Лион Измайлов

Кулинар

Вызывают меня в кабинет директора. Там уже и заместитель его, и метрдотель и говорят:

— Завтра к нам президент обедать приезжает.

Я говорю:

— Какой президент?

Они говорят:

— Наш президент — самый главный. Он после обеда любит с простыми людьми поговорить. Может поговорить с первым попавшимся. Вот ты и будешь этим первым попавшимся.

Я говорю:

— А почему я, других, что ли, нет?

Они говорят:

— А другие еще хуже тебя.

Я говорю:

— Учтите, я врать ничего не собираюсь.

Они говорят:

— А врать тебя никто не заставляет, а вот правду сказать мы тебе поможем. Допустим, спросит тебя президент, откуда продукты, что ты скажешь?

— Откуда я знаю, наверное, с рынка.

— Вот так и говори, с рынка.

— А на самом деле откуда?

— А на самом деле это не твое дело.

— А-а-а, — говорю, — то-то я из них ничего хорошего сделать не могу.

— Поехали дальше, — они говорят, — допустим, спросит тебя президент: а какая у тебя зарплата?

— Ну и что мне говорить?

— Говори, хорошая.

— Ничего себе хорошая.

Они говорят:

— Будешь много говорить, и такой не будет. Понял?

— Понял.

— Теперь, допустим, спросит тебя президент: а каковы условия вашей работы? Что ты скажешь?

— Что есть: жара, душа нет. Оборудование старое. Я врать не буду.

— А ты не ври. Говори, на кухне не холодно, тепло, мол. Оборудование отлаженное, руководство подчиненных в баню возит раз в неделю.

— Ага, — говорю, — возит, только почему-то одну Зинку-буфетчицу.

— А ты хочешь, чтобы мы вместо Зинки тебя возили?

— Нет уж, — говорю, — спасибо.

— Ну вот мы тебя и не возим. А вот, допустим, спросит он: как посетители, довольны? Что ты скажешь, если честно?

— Скажу — очень довольны. Особенно один такой довольный был, что на «скорой» отсюда уехал с отравлением.

— Вот так скажешь, сразу перейдешь на другую работу на кладбище.

Я говорю:

— Сторожем, что ли?

— Нет, — говорят, — покойником. Говори, посетители жутко довольные, цветы дарят, в книгу отзывов благодарности пишут. Учти, благодарности мы уже в книгу написали. Все понял?

— Все.

— Ну иди, готовься. И не забудь: если что не так скажешь, будешь потом всю ночь в котле с супом цыпленка изображать.

На другой день в ресторане переполох. Действительно, большие люди приехали. Официанты все туда-сюда бегают. Продукты хорошие завезли. Ну и я, конечно, постарался, все как следует приготовил. Часа два у них обед шел, потом приходят за мной.

— Иди, — говорят, — президент с тобой на десерт разговаривать будет. Жить хочешь — лишнего не болтай.

Подхожу к столу, там их человек десять сидит. В центре президент. Поблагодарил за хороший обед и говорит:

— Расскажите, как живется-можется?

Я говорю:

— А мы про как можется не договаривались. Вы должны спросить, откуда продукты.

Президент посмеялся и говорит:

— Ну что ж, расскажите, откуда продукты.

Я говорю:

— Известное дело, продукты все с рынка, раз вы приехали.

— А обычно?

Я говорю:

— А обычно из магазина.

Директор такую мину скорчил, будто губу прикусил.

Я говорю:

— Там на рынке магазин есть, оттуда и берем.

Директор только в улыбке расплылся, как я дальше:

— Хорошее мясо частникам продают, а остатки в этот магазин.

Директор аж за голову схватился.

— Так что, — говорю, — все с рынка, как договаривались.

— Ну что ж, — говорит президент, — это интересно, а зарплата у вас какая?

Я говорю:

— Зарплата у нас хорошая, — директор расплылся, — хорошая, — говорю, — но маленькая.

Президент говорит:

— А что же вы не уходите?

Я говорю:

— Погодите, вы еще должны про условия работы спросить.

— Ну что ж, — он говорит, — и каковы же ваши условия работы?

Я говорю:

— Условия хорошие, у плиты не холодно, тепло, как в Африке. Оборудование отлаженное. Вот как его отладили в восемьдесят пятом году, так оно и работает. Душа нет, поэтому начальство кого выберет, того и везет в баню.

Президент говорит:

— И кого же оно выберет?

— А все время почему-то выбирают Зинку-буфетчицу.

— Да, — говорит президент, — а как же посетители ресторана, довольны ли обслуживанием?

— Еще как довольны. Один клиент даже, когда из больницы выписался, приезжал, благодарил. Спасибо, говорит, что отравили не насмерть.

— Да, — говорит президент, — хороший ресторанчик. Что же это здесь такое творится, придется разбираться.

Я говорю:

— Пока вы с ними разбираться будете, они из меня цыпленка табака сделают и в супе плавать заставят.

— Нет, — говорит президент, — разбираться будем прямо сейчас, а вас переведем на другую работу.

— Ага, — говорю, — я знаю, покойником на кладбище.

— Нет, — говорит президент, — вы нам еще в ресторане нужны.

Вот так и стал я директором ресторана. И оборудование нам поменяли. И мясо мы берем теперь на рынке. Душа, правда, пока что у нас нет, и поэтому в баню буфетчицу Зинку я теперь сам вожу.

ГЛАВА II ДРАМАТУРГИЯ