Шагнув за радугу-1

ГЛАВА 23. Тала Шат Мау. Дорога без возврата

Как больно…

Как страшно

Ступать по земле,

Не видя пути.

Но боли не сломить меня,

И сердце не замрет в груди,

Мне б только знать,

Куда идти.

Группа ESSE - 3.Эсси [фэнтези рок опера «Дорога без возврата»

По словам Зерга, до столицы номады оставалось полдня пути. И, стиснув зубы,из последних сил держась в седле,я мечтала о горячей ванне Желательнос пенкой. На худой конец сойдет и обжигающе-холодный контрастный душ. И так раз пять. А лучше все десять! Да хоть корыто, лишьбы смыть с себя дорогу и все дорожные стрессы! Мне казалось, пыль покрывала меня с ногдо головы и, словно кошка, я принюхивалась к себе, стараясь определить: не пахнет ли от меня сильно приключением.

В голове прочно засела арийская песня из собственного сна про надежды и мечты, и это злило неимоверно. Потому что мечтать и надеяться в этом мире в конкретном месте и в это время я могла только об одном: как расколдовать Снежку, по-прежнему болтающуюся в люльке между лисконнами и не подающую признаков жизни. Сон, в котором она пыталась что-то сказать и браслеты на ее руках, которые никто, кроме меня не видит… Мысли, мысли, мысли… И страх, уверенно поднимающий голову из глубины души и скалящий радостно морду: что если шаман не поможет? Что если ясниму браслеты и будет только хуже. Что если…

Бесконечные «что если» корежили и выкручивали в разы сильнее, чем непривычная езда верхом. Один плюс все-таки был: моя личная битва разума с паникой отвлекала от ломоты во всем теле. Косточки от верховой езды ломало не по-детски, ноки по земле ходили красиво и вместе только усилием воли моей, которой оставалось все меньше и меньше. И временами я малодушно завидовала Снежке, которой не пришлось верхом на собственном совершенстве совершать переход от владений Хранительниц радуги к Каракал-олу – средоточию жизни южных номады.

А еще кроме страха робким росточком проклевывалась во мне чувство вины. Глупость, конечно. Но после встречи с Зергом моя кошачья ипостась не находила себе место и царапала изнутри коготочками, просясь наружу ежеминутно. После драки возле леса кошка прямо-таки настаивала на том, чтоб мы вместе с ней упали на спинку, раскинули лапки и подставили пушистый животик и красивую шейку под зубки Северного Дикого, чью ипостась мы даже не видели! И это злило больше всего. Я не знала, кем становится Зерг Гатто, скидывая облик человека. Не понимала, почему он избегает меня, хотя очевидно, что мы нравимся друг другу. Ядовитыми каплями травили душу слова Фелино о том, что его старший брат, глава рода, пойдет против воли местной богини, у которой на нас со Снежкой свои виды. Е хотела верить, что такой мужчина, как Зерг, способен идти против своих желаний и подчиняться, кому бы то ни было. Пусть даже и божеству.

Да еще «степь да степь кругоооом, пууутьдалеееклежииитт», заунывно запел во мне чей-то голос. Собственно, голос-то был мой. А и песня возникла не спроста, а чтобы забить эфир и не дать волю собственному подсознанию, которое требовательно стучало и напомнило, что сны в дороге я смотрела не только о Снежке. Но думать о том, что моя кошка в моих же сновидениях гуляет сама по себе неизвестно где и непонятно с кем не хотелось, и я старательно тянула «в тоооойстееепиибоольшооойуумираааляямщииик».

Фелино всю дорогу от оазиса с волшебнымродником косился то на меня, то на брата и это начинало раздражать. Хочешь что-то сказать, так говори, а не тяни кота за хвост! А вот так вот загадочно улыбаться, думая, что никто не видит, это он зря. Это вот не надо со мной так. Я ж могу и разозлиться. А теперь, когда фраза «когти выпустить» перестала быть простым оборотом речи, это чревато. Особенно под горячую … Хм… Особенно под огненную лапу примерно сорок пятого размера.

И вот ведь странность: когда я меняла ипостась, будучи в нормальном состоянии, в мир приходила милая кошечка чуть крупнее кокер-спаниеля в блестящей гладкой шубке, крупными остроконечными ушками с черными кисточками. Такая вся рыженькая, ласковая урчалка. Но когда на нас напал Фелино в образе дикого кота, встретился он отнюдь не с милой кисой. Кошка, выпрыгнувшая из меня навстречу опасности, скорее походила на крупного пони по размерам, да и шкура пылала отнюдь не праведным гневом, а самым настоящим огнем! Пламя не обжигало, и я подозревала, что с ним не так все просто. Но больше всего меня впечатлили зубы. Даже не зубы, а зубищи как у саблезубого тигра, фото которого когда-то видела в книге. Про лапы вообще молчу! Такой милой лапкой можно спокойно собаку раздавить и не заметить. А уж пушистым хвостом моя ипостась устраивала маленький ураган из дорожной пыли и сухих травинок.

А если припомнить, как я-кошка скалила свои милые желтые зубки, шипела, рычала и глазищами сверкала, то страшно становится даже мне-человеку! Как только Зерг не побоялся кинуться на это страшно-прекрасное существо, жаждущее порвать на мелкие кусочечки всех вокруг? И ведь, положа руку на сердце, не пробейся Снежка сквозь дикий огонь, затмивший тогда мой разум, Зерг Гатто Норт из рода Северных Диких одержал бы верх над Талой Шат Мау, иномирянкой кошачьих огненных кровей. Правда, для этого ему пришлось бы сменить ипостась. Что скрывать, ха-ха-ха, дикая огненная кошка совсем не прочь сдаться этому равнодушному молчаливому гаду, спина которого маячила прямо передо мной!

И вот в этом месте своих размышлизмов я всегда огорчительно вздыхала: очень уж мечталось увидеть внутреннего зверя, что жил в мужчине моей мечты.

Размеренно колыхались наши тела в седлах. В такт нашим движениям раскачивался гамак между лисконнами, в котором находилась Снежа. Аромат степных трав приятно щекотал ноздри, и я практически грезила наяву. Наверное, именно поэтому моя кошачья ипостась в какой-то момент взяла верх над моей человеческой сущностью, и я словно нырнула во вчерашний свой сон. Но не про Снежку.

***

Гибкое миниатюрное кошачье тело сладко потянулось, затем встряхнулось, будто скидывая с себя остатки человеческой плоти, в которой никогда не жила. Острые ушки с кисточками дернулись и настороженно шевельнулись. Пушистый хвост шевельнулся и тут же спокойно завис над тропинкой. Кошка принюхалась, повела красивой головой по сторонам и, не учуяв опасности, двинулась прямо по тропе к просвету меж деревьев. На секундочку присев возле кромки деревьев оазиса, кошка глубоко в себя втянула запах разнотравья и плавно скользнула в родные степные объятья.

Охотница и кокетка, нежная и страстная в любви, жёсткая и резкая в гневе, не умеющая прощать и забывать обиды, совершенно свободная и не обременённая ни котятами, ни котом, она весело и совсем по-детски охотилась за летающей и прыгающей степной живностью. Просто так от нечего делать. Она чувствовала в воздухе, в травах и в самой себе что-то странное, пьянящее, опустошающе-прекрасное и завораживающе-опасное. Сладкое и тягучее, как степной мед. Желанное, как материнская ласка. Словно потерянная давным-давно очень нужная и важная вещь вот-вот найдется и все станет на свои места. И мир снова обретет гармонию и заиграет более яркими красками и запахи наполнятся смыслом и четкостью.

Воздух звенел от ласковых касаний дневного светила и ласкал шерстку. Кошка не помнила, сколько дней и ночей, лет и зим, а может быстробегущих веков она жила в оазисе в самом сердце Радужного покрова - Вечной степи. Она помнила только свою животную ипостась и никогда не знала человеческую сущность самой себя. Эта кошачье-человечья часть существовала в каком-то из миров За-Гранья. Но в каком и как к нему подобраться, кошка не знала. А если б и знала, то не смогла бы. Грациозной огненной Кар-А-Кале, как и любому другому существу радужного мира, дано путешествовать меж мирами только в ипостаси человека.Потому без второго тела кошка – это всего лишь призрак, бродящий дорогами сна в ожидании, когда его разбудят и призовут к жизни.

Развалившись траве лапами к верху, кошка лениво наблюдала за легкими белоснежными облаками, застывшими в прозрачном небе пушистыми спящими котятами. Левое ухо изредка дергалось, небрежно отгоняя мошку, кончик хвоста едва заметно шевелился, выдавая кошачье довольство жизнью в целом и этим днем в частности. Еще немного и степь услышала бы музыку радости из кошачьего горла. Но вдруг ушки замерли, кошка слегка напряглась и уже через секунду стояла, пристально вглядываясь в сторону Каракальских гор, пытаясь сквозь полуденное марево разглядеть путника. Вот она глубоко втянула воздух, и хвост нервно метнулся из стороны в сторону. Приближался сородич по крови, но из чужих земель и с холодной магией северного сияния в жилах.

Белоснежный кот вынырнул из дрожащего от солнечного света воздуха, разрезая мощной грудью густые пахучие степные травы, словно корабль водную гладь. Темные пятна на его шкуре ловили солнечных зайчиков, поглощая их без возврата. Глаза цвета полуденного неба выдавали нетерпение и чуточку возбуждение от предстоящей встречи. Даже на расстояние кошка учуяла запах чужого желания и огненная кровь закипела, выдавая собственное нетерпение. Кошачьи инстинкты призывно и утробно заурчали, почуяв того, кто прошел сквозь радугу и миры За-Гранями, чтобы обрести свою «динхэ».

Кот замер в трех прыжках. Кошка напряглась, разглядывая чужака, запах которого отзывался сладкой болью где-то в самом центре солнечного сплетения. Она не понимала, как белый кот смог пройти сквозь миры и найти ее, связанную-до-рождения, живущую в полтела, без человеческой ипостаси. Но тут вспыхнула радуга, соединяядвух существ тонкими разноцветными нитями, оплетая их тела и проникая под шкуры и в самые души. Спустя мгновение радужный пояс исчез, создав единую вселенную для обоих. Кошка нетерпеливо дернула хвостом. Ее серо-голубые глаза вспыхнули отблесками огня, что разгорался в ее крови. Сейчас будет драка, радостно рыкнули инстинкты, и она выпустила когти, глубоко раня полотно степи, раздирая его неторопливым перетоптыванием лапок.

Ир-А-Бис улыбнулся, показал крупные клыки, приветливо махнул хвостом с черной кисточкой на самом кончике, и молниеносно прыгнул вперед, не дав кошке опомниться.

На секунду кошка растерялась, не ожидая такой непредсказуемости и прыти от самца. Но в следующую секунду ее юркое крепкое тело взлетело над степью, чтобы рухнуть всей своей неженской массой на спину наглого чужака, а клыки впились в загривок. Уже в прыжке кошачье тело видоизменилось, став мощнее, крупнее и хищней. Пламя окутало кошку защитным слоем, кот рыкнул и недовольно поморщился, когда огненная демоница вцепилась в его шкуру. Запахло паленой шерстью, и самец упал на землю,стремясьснова перехватить инициативу и скинуть самку со спины. В какой-то момент ему это почти удалось.

Но упертая кошка так и не разжала пасть, даже придавленная всей массой крупного мужского тела северного кота. Лишь огонь вокруг нее вспыхнул ярче и стал кусаться сильнее, вызывая уже болезненные ощущения. Понимание пришло сразу: в поддавки темно-золотистая, почти медовая самка, играть не станет. Так завещано предками. Круг рода даже изначальные пары проходили всегда. А кошка жила в мире, где кровь предков диктовала свои незыблемые законы и сдаваться легко своему самцу, как принято нынче в радужном мире, не собиралась А то, что уже однажды дралась с ним там, в реальном мире, она не вспомнит. Нет в ней памяти человеческой женщины со странным чуждым именем Наташа.