Шагнув за радугу-1

«Что он делает?» - забилась в сознании в слабой надежде мысль: раз бежит не кровь, значит, подруге ничего не угрожает. - А вдруг отбирают душу? Вдруг здесь это возможно? И кем она очнется без души?» - ужас рвался наружу, услужливо рисуя безобразные картины из смеси фильмов ужасов, триллеров и хардкора. Каким-то пятым чувством я вдруг поняла, что забирают у Наташки не душу, а Силу, а вместе с Силой и Дар быть всеми своими ипостасями. Ее опустошали на моих глазах, после этого ей прямая дорога в… психушку. Без капли Силы и Дара ее разум не выживет, и на моих глазах ее все равно, что убивали!

Глаза ослепли от слез, сил биться в сетях уже не было. Чудо не происходило, никакой незнакомый принц не примчался нам на выручку, и я поняла, что вот тут и закончится наш Путь Змеи. В подземелье каких-то маньяков, на алтаре неизвестного божества.

В полубессознательном состоянии почувствовала, как меня подняли незримые руки, выпутали из пут, тело ощутило прохладу, видимо так же, как и Наташку, раздели полностью. Второго алтаря я не видела, оттого не понимала, куда меня перемещают воздушным путем. В какой-то момент мое неподвижно-парящее тело развернули вертикально к полу, и я обнаружила себя висящей напротив головы алтарной змеи. И голова эта раскачивалась, гипнотизируя зеленым взглядом, из которого струились изумрудно-прозрачные нити света. При этом пасть чудовища распахивалась все сильнее, обнажая острые зубы и мечущийся туда-обратно язык.

Змеиный служитель вытащил странную трубку из тела Наташки, закупорил горлышко кувшина, вытащил серповидный нож из груди своей жертвы. Снова раздались шипящие звуки, убийца встал в ногах подруги, раскинув широко руки. Голова змеи раскачивалась все сильнее, пасть раззявливалась все больше. Миг… туловище чудовища резко откинулось назад, а затем… голова змеи стремительно метнулась вперед и в один мах заглотила пол тела, лежащего на алтаре! Мой вопль сотряс своды пещеры, я орала, не замолкая, переходя в визг, возвращаясь к утробному вою и снова визжала как свинья, умирающая под тупым ножом. Захлебывалась от нехватки воздуха и снова выла, выла, выла, благословенная темнота не хотела забирать в свои объятья и весь процесс поглощения тварью моей Наташки я видела до конца!

Конец наступил быстро. Пара горловых движений, и довольное чудовище облизнуло сытую морду раздвоенным языком. Я охрипла от крика, но продолжала молча выть от ужаса и боли. Сердце разлетелась на тысячи острых кусочков, разрывающих душу на части. И к чему мне эта ипостась драконова, если подругу спасти не смогла? Если дракон оказался настолько беспомощным в руках маньяков неизвестно культа?

В полном ауте глядя в глаза довольной змеи, не сразу заметила, что настала моя очередь. По-прежнему вертикально, меня плавно начали перемещать в сторону алтаря. «Ну, вот и все, сказка закончилась, не успев начаться», - бились умирающими мотыльками мысли в моей голове. А как все начиналось! Плюнуть бы в глаза всем тем авторам фэнтези, у которых героев всегда спасают в последний момент!»

На выгоревших остатках души, сердца и разума дотлевали холодным головешками последние мысли. Хотелось врезать по зеленым сытым змеиным глазам, да не было ни сил, ни возможности. Горло напоминало пески Сахары, раскаленные и раздвоенный змеиный язык резко и шустро обследовал мое лицо. Затем меня опустили на алтарь. Голова рептилии замерла напротив, вперив взгляд прямо в мои глаза. Тварь смотрела, не мигая, предвкушая или ожидая чего-то. Тела я не чувствовала, мозг заледенел от страха, ужаса и безнадежности. «И ведь никто не узнает, куда мы делись», - скользнула из полузабытья мысль. Я перевела взгляд, обнаружив нависающую над собой балахонистую морду в капюшоне. Хотела что-то просипеть в последнем проклятье. И в этот миг в меня всадили нож.

Острый, длинный, тонкий, он прошел ядовитым жалом змеи точно сквозь солнечное сплетение, царапнул по алтарю, выйдя со спины. Я задохнулась от боли, змея замерла в предвкушении. А убийца двумя руками разорвал мне грудину и вытащил на свет божий мое сердце. Золотое сердце дракона билось в окровавленных ладонях. Чудовище раззявило пасть в ожидании.

А я, захлебнувшись в который раз от крика,… проснулась на поляне, под деревом, судорожно пытаясь вырваться из объятий одеяла.

Перепуганная Наташка не могла ко мне подступиться минут десять, я орала и брыкалась во сне, запутавшись в ткань. Лисконны во всей своей боевой красе, нервно хлестали себя хвостами, хрипели и перетаптывались на месте, феникс метался в небе над нами с истеричным клекотом. Как оказалось, подруга проснулась от моего дикого крика и попыталась разбудить, помочь выпутаться, но я никого к себе не подпускала. И даже выплеснутая в лицо вода из фляжки не привела меня в чувство.

Очухавшись, я, наконец, заткнулась. Вырвалась из объятий мокрого одеяла (видимо именно оно во сне играло роль того самого кокона или змеиных колец, как называли их полулюди). Говорить не могла, охрипла от собственных воплей. Наташка протянула мне фляжку, и я припала к горлышку, как умирающий от жажды в пустыне к роднику.

В ответ на невысказанный вопрос подруги, мотнула головой и с трудом просипела:

- Сон дикий приснился… Нас в нем убили…

Наталья приготовилась к подробностям, но я вновь покачала головой, отказываясь даже вспоминать ночной кошмар.

Где-то через полчаса мы собрались и в молчании покинули гостеприимную поляну. Звери и Наташка иногда косились на меня, но я упрямо молчала, не желая наяву пережить ужас прошлой ночи. Ощущение, что все было взаправду не покидало меня ни на секунду. «Надо у кошачьих шаманов поспрашивать, может, драконы еще и ясновидящие. Тогда точно, сказка закончилась для нас, не успев начаться!»

Так в молчании с приличной скоростью, без перекусов и отдыха, мы неслись на место встречи с посланцами от Огненных Диких. И снова змеиным хвостом пронеслась мысль: «А ведь мы даже не узнали, каким образом Марфа передала весточку о том, когда и где нас надо встречать!» В общем, после двух нападений (реального и в мире снов), я окончательно выпустила наружу своих верных друзей: недоверие, цинизм и скептицизм, слегка приправленные агрессией, наглостью и стервозностью.

Ближе к вечеру мы, наконец, выехали на окраину леса. Выперлись, что называется, не осмотревшись, и встали, как три тополя на Плющихе (точнее, два тополя верхом на лисконнах) на всеобщее обозрение. То, что нас обозревают, мы поняли не сразу. В какой-то момент в затылке появился зуд, а внутри все сжалось от нехорошего предчувствия, и, не успела я предложить Наташке смыться под прикрытие деревьев, как прямо перед нами (и откуда только взялся!) объявился дикий камышовый кот.

Во всяком случае, на наш первый, перепуганный взгляд, схожесть с земным родственничком имелась. То, что произошло в следующую секунду, лично я могу объяснить только пережитым в пути стрессом! В одно мгновенье вместо Наташки рядом со мной оказалась огромная нервная и дикая кошка в полной боевой трансформации: пылающая огнем, с устрашающего вида когтями, скребущими землю. В оскале кошары, обнажившем белые заостренные клыки с мою ладонь, не было ни намека на человечность или хотя бы на Наташку.

И все бы ничего, если бы тут же не взбрыкнул мой лисконн. Как оказалось, его наездница, то бишь я, не отставала ни на мгновение от подруги и прямо на радужном перевоплощалась в дракона. Успев скатится с верхового, в следующую секунду я уже разъярённой золотой громадиной стояла рядом с подругой и разве что хвостом себя не охаживала по бокам (неудобно просто, я ж не кошка!). Где-то в горле начинал зарождаться огненный рык, из раздувавшихся ноздрей уже повалил дым.

Камышовой котяра от такой картины вытаращил глаза и начал отступать. Но не тут-то было! Наташка… Хотя нет, в данном случае Тала Шат Мау из рода Огненных Диких, припала к земле и без единого звука прыгнула на врага. И, как я понимаю, жаждала она не в объятия свои заключить животинку, а порвать на части. Что и продемонстрировала каким-то невероятным образом, вцепившись коту в глотку и повалив его на землю. Камышовый быстро преодолел растерянность и нам (мне, лисконнам и фениксу) осталось только наблюдать кошачью драку не на жизнь, а на смерть! Плюнуть огнем я не могла, опасаясь задеть Наташку. Финик близко не подлетал, иначе замесили бы на фарш вместе с перьями и не заметили бы. Лисконны тоже ничем не могли помочь, потому что в огромном огненно-пыльном рычащем и завывающем клубке не разберешь, где Наташкины лапы, а где хвост чужака.

Так мы сидели-стояли и наблюдали вечность, пока не раздался человеческий рыв:

- Какого демона ту происходит? Гэтито, брысь, я сказал!

И не успели мы сообразить, что происходит, как перед нами появился высокий крупный мужик, шагнувший к дерущимся котам. Схватив камышового за хвост, чужак выдернул его из битвы и отбросил в сторону. Не ожидавшая такой подставы Наташка брякнулась на спину, тут же подлетела на полметра и с разворота, прямо в полете, рванула к незнакомцу, оскалив зубы и выпустив когти.

«Беги, мужик!» - мысленно заорала я, все еще находясь в шкуре дракона. Но… перехватив дикую огненную кошку в полете поперек туловища, этот самоубийца шмякнул ее о землю, прижал всем своим немаленьким телом, схватил за шею и придавил к траве. Натаха взвыла, я подскочила с рыком и плюнула со всей дури огнем в наглеца. Небрежно махнув рукой этот… наглый тип просто отмахнулся от драконьего огня, который словно растворился в воздухе и даже облачка не осталось!

Финик спикировал сверху со злобным клекотом, желая вцепиться гаду в волосы и хорошенько шандарахнуть клювом по темечку, чтобы неповадно было руки на хозяйку распускать. Да не тут-то было! Бедную птичку спружинило от мужика на расстояние примерно в локоть и подкинуло в воздух на добрых пару метров! Кувыркнувшись в воздухе, потеряв пару перьев от столкновения с неизвестной преградой, Финик воспылал огнем и уже с боевым криком рванул на обидчика. Чтобы снова отлететь как на батуте в синее-синее небо!

Что странно, камышовый не лез, прижавши уши к лобастой голове, поджав хвост, сидел в напряженной позе и следил за происходящим, не пытаясь ни помочь, ни напасть. Решив, что он пока не опасен, я снова плюнула огнем, феникс напал-отпружинил-взлетел. И так мы развлекались несколько минут, пока до меня не дошло. Мужик, прижимая Наташку за шею к земле и удерживая Огненную Дикую кошку всем телом, что-то при этом ей нашептывал.

«Ну гад, еще и издевается!» - решила я и двинулась всем своим огромным золотым телом к супостату, желая прихлопнуть его всей своей драконьей массой, раз огня он не боится!

Но вдруг услышала, что шепчет мужчина в нервно дергающиеся ушки разозленной кошки: «Тихо, тихо, маленькая! Не бойся! Все хорошо! Успокойся и я отпущу тебя малыш! Тш-ш-ш-ш, пожалуйста. Я друг. Гэтито - глупый котенок! Пожалуйста, моя хорошая, моя прекрасная, моя славная, огненная, дикая, прекрасная! Тала, Тала, успокойся, прошу тебя! Динхе, динхе, прошу тебя! Не рычи! Грозная моя сильная, маленькая, нежная! Все хорошо!»

Я опешила и глянула внимательней на камышового, который по-прежнему сидел на месте и больше никуда не встревал. И морда у него была такая … Как у моего кота Жорика, когда он нашкодил, но при этом всем своим видом убеждает меня в том, что «я не я, корова не моя, меня здесь не было, ничего не знаю, ничего не делал!».