Мистика катастроф

Загадка деревни Растесс

После того как в конце XVI столетия пало Сибирское ханство, дорога за Урал оказалась открытой для предприимчивых русских искателей, направлявшихся на восток за золотом, серебром и пушниной. С подачи Бориса Годунова, ставшего фактическим правителем при болезненном и самоустранившемся от власти царе Федоре Иоанновиче, началось строительство удобной дороги для путешествия из Европы в Азию. Путь этот — по фамилии человека, предложившего, а затем и осуществившего его строительство, — был назван Бабиновским трактом.

Артемий Бабинов не только проложил от Соликамска трассу длиной в 260 верст, но и основал на всей ее протяженности населенные пункты, которые должны были обслуживать дорогу и осуществлять защиту путешествующих по ней людей.

Одним из таких поселений стал Растесский караул на берегу речки Кырья, позднее — деревня Растесc. Это название восходит к устаревшей форме слова «просека», поскольку первыми жителями поселения стали лесорубы, валившие лес для прокладки Бабиновского тракта. Затем их сменили служилые люди, поддерживавшие путь в надлежащем состоянии, несшие вооруженную охрану обозов, привечавшие на постой путников.

Около полутора столетий тракт был главным путем в Сибирь, а деревня Растесс — одним из важнейших перевалочных пунктов на нем. Через нее проезжали гонцы с царскими указами, крестьяне, ищущие лучшей доли, научные экспедиции. Лишь после строительства Сибирско-Московского тракта значение старой дороги стало падать до тех пор, пока в 1763 году она не была официально закрыта. Тем не менее деревня Растесс не опустела, а в девятнадцатом веке даже пережила новый расцвет — после того как в ее окрестностях обнаружили залежи золота и платины. Деревенские жители, по меркам того времени, стали достаточно состоятельными, а некоторые и вовсе разбогатели.

Сохранила деревня свое значение даже в советское время — до тех пор, пока в середине ХХ века таинственным образом не опустела. Что именно произошло, неизвестно до сих пор. Не осталось ни свидетелей, которые могли бы поведать о случившемся, ни следов, способных пролить свет на загадочное исчезновение. Лишь несколько фактов — и еще большее количество домыслов.

В середине 1950-х жители населенного пункта Кытлыма, находящегося в паре десятков километров от Растесса, поняли, что уже давным-давно не видели ни одного жителя соседней деревни и даже не получали ни от кого из них весточки. Местные мужики сели на грузовик и поехали выяснять, что случилось. То, что они увидели у соседей, вызывало недоумение. Со стороны казалось, что в Растессе все было как обычно. Дома стояли нетронутые, скот и домашняя птица находились на своих местах — разве что некоторые животные выглядели явно оголодавшими. Однако стоило подойти ближе, и становилось ясно: случилось нечто странное. Во всей деревне не нашлось ни единого человека. Более того, складывалось впечатление, что все жители поселка просто исчезли в мгновение ока. Окна в домах открыты, двери не заперты. На столах — остатки пищи. На скамейке лежала раскрытая книжка с закладкой, словно ее читатель решил отвлечься на минутку — да так и не вернулся.

Продолжив обыск деревни и ее окрестностей, люди наткнулись на еще одну загадку: оказалось, что на местном кладбище разрыты могилы. Однако ни единой подсказки, куда могли исчезнуть обитатели Растесса, так и не нашлось. Только вернувшись в Кытлым, ничего не понимающие мужчины стали вспоминать, что в свое время посмеивались над чудаковатыми соседями, которым то русалки причудятся, то свет в небе, то нечисть какая-то в соседнем лесу. Эти воспоминания не только усиливали ореол таинственности вокруг случившегося, но и закрепили за Растессом дурную славу. Желающих оказаться в опустевшей деревне с каждым годом становилось все меньше, и это несмотря на искушение присвоить себе оставленное бесхозным имущество. Тем более что мнение о проклятии, нависшем над старинным поселением, впоследствии не раз подкреплялось множеством аномалий.

Редкие смельчаки, что по остаткам старого Бабиновского тракта все же доходили до Растесса, рассказывали, что видели среди деревьев странные огни, идущие в небо световые столбы, а иногда, особенно в темное время суток, непонятно откуда доносился шепот, от которого леденела кровь.