась и как отсюда выбраться! — Максим не замечал, как постепенно повышал голос, в конце срываясь на крик, окончательно разозлившись. И лишь только когда девочка, которая сначала до смерти напугала его, а потом обозвала трусом, вздрогнула и отступила назад, Максим замолчал. И тут же, увидев, как ее глаза раскрылись ещё больше, а дыхание стало прерывистым, он тихо добавил: — Прости, что сорвался, не знаю, что на меня нашло.

— Наверное, нервы, — её голос изменился. Максим удивлено поднял брови, ещё раз оглядев её, будто бы удостоверяясь, что девчонку не подменили. Из грубого, недовольного, голос перевоплотился в более мягкий, мелодичный. И сама незнакомка стала... Более настоящей и мягкой, что ли, будто в один миг ее маска самоуверенности разрушилась, открыв миру напуганную девочку. — И я понимаю твои опасения. Наверное, я бы тоже испугалась, если кто-то сам заговорил со мной со спины в сосновом лесу.

— Какое-то неправильное знакомство у нас вышло, — пробормотал Максим, почесывая затылок. — Надо наоборот держаться вместе, пока не выберемся, а мы чуть не разругались, — точно, надо быть в согласии, работать сообща, так больше шансов выбраться и не пострадать. И это знакомство — самая настоящая возможность вернуться домой.

— Это да, вдвоем не так страшно. Меня, кстати, Ксюша зовут, — она впервые за всё время улыбнулась и подошла ближе.

— Меня Максим, можно Макс, если удобнее, — он протянул руку и коснулся теплой ладошки Ксюши. — Значит, ты тоже не имеешь понятия, где мы?

— Да, но предполагаю, что, кто бы нас сюда не притащил, он тоже должен быть здесь. Думаю, кто-то похитил нас и спрятал в лесу, чтобы другие люди не нашли. А когда суматоха с нашей пропажей уляжется, он... Он... — Ксения замолчала, отведя взгляд от серых глаз Максима.

— Что он?

— Не знаю. Не знаю, зачем мы ему нужны, но вряд ли он оставил бы нас без присмотра. Всё же мы дети, можем навредить себе очень легко, а коли мы драгоценная "добыча", то вряд ли он не приглядывает за нами

— А с чего взяла, что мы драгоценная "добыча"?

— Ну ясно ведь! Сам подумай, стал бы кто-нибудь так заморачиваться с детьми, тихо воровать их из дома, потом увозить глубоко в лес. Легче было б отвезти нас на базу какую-нибудь в городе и уже там делать с нами всё, что вздумается. Но похитителю нужна стопроцентная уверенность, что нас не обнаружат, поэтому он и привез нас сюда. За город.

— Вполне возможно, — Максим кивнул. Да, такое могло случиться. Учитывая, что Лудонск город небольшой, то найти базу преступников было бы достаточно легко, учитывая, что темных и заброшенных мест, где бандиты могли бы организовать свое пристанище, чуть-чуть. Да и у него с Ксюшей было бы больше шансов убежать — родной город Максим знал, как свои пять пальцев. "Ничего себе, а Ксюша время даром не теряла, вон — уже целые теории построила. И действует так уверенно... Будь мы героями какой-нибудь приключенческой книги или фильма, то она бы идеально подошла на роль главной героини, ведь о таких людях и рассказывают, да? Смелых, уверенных, не теряющих время даром, умеющих успокоить... Не о таких, как я", — немного стало больно в груди от этой мысли. Но сейчас же главное выбраться, а не делить пост главного героя, учитывая, что сейчас Максим не интересную книгу читал, а реально застрял в лесу. — Но тогда, если он следит за нами, вряд ли удаться сбежать... И этот разговор он может слышать.

— Не факт. Рядом же никого нет, как тогда услышать?

Максим посмотрел на стволы сосен, оглядел всё вокруг, будто бы искал шпиона, пытающегося подслушать разговор. Но они с Ксюшей по-прежнему были одни, лишь туман сгущался вокруг, подходя ещё ближе, так, что дорогу, которую Максим заметил раньше, уже не было видно. Почему-то страх и плохое предчувствие забились в груди, как невольная птица в клетке, и вместе с ударами сердца ударяла зудящая тревога в свой колокол.

— Ксюш, а можно спросить у тебя одну странную вещь?

— Валяй.

— Как думаешь, чисто теоретически, мы сейчас можем встретить что-нибудь сверхъестественное? Тут, в лесу, — Максим заметил, как участилось его дыхание, воздух стал холоднее и зыбь мурашек накрыла кожу. Звон колокола тревоги усилился. Максим снова перевел взгляд на Ксюшу, ее кожа побледнела, рот приоткрылся.

— Ты тоже чувствуешь? — она положила ладони на плечи, потерев их. В одной тонкой майке, в которой она, видимо, легла спать, было холодно. — Этот холод... Он будто бы... Инородный, что ли? Колючий. И туман... Он будто бы зверь — хищник — подкрадывается к нам, чтобы напасть, — о да, Максим чувствовал! Ксюшин голос немного дрожал, но она всё ещё не казалось растерянной. Наоборот — готовой ко всему. — Слишком густой, за его стеной не видно ничего, — она немного отошла от Максима, направилась к туману, постояла и, поборов все сомнения, страх, тревогу, прикоснулась к нему. Туман отхлынул от ее прикосновения, будто б испугавшись, а затем снова, как дикий, но любопытный зверь, потянулся к пальцам. — И он — этот сгусток тумана — словно живой.

Как глупо это звучало — живой туман, дети, неизвестно как оказавшиеся в сосновом лесу, шпион-вор и...

Занавес тумана резко расступился и из него, словно неудачливый актёр, вывалился запыхавшийся мальчик, рыжий, на фоне бесцветности леса слишком заметный и яркий. Споткнувшись и упав, он тут же поднялся и уже собрался вновь побежать, но заметив Ксюшу и Максима, замер, испуганно рассматривая их.

— Вы... Вы кто такие?! — он заорал так громко, что Максим вздрогнул, а Ксюша попятилась назад. — Хотя неважно, бегите! Оно рядом! Оно убьет нас всех!

— Стой, стой, парень, успокойся, — Максим выставил руки перед собой в примирительном жесте, подходя поближе. — Не нервничай.

— Да как не нервничать! Бегите, дураки!

— Да от кого бежать?! — Ксюша не выдержала, прикрикнув на мальчишку, на вид которому было лет девять. Но тот словно не услышал её, замер, широко раскрыв глаза и рот, смотря на Ксюшу. "На что это там смотрит?" — Ксения стояла за спиной Максима, он не видел ни её, ни чего испугался мальчишка. Плохое предчувствие снова забилось в клетке, паника уже была готова выскочить из своей тюрьмы, когда Максим, не тешась хорошими мыслями, поворачивался к Ксюше.

— Оно, — дрожащим голосом сказал мальчик, тыкнув пальцем на Ксюшу.

— Что? Максим, он что, на меня показывает? — Ксюша свела брови к переносице, при этом её губы немного подрагивали

Но мальчик показывал не на Ксюшу.

Его дрожащий указательный пальчик "смотрел" прямо за её спину, а точнее на то, что никак нельзя было описать и уж тем более где-то однажды встретить. Только если в каком-нибудь фэнтези-романе.

— Ксюш, лучше не двигайся, — Максим не знал, поможет ли это теперь, но вроде бы глаз у него не было, по крайней мере Макс их не заметил, а значит, видеть оно не могло, а соответственно чувствовало чье-то присутствие только основываясь на шуме, возможно, смены температуры или каких-нибудь других факторов.

Ксюша удивлённо и испуганно на него посмотрела, но, благо, замолчала и оборачиваться не стала. Поняла... И её васильковые глаза стали ледяными, стеклянными, испуганными.

Оно подрагивало, будто принюхивалось.

"Как такое вообще возможно? Это отдельное существо? Оно разумно? Опасно? Что делать?" — мысли путались, страх металлической хваткой сжимал грудь. Колени тряслись слабой дрожью, а взгляд приковывало страшное зрелище — десятки тонких корней сосен подобно змеям выползали из-под земли, сплетались, связывались в один большой, вселяющий ужас организм — корень, нет, корнище — звонко хрустя, так, как хрустят кости, шипя так, как будто шептали предсмертную молитву на своем языке. Такого в школе не проходят.

Макс поймал взгляд Ксюши, и она еле заметно кивнула головой влево, где, собирался ещё один корнище, даже больше, чем за спиной Ксении. "Видимо сплетаются для большей силы. Но как они думают во время объединения? У них есть мозг вообще? — Максим встретился взглядом с Ксюшей. В её глазах читался немой вопрос: что это? И как бы Максим хотел ей ответить, но сам понятия не имел.

Всё замерло, все замерли. Лишь корнище подрагивало, лишь тихие всхлипы сзади, лишь испуганный взгляд окружали Максима. Всё будто гипноз, наваждение, сон...

Корень за спиной Ксюши дёрнулся, резко, молниеносно и, издав свой боевой клич — хруст — устремился к Максиму. Секунда, острая боль, что-то теплое коснулась бока, и Максим вскрикнул, не выдержав приступа боли, упал на спину, не устояв под силой удара. Утро. Сон закончился, и обжигающая кровь вернула Максима к реальности.

— Максим! — Ксюша кинулась к нему, но спотыкнулась об другой, тонкий, но, видимо, прочный корень, упав на колени. Другие корни, словно ждали этого момента всю жизнь, так же быстро устремились к Ксении, хватая за ноги, руки, шею, связывали, спутывали, сплетали кокон и оттаскивали её в сторону ближайшей сосны.

— Ксюша!

Проигнорировав всю боль, обдающую своими огненными волнами каждую клеточку тела, Максим поднялся и кинулся к Ксении.

Пришлось бежать, чтобы нагнать Ксюшу, перепрыгивать через маленькие корешки, которые выползали из земли, бросаясь под ноги, стараясь сбить, ведь лежачего человека легче опутать, сдавить, убить... Передвижения сосен теперь стали очевидными. Они рыхлили землю своими щупальцами, двигались, догоняя. Вся почва пришла в движение, а вместе с ней, казалось, что и всë вокруг. Максим спотыкался, скользил, но не падал, не снижал скорости, дыхание ровное, ветер бил в лицо, чёрная челка развивалась. Адреналин боролся со страхом, заполняя сознание. С хрустом корней сливался крик Ксюши.