Шагнув за радугу-1

ГЛАВА 19. Зерг Гатто Норт и Ногтевая фея

Дорога до главного города номады, где обитал Кеннис - Верховный Шаман кочевого народа - занимала всего дня два от кромки Леса Хранительницы Врат Марфы. Путь безопасный и спокойный: в королевстве Элтаннин давным-давно забыли, что такое войны и вражеские набеги. Четыре материка планеты Тубан в созвездии Дракона жили мирно и дружно. Квартет династий владел магией четырех стихий, каждая их которых пробуждалась в жителях определенного королевства.

Центр Грани Тубан располагался в южных землях на острове Элтаннин, и правил им райн Гримиум из Старшего правящего уру-усу Арракис, древней семьи Заклинателей Огненных Змей. Именно в этом роду испокон радужных веков рождались наследники золотой крови. И потому правитель грани всегда становился первый сын Заклинателя. На остальных стихийных материках властвовали райны младших радужных уру планеты Тубан.

Уру-усу – правящий род, уру – младший: язык первых династий давно претерпел изменения, но некоторые названия по-прежнему жили в разговорной и официальной речи свободного народа.

Нодус, второй по величине континент, располагался в краю встречающих Утро, в восточных водах Радужного океана. Правил уру Танцующий-с-Ветром райн Джансар. Нодусияне обладали магией ветра и света.

Осколки некогда большой земли, разбросанные вокруг центрального острова королевства Альдибаин, связанные между собой системой перешейков, принадлежали королевскому дому Эд-А-Сих из рода Нападающих гиен. Принцесса Эдассих, а ныне жена райна Гримиума из Старшего уру-уса, приходилась дочерью и прямой наследницей королю западных земель. Династии Заката владели стихией земли и природы.

Суровым народом, проживающим на диком Севере, в королевстве Альтафар, правил дом Ак-Кул Ши Да, из рода Скользящих-по-льду. Зерг Гатто Норт из уру Северных Диких стоял во главе номады, что осели в Лапах Дракона. Так кочевники называли свой остров, расположенный недалеко от альтафарского материка. Стихией воды и льда повелевали жители северного острова.

Божественным Даром усыплять празмею Ананту по праву Крови владели потомки уру-усу Арракис - Заклинатели Огненных Змей. И номинально остальные правители королевств подчинялись райну Гримиуму. На деле каждая страна имела свой Свод Законов, традиции и уклад жизни. И только в минуты общей опасности свободный народ всех континентов выступал единой силой против агрессоров из Миров За-Гранья, время от времени предпринимающих попытки завладеть землями планеты Тубан.

Зерг Гатто Норт из рода Северных Диких вел свою малочисленную группу через королевство Элтаннин в северное сердце южных земель – столицу родовых общин кочевого народа номады. Каракал-Олу – главный город элтаниннских номады, средоточие путей и степей Южных Диких, раскинулся вдоль Каракальских гор, широкой полосой растянувшись от Радужных Лесов до подножья горной гряды.

Буйство июньских красок, еще не полинявших от жара летнего светила, радовало глаз и приятно щекотало ноздри ароматом цветов. С утра до вчера степь пела на разные голоса хором птиц, стрекотанием насекомых. Каждый в степном мире стремился насладиться первым месяцем лета, когда высокое сочное разнотравье растекается полноводной рекой по всему неоглядному пространству. То тут, то там, будто на бесценном полотне великого художника, на изумрудном фоне вспыхивают яркими венчиками узорчатые островки цветов, вобравших в себя все оттенки радужной палитры.

А над этим великолепием, наполненным пьянящим ароматом свободы и вольного ветра, в пронзительно-синем летнем небе медленно и неторопливо плывут белоснежные облака, важные и величавые, причудливо меняющие свою форму по собственной воле. Невольно заставляя задуматься: какую сказку или быль пишут они в небесах, о чем говорят друг с другом на своем заоблачном языке?

Покрывало Ириды или Радужный Покров Богини, так называли номады Вечную степь с мая по июнь.

В двух местах по дороге от леса Хранительницы Врат до столицы номады Каракал-Олу через великолепное божественное Покрывало располагались островками небольшие рощицы. Каким чудом занесло в степь семечко тубанов – могучих деревьев, растущих в лесах на побережье королевства Элтаннин, никто не знал. А вокруг мощных вековых стволов малыми детками располагались небольшие деревца, едва достигая трети роста могучего соседа, создавая уютные рощицы.

В самом сердце обоих степных оазисов били из-под земли студеные ключи. Старые степняки говаривали, что это Глазницы Ириды, слезами истекающие после предательства возлюбленного. Правда это или вымысел, история умалчивала. Тем не менее, вода в ключах била чуть солоноватая, но вкусная и живительная. Измученный путник набирался сил, сделав глоток в самую жаркую пору степного лета. Любой хворый светлел лицом после пятнистой краснохвостой болячки. Странная напасть коверкала черты, оставляя рубцы и шрамы после себя.

А в Ночь полной Радуги все нехе (колдуньи) и раганы (знахарки) радужного мира стремились попасть к родникам, чтобы набрать студеной водицы. Считалось, что в радужную ночь родники вступают в полную силу и любые снадобья получаются не в пример сильнее и действенней обычных, что создаются на простой родниковой воде. Поговаривали, что нехе используют божественные слезы для своих темных обрядов. Но кто поверит, что светлая слезинка богини может стать темной каплей в колдовском напитке?

Буйство радужных красок поздней весны и раннего лета стремительно выгорает с наступлением сердцевины лета. Злыдень-июль и его брат-близнец август превращают Покров богини в выгоревшую тряпку без единого зеленого островка на многие клинометры. Обжигающее светило жадно сжирает в считанные дни все живое в степи, превращая изумрудную бесконечность в дубленую кожу древнего Золотого дракона: твердую, как камень. И только оазисы Ириды радуют по-прежнему путника свежестью зеленых листьев и травы и живительной влагой родниковой воды.

Вот в таком оазисе заночевали Гатто Норт из рода Северных Диких вместе с братом своим едино и иномирянкой Талой Шат Мау из рода Огненных Диких вместе с неподвижным закаменевшим телом Злотого дракона в ипостаси человека. Именно в корнях могучего тубана расположилась на ночлег Тала, когда ей приснился странный сон. И тут же рядышком с костром, Зерг едва успел выдернуть вилду из сновидения, в которое она раз за разом пыталась уйти в поисках ответов.

- Тала, не спи, - настойчиво пытался достучаться до ускользающего сознания женщины Зерг.

Тала улыбнулась, не реагируя, погружаясь в свою полуявь. Что она видела по ту строну За-Гранья, северный воин не представлял, но улыбка ее завораживала, притягивая и вызывая странное незнакомое чувство в груди. Будто в самой центре солнечного сплетения проклюнулся и робко пробивался к миру нежный цветок, опасливо косясь по сторонам: не сорвут ли, не затопчут ли? Но при этом жажда жизни у бутона была столь велика, что он бесстрашно расправлял свои лепестки и листики в надежде успеть вырасти и закрепиться в душе сурового северного номады. Лицо Талы светилось счастьем и радостью, широко распахнутые пустые глаза блестели н пролитыми слезами и бесконечной нежностью.

Зерг упорно продолжал звать Огненную Дикую, пытаясь вырвать из объятий странного сна. Тала перестала слышать и слушать, полностью погрузившись в мир иллюзий За-Гранья. Вот она сосредоточенно свела брови, пытаясь что-то рассмотреть внутри своего потустороннего мира. А затем нахмурилась и обернулась в сторону подруги, по-прежнему неподвижной статуей лежащей в корнях тубана, как в колыбели.

Тала все глубже и глубже уходила в мир своих сновидения, и Зерг рискнул: легко и плавно поднявшись с земли, он шагнул к женщине и схватил ее за руки. Слегка потряс, продолжая звать по имени и вглядываясь в пустоту расширенных невидящих зрачков. Огненная не реагировала, и тогда мужчина, плюнув на сантименты, грубо встряхнул Талу за плечи, больно впиваясь своими пальцами в кожу.

В какой-то миг за спиной Зерга затрещали прогоревшие поленья, развалились на куски, и снопом искр взметнулись в небо. На секунду мужчине показалось, что он слышит звон разбитого стекла. Но отогнав глупую мысль, Зерг снова попытался достучаться до Талы, вернуть с небес на землю.

- Браслеты! На ней браслеты! – вскрикнула Тала Шат Мау, и Зерг выдернул ее сна, дёрнув на себя и крепко прижав к груди.

***

Я очнулась от того, что кто-то немилосердно тряс меня за плечи, словно тряпичную куклу. Поморщилась и попыталась оттолкнуть нахала. Моя внутренняя кошка принюхалась и признала знакомый запах спутника, а, значит, не было необходимости выпускать когти, чтобы впиться в жесткие мужские ручищи. Тем не менее, я дернула плечом, вырываясь из столь «ласковых» объятий и подняла голову, чтобы глянуть в глаза наглецу. Слегка опешила от увиденного: вертикальные зрачки едва заметно подрагивали, выражение глаз не предвещало ничего хорошего.

«Интересно, а что за ипостась у Зерга?» - отстранено подумалось мне, и я, нагло вцепившись в удерживающие меня руки, поднялась с земли. Что-то или кто-то внутри меня муркнуло, легонько царапнув мыслью, что такие зрачки бывают у кошачьих, а, значит, вполне возможно… Но крамольную мыслишку о желаниях и возможностях я быстренько отогнала и стремительно подошла к неподвижному телу Снежки.

Зерг мне нравился все больше: ни тебе дурацких вопросов, ни комментариев по поводу меня и моих сновиденческих воплей. Молча отпустил, поднялся и пошел со мной к нашей Спящей красавице. Опустившись на колени, я откинула одеяло со снежкиного тела, подтянула рукава рубашки и непроизвольно вздрогнула. На запястьях отчетливо проступали странные черные пульсирующие браслеты. Я вопросительно обернулась на Зерга. Мужчина нахмурился и присел на корточки рядом со мной, пристально вглядываясь в обнаженные руки подруги.

- Я не вижу браслетов, Тала, - чуть извиняющимся тоном произнес он спустя мгновение и посмотрел мне в глаза.

Я опешила:

- Ну, вот же они, смотри! Еще материал какой-то странный, у нас такого точно нет! Он черный, гладкий и пульсирует, словно… Ну словно он живой! – я снова заглянула в его глаза, прямо-таки желая обнаружить в них насмешку, чтобы с чистой совестью сорваться моментально в банальную бабскую истерику, вылив на Зерга весь стресс сумасшедших дней чужого непонятного и не очень гостеприимного мира.

Увы и ах (или ура-ура?) мужчина и не думал издеваться. По-прежнему хмуря брови, Зерг о чем-то напряженно размышлял.

- Не беспокойся, я верю тебе, - успокаивающим жестом осторожно погладил он меня по плечу. – Мне, видимо, не дано разглядеть. А вот ты… Вполне может быть, что ты последняя Видящая нашей Грани. Хотя все это очень странно… В своем мире ты кем была? – неожиданно переключился он с размышлений на мою коленопреклоненную персону.

- Да так… - протянула я неопределенно, а в голове калейдоскопом замельтешили мысли: «Как же я не люблю рассказывать о своей профессии мужчинам! И дело даже не в том, что мужской пол не воспринимает мою работу всерьез… Черт! Я и сама не знаю, в чем дело! Может, в том, что в девяти случаях из десяти у людей срабатывает дурацкий стереотип в отношении женщин моей профессии из серии «а, пту-шница»?»