Шагнув за радугу-1

- Вас встретят на границе моего леса и земель Огненных Диких и сопроводят к Верховному Шаману. Если повезет, увидишь своего отца, пообщаешься с ним, - кивнула Хранительница Наталье. – А тебя ждут знания Альфы Драконов и встреча с райном Гримиумом. Впрочем, знания ждут и тебя, как и сюрпризы, - улыбаясь, стрельнула Марфа хитрым взглядом в сторону подруги.

- Вот че-то как-то сюрпризов нам для полного счастья и не хватает, - хмуро встряла я, не дав Наташке высказаться.

- Люблю сюрпризы! – оптимистично воскликнула Наташка. – Особенно приятные.

- Ага, держи карман шире, - снова проворчала я, переступая порог избы следом за хозяйкой.

- А привязывать не надо лисконнов? – встрепенулась Наташка, оглядываясь свое синее чудо.

- Нет, признали, не уйдут без признанного, - ответила Марфа, и мы дружно продолжили прерванные походом на озеро сборы в дорогу.

Позже вечером, когда в небе зажглись незнакомые звезды и Этамин осветила лужайку перед избушкой, мы вышли на порог подышать воздухом, выгулять феникса, который весь день проспал в избе, и проверить перед сном лисконнов.

Оставив кружки с чаем на перилах, мы с Натахой, не сговариваясь, подошли каждая к своему радужному.

- Огонек ты мой золотой, - проворковала я, скармливая ему сладкую плюшку.

- Василек ты мой бирюзовый, - шептала Наташка своему красавцу, оглаживая морду.

- Марфа, а как распознать, мальчик или девочка? Или они бесполые? – поинтересовалась я, раздумывая, какое имя дать своему лисконну.

- Ну так по цвету и различают, - опускаясь на порожек тоже с кружкой чая, ответила Марфа. – Вот ты огонь выбрала потому, что в себе все держишь, глаза что твои льдинки, характер воина. Неприступная и холодная на первый взгляд. Ты свое пламя внутри прячешь, поэтому в другом выбираешь яркость и теплоту красок. Вот и лисконн у тебя рода мужского, сильный и воинственный.

- А я? – потребовала ответа и Наташка. – У меня девочка, да?

- У тебя девочка, - подтвердила Хранительница. – Девочки отличаются холодными оттенками. У тебя, Тала, вся душа нараспашку, нежность из глаз брызжет. О любви неземной мечтаешь. Но внутри страх живет, потому и выбираешь холод.

Слегка удивленные тем, как описала нас обеих малознакомая женщина, мы потрепали в молчании разноцветные морды лисконнов и вернулись к своему чаю. Присев рядом с хозяйкой на ступеньках, задумчиво глядели в темное небо, прихлебывая напиток.

- Подождите, - вдруг протянула Наташка, нарушая молчание. – Но ведь моя стихия – огонь, разве я не из рода Огненных Диких? - вопросительно глянула на Марфу.

- Все верно, - кивнула Хранительница. – Огонь, сжигающий пространство, воздух и саму суть Жизни, он ослепительно-голубой. – Марфа замолчала, задумчиво глядя куда-то в даль. И молчала долго, словно забыв про нас.

Наташка порывалась еще что-то сказать, но, глянув на Хранительницу, решила не приставать с расспросами. Так, переваривая полученную информацию, мы посидели еще с полчаса, и сразу как-то вдруг засобирались в дом. Выезжать нам предстояло на рассвете.

Утро выдалось туманным и прохладным. Марфа помогла нам приторочить к седлам походные сумки, проверила уздечки. Нахохлившийся взъерошенный Финик сидел на Наташкином плече, вцепившись всеми когтями в джинсовку. Ни лисконны, ни птица не боялись друг друга, что не могло не радовать. Получив от Марфы последние наставления, еще раз выслушав описание дороги, и напоминание что на границе леса нас будут встречать, мы (хотелось бы, конечно, написать, что вскочили в седла) довольно-таки ловко вскарабкались на лисконнов. Попрощались с Хранительницей и неторопливым шагом двинулись прочь от избушки по тропинке в лесную чащу.

Дорожка была достаточно широкой, без рытвин и колдобин. Мои опасения, что верховая езда – это верх неудобства, пока не оправдывались. Еще сонные, хмурые, в молчании двигались мы рядом друг с другом, благо дорога позволяла, став шире примерно в часе пути от дома Хранительницы. Лисконны вели себя порядочно, каверз не строили, характер не показывали. Финик по-прежнему дремал на плече у подруги.

Еще через часок мы проснулись окончательно и решили ускориться, а не плестись по лесу, как беременные черепахи. Еще не до конца понимая, как использовать возникшую между нами и лисконнами привязку, воспользовались выученной командой «вперед». В ответ услышали фырканье, похожее на смех. Спустя пару минут поняли, что перепутали команды и, крикнув во все горло: «Лли-хо!» - мы понеслись приличным, пусть будет, галопом. Ну не разбираюсь я в скачках! Ехать (или скакать?) по-прежнему было достаточно комфортно и мы наслаждались видами, спокойствием, пеньем незнакомых птиц и собственными мыслями. Жизнь казалось радужной и прекрасной.

А ближе к вечеру на нас напали.

Черные крупные волки или псы (кто их здесь разберет) появились внезапно и взяли нас в кольцо, едва мы успели спешиться и снять седельные сумки, собираясь устраиваться на ночлег. Они окружили нас молча и тихо. Ни я, ни Наташка, ни даже феникс не почувствовали опасности. Где-то мелькнула и ускакала испуганным зайцем мысль о том, что лисконны последний час упирались и не хотели идти дальше, тревожно фыркали, дергая ушами и хвостами.

«Черт, Огонек даже шипы выпустил!» - запоздало обнаружила я, оглядываясь на радужного. Став спина к спине, мы пытались оттереть лисконнов в сторонку, чтобы не мешали. Но упрямые существа заняли позиции от нас по бокам и приняли свою боевую форму, выпустив все свои шипы. Финик взмыл ввысь, расправляя крылья и возвращая свой истинный размер.

«Один, два, три… десять» - сосчитала я зверюг. Казалось, мир вокруг нас замер, ожидая развязки. Нам нечего было противопоставить ни зубам, ни мощным лапам, ни звериной силе. В то, что лисконны и феникс смогут нас защитить, лично я не верила.

Круг сужался. Не мигая, молча, неслышно ступали волки, сжимая нас в кольцо, стараясь не выпускать из виду радужных. Лисконны опустили морды, шипы на ушах неожиданно для меня словно бы слиплись между собой в два крупных мощных рога, покрытых чем-то блестящим. «Наверное, яд», - подумала я, озираясь по сторонам, пытаясь понять, что нас ждет и как спасаться. Рядом тяжело дышала Наташка, точно так же судорожно оглядывалась, сжимая в руках бесполезную ветку, которую она подобрала в пути из-за «необычности формы». Я стояла и вовсе без намека на какое-либо оружие. В голове, словно муха в паутине, билась мысль: «Лисконнов жалко, погибнут ни за что!»

В нескольких метрах от нас с самым крупным волком вдруг что-то начало происходить. По его телу прошла какая-то странная волна, и нам показалось, что живность начала изменяться. В этот момент сверху на эту странную тварь спикировал Финик, вымахавший до полноценного своего размера и, в буквальном смысле слова, пылающий огненной яростью убийцы. Словно получив знак свыше, лисконны прыгнули к ближайшим волкам и подняли тех на свои уши-рога. Звери, взвывшие от боли, были отброшены в сторону одним движением голов и распластались на краю поляны, сдыхая от ран и яда.

Спикировавший феникс опалил вожака всем своим огнем по туловищу, вдобавок сильно клюнул по темени. Чудовище взвыло, в прыжке переворачиваясь на спину, мечтая прибить наглую птицу к земле. Финик увернулся, взмыл вверх и ринулся на следующего противника.

И только мы тупо стояли и смотрели на звериную драку, не зная, что нам делать и чего ожидать. И тут негаданно у нас сработали инстинкты. Едва озверевший волк прыгнул в мою сторону, как я, дернувшись от испуга назад, вдруг услышала дикий рев.

«Твою дивизию! Еще кто-то по наши души!» - заорал мой внутренний голос, пытаясь сбежать куда-нибудь подальше от охватившего мое тело ужаса. И я рванула вперед с диким желанием спрятаться в лесу.

Земля сотрясалась от тяжелого топота, рядом со мной бежала большая огненная… кошка. От неожиданности я даже притормозила. Кошара сделала тоже самое, и несколько секунд мы пялились друг на друга, как две дурочки, прежде чем до меня дошло, что это зверюга – Тала Шат Мау из рода Огненных Диких. По-русски выражаясь, моя Наташка! Впервые в своей жизни обернувшаяся родовой живностью!

«Так вот ты какой, северный… какая, огненная кошка!» - никогда б не подумала, что в минуту опасности всякий бред настолько может одолевать мысли. Или это только нам, девочкам, свойственно? А мальчики сразу четко знают, кого и как убивать, и что делать в другом мире, чтобы «всех спасти и флот не опозорить» и назад вернуться с принцессой?!

Ополоумевшая, едва соображающая, я хотела закричать подруге, чтобы она начала швырять в волков свои огненные игрушки-шары. Как вдруг поняла, почему кошка смотрит на меня в ответ диким глазами. Опустила взгляд на свои руки и обнаружила… когти дракона. Причем далеко не те милые лапки малыша, в которого обратилась впервые на поляне у Агафьиной избы. А вполне себе ничего такие здоровущие (но изящные!) лапищи, способные снести пол избушки и не заметить!

Секунда в ступоре, и до меня окончательно доходит, что я огромный и очень злой дракон! Развернулась и с криком: «Ме-е-е-ня-ая- бу-у-у-дить!» (знамо дело, телепатическим, чуть не оглушившим, судя по морде, кошку Наташку) кинулась в сторону врага. Лисконны и феникс прыскают в разные стороны, (кто в лес, кто по дрова, то бишь ввысь), а вместо крика из моего… моей пасти вырывается пламя метра три длинной. От неожиданности я аж присела на пятую драконью точку. И, глупо хлопая глазищами, с минуту наблюдала картину «Барбекю на природе».

Несколько волков полыхнуло синим пламенем, на парочку попали крупные искры и они заскулили, повалившись на спину и пытаясь сбить огонь с шерсти. Нескольких затрепали лисконны и феникс. Вожак взвыл, по всей видимости, давай команду оставшимся в живых убираться с поляны. И волки, развернувшись, сверкая хвостами, помчались под защиту леса.

А мы так и остались сидеть, кто на драконьей, а кто и на кошачьей пятых точках, приходя в себя и потихоньку начиная вспоминать, что там рассказывала Агафья об обратных превращениях. Не хватало еще тащиться весь оставшийся путь в образе дракона и кошки, пусть и пантерообразного вида.