Прежде чем ты меня убьёшь

Я нахмурилась, садясь поближе.

Дон явно с трудом приходил в себя. Дровосек, тем временем, достал спички из кармана, зажигая огонь и устремляя взгляд на меня.

– Я пере… переоденусь, – судорожно сказала я, обматывая себя одеялом под формой Дона, пусть и которое было в его крови, а затем – снимая через верх одежду военного.

Мужчина, не разрывая зрительного контакта со мной, поднёс огонь к его одежде, вернее, моей. Я невольно задержала дыхание, видя, что военный ещё даже не оклемался.

– Туши сама – предложил он, отойдя на один метр.

Я, облизав губы, подбежала и начала сбивать огонь формой мужчины, надеясь, что у меня всё получится.

Дон всё равно не просыпался, даже когда горел сам.

– Всё, достаточно – сказал дровосек, отбирая у меня форму и, оставив перекинувшийся огонь на ней, отбросил на пол.

Я надеялась, что он не настолько сумасшедший, чтобы спалить свой же дом, ведь пол был полностью деревянным.

Мужчина также спокойно подошёл к военному, ударив его кулаком так, что вылетело несколько зубов и хрустнула шея. Я закусила до крови язык, чтобы не закричать.

– Пожалуйста, не нужно… – попросила я, но он лишь отмахнулся от меня, как от надоевшей мухи.

Но, к счастью, если можно вообще сказать эту фразу в данном контексте, Дон всё-таки очнулся.

– Теперь ты готов говорить? А, мразота?

Он покачал головой.

– Я уже… всё сказал… утром.

Дровосек сощурился.

– С этих пор многое изменилось. Например, я обнаружил мины по всему лесу. Вы хотите всё здесь взорвать, списав на то, что благодаря какому-то несчастному случаю они активировались, оставаясь ещё со Второй мировой войны. Так?

Он пожал плечами.

– Да, была такая… версия.

Мужчина наклонился к нему.

– То есть, вам уже плевать на невинных жертв в подвале? Среди них есть и ваши люди.

Дон нервно сглотнул.

– Чего не сделаешь…ради цели…ради того, чтобы уничтожить тебя. Даже я рискую жизнью.

Дровосек помолчал, а затем, выпрямившись, кивнул.

– Рискуешь, но не своей, а её, – неожиданно заявил, посмотрев на меня. – Не хочешь признаться, как ты её использовал?

– Разве это важно сейчас?

Мужчина, судя по всему, больно ударил его по ноге, раз Дорл закричал так, что у меня буквально заложило в ушах.

– Я хотел и ей помочь тоже, – начал говорить он. – У неё был бы ничтожный шанс спастись, если бы мы побежали в разные стороны, и ты бы, в первую очередь, побежал бы именно за мной.

Дровосек выдохнул, ударив его ещё раз по тому же месту.

Я обняла себя руками, будто чувствуя эту боль на себе, хоть и мне было очень сложно вообразить масштабы.

– Ладно… ладно, – сдался Дон. – Я использовал её, -помолчал. -На самом деле, я придумал про первый километр. Этого не существует. Ты чувствуешь хорошо те запахи, которые ты знаешь, на каком бы расстоянии они ни были бы.

Похититель спокойно посмотрел на меня.

– Это не всё.

Дорна затрясло.

–Я бежал первым не потому, что я знал хорошо местность, хоть и не без этого, а потому, что он поймал бы тебя первым, а я успел бы убежать, потому что он точно был где-то в глуби леса с противоположной точки, которую я выбрал для старта. У меня всё это время был компас во втором ботинке, который я мог бы тебе дать. По тебе было видно, что ты плохо выживаешь в условиях дикой природы, поэтому тем вопросом я лишь создал иллюзию выбора, дабы ты мне больше бессознательно доверилась.

Я стала напротив него, чтобы лучше видеть его глаза. Теперь они стали такими…злыми, что я невольно встрепенулась.

– Тея, от него невозможно сбежать, если только не попытаться отвлечь другим, кем-то более интересным, но, видимо, и это тоже не сработало, – сказал, выплёвывая ещё несколько зубов вместе с кровью. – Все те 4 выживших -это миф для газеты, где правительство делало вид, что кого-то всё-таки спасает. От него, – сказал, кивая на дровосека, – невозможно сбежать, спастись, спрятаться или выжить в его компании. Этих 4-х людей правительство само вылавливало из неблагополучных районов, прожаривая в своих катакомбах, дабы сделать вид, что злодей слишком опасный, поэтому и не получается его поймать. Седые волосы, морщины в раннем возрасте, обтянутый кожей скелет – это всё не выдумка. И то, что они молчат, -логично, поскольку сами ничего не знают, будучи просто жертвами обстоятельств.

Я помолчала, отводя взгляд.

Мне сложно верилось в то, что происходило совсем близко ко мне, буквально в 12 километрах от того места, где я жила. Безусловно, это было похоже на правду, но…я встречала на своем пути очень много военных, которые могли планировать убийство дровосека и его жертв в подвале, именно в это мне сложно верилось. Такой мрак происходил у меня под боком, а я жила совершенно в ином мире.

Конечно, я не рада, что о нём узнала, но я невольно почувствовала себя менее глупой.

Я посмотрела на форму, которая уже успела к этому времени сгореть.

– Неужели в твоих словах не было ни единой правды? -спросила я, как будто для меня это было значение.

Он слабо усмехнулся, мельком посмотрев на дровосека.

– Есть. Ты и вправду важнее для него, чем я.

Я нахмурилась, и сама глянув на мужчину. Его лицо оставалось таким же непроницаемым, как и всегда.

– Сама не задавалась вопросом, почему ты – единственная из всех живёшь в его доме, когда другие находятся в подвале? Там есть и невинные жертвы тоже.

Я махнула рукой.

– Это ничего не доказывает. Ты ведь тоже был в доме, а теперь посмотри на себя сейчас.

Дон покачал головой.

– Вот именно. Мы оба сбежали, но сейчас я на грани гибели, тебе же он ничего не сделал. Больше суток никто не выживал в его компании, если это не пленные в подвале. А ещё…

– Достаточно, -перебил его дровосек, ударив кулаком в его голову снова, а затем, подойдя к дивану, достал мою палку-чертополох, протягивая её мне. – Ты знаешь, что делать.

Я поняла, что он имел в виду не сразу. Увы, он слишком далеко мыслил, и я практически не успевала за ним.

Посмотрев на свое произведения искусства, иной раз удивившись тому, что дровосек про него узнал, я с сожалением осознала, что оно будет применено не по назначению.

Дорн поступил плохо, но у меня не было желания его убивать.

– Я… я могу в этом не участвовать? -спросила я, поворачиваясь к похитителю.

Он посмотрел на меня тем взглядом, который очень сложно не понять без слов. Я, постучав пальцами по бедру, решила всё-таки попробовать обыграть дровосека, как бы невозможным сейчас мне это не казалось.

– Ну, формально, вы сказали, что я буду вынуждена убить человека, если он сбежит “со мной”, но всё-таки мы бежали по отдельности, а также “с моей помощью”, но это я бежала с его помощью, как те же знаки на земле, указывающее путь.

Военный неожиданно усмехнулся, а дровосек снова внимательно меня рассматривал несколько долгих секунд.

Я думаю, что он это делал, когда удивлялся моему поведению, хоть и вербально это заметить было невозможным для меня.

– Что ж, пусть так, -неожиданно согласился, усмехнувшись и беря у меня палку с чертополохом. – У тебя был шанс быстро его убить, а я этого делать не стану.

Я закрыла глаза, понимая, что снова проиграла.

– Мне даже это принесёт дополнительное удовольствие в твоём случае, – загадочно ответил, ударив первым разом. – И ты знаешь почему.

Я пыталась отговорить мужчину, предложив спрятать его в подвале со всеми, но, в конечном итоге, всё оказалось без толку.

Дровосека, напротив, это ещё больше злило, поскольку его удары были еще сильнее, когда я просила оставить в живых Дона.

Мне ничего не оставалось, как сидеть и смотреть, как медленно, но верно военный буквально превращается в отбивное мясо, думая, как скоро и меня постигнет та же участь.