Тайны и герои 1812 года

Сердце удивительной величины

Кутузова часто трактуют как решительного противника Заграничного похода 1812 года. Дескать, он хотел прекратить войну на границе империи. Но рассудительный, ироничный Кутузов и по этому вопросу не занимал крайних позиций. Он понимал: надо бы добить Бонапарта, хорошо бы этого опасного авантюриста напрочь лишить политической власти. Но армии необходима основательная передышка. И, конечно, Кутузов видел главную свою задачу в сбережении воинства — что в мирное, что в военное время. А император настаивал на поспешных действиях. Поход начался с благородного кутузовского приказа по армии: «Не последуем примеру врагов наших в их буйстве и неистовствах, унижающих солдата. Они жгли дома наши, ругались святынею, и вы видели, как десница вышнего праведно отметила их нечестие. Будем великодушны, положим различие между врагом и мирным жителем».

16 февраля в Калише был заключен договор с Пруссией, которая объявила войну Наполеону. Кутузов стал главнокомандующим союзными войсками, которые вскоре заняли Берлин и Дрезден. Заняв эти позиции, Кутузов снова намеревался погодить, подтягивая резервы. Он, как мог, сопротивлялся давлению Петербурга, в узком кругу позволяя себе брюзжание: «Самое легкое дело — идти теперь за Эльбу, но как воротимся? С рылом в крови!».

Он не собирался ни для кого «таскать каштаны из огня», и ждал более активных действий от немцев. Промедление снова не оказалось бессмысленным: ему удалось пополнить войска. К началу Заграничного похода под командованием Кутузова было около ста тысяч. На подступах к Эльбе численность действующей армии выросла до 130–140 тысяч человек при 645 орудиях. Резервная армия состояла из пехоты (больше 150-ти тысяч) и конницы (25 тысяч). С такими силами можно было продолжать войну.

Медлительность Кутузова, умение «погодить», «переждать» — всё это вошло в легенду. Но вот любопытный штрих: он до последних дней оставался лихим наездником. И последнюю простуду фельдмаршал подхватил, когда верхом, в лёгком плаще, скакал вместе с армией в Саксонию. Не терпевший риска, когда речь шла о судьбах армии, сам он не умел беречься.

«Сердце в нем оказалось удивительной величины <…>. Если бы Светлейший князь… перенес приключившуюся ему простуду, то жил бы до ста лет с лишним», — удивлялся саксонский врач. Тело его забальзамировали, чтобы с почестями похоронить в Санкт-Петербурге, в Казанском соборе. А солдаты уже сложили песню об отце-полководце — даже не песню, а плач: «Нет отца у нас, нет Кутузова.».

У Кутузова две могилы. Одна — в Казанском соборе, который начали строить, когда будущий победитель Наполеона был петербургским генерал-губернатором. Вторая — в Болеславце. Считается, что там, по завещанию Кутузова, похоронено его сердце. Но ещё в 1933-м году, по указанию Сергея Кирова, специалисты обследовали гробницу Кутузова — и обнаружили «серебряная банка, в которой находится набальзамированное сердце». Оно покоится в Казанском соборе. А в Болеславце, по-видимому, захоронены другие останки, отведенные для этой цели после бальзамирования Кутузова. Полководца, который добавил к списку русских воинских доблестей бережливость и осторожность. В нашей истории таких стратегов определенно не хватает.